Лесли Пирс - Куколка

Лизетт печально кивнула.

— Я не видела, как она уезжала. Пришла утром, а ее уже нет. Жаль, что ее нет во Франции или Бельгии, я бы сказала вам об этом, потому что полюбила Бэлль. Мне не сообщили, куда именно ее увозят.

— Ее продали в бордель? — Ной перешел на шепот.

— Красивые девушки для этих страшных людей — как породистые лошади или коровы, — презрительно выпалила Лизетт. — А Бэлль — лакомый кусочек. Юная англичанка, и такая красавица! В юности со мной произошло то же самое: меня продали в английский бордель, именно поэтому я знаю английский. Но они до сих пор меня не отпускают — я слишком стара для борделя, поэтому из меня сделали сиделку для тех, кого они калечат.

— И вас не отпустят? — удивился Ной.

— Никогда, — печально ответила Лизетт. — Я слишком опытная сиделка, и они знают мои секреты, поэтому уверены, что я сделаю все, что они скажут. Может быть, если бы у меня были деньги, я забрала бы Жан-Пьера и покинула Францию, но на это требуется огромная сумма.

— Я мог бы вас увезти, — под влиянием момента выпалил Ной.

Его собеседница грустно улыбнулась.

— Нет, не стоит вам этого делать.

— А мне кажется, стоит. Я дам вам свой адрес, — продолжал Ной. — Если вам понадобится помощь, только скажите. Обещаю, я в любое время приеду за вами. Или мы можем встретиться в Дувре. Вы мне верите?

— Верю. По-моему, вы добрый человек.

— Вы можете еще что-нибудь добавить, назвать кого-нибудь, кто мог бы сказать, куда увезли Бэлль? — Ной почувствовал, что обязан еще кое-что разузнать.

— Я всего лишь звено в цепи, — горестно покачала головой Лизетт. — Эти люди не доверяют мне сведений о следующих звеньях. Больше я ничего не знаю.

Ной ей поверил. Возможно, она знала пару имен тех, кто стоял над ней, но сомневалась, что эти имена настоящие. Подобные сообщества не выжили бы, если бы стало известно, как зовут их руководителей.

Ной порылся во внутреннем кармане и достал список с именами остальных исчезнувших девушек. Он показал его Лизетт.

— Просто скажите мне, не слышали ли вы эти имена раньше, — попросил он.

Она внимательно прочитала список.

— Была здесь одна англичанка, Эми, всего одну ночь, — нахмурилась Лизетт. — По-моему, были еще Флора и Мэй.

Эти трое были самыми юными из списка и, по словам свидетелей, необычайно красивыми.

— Их тоже отослали в Америку?

— Нет. Мне известно, что в Америку отправили одну Бэлль. Остальные поехали в Бельгию.

Лизетт знала только, что девушек увезли в Брюссель, точный адрес ей был неизвестен.

— Когда я с вами заговорил, вы подумали, что я от месье Деверолла. Кто это? — спросил Ной.

В глазах женщины вновь заплескался страх.

— Мне нельзя о нем говорить, — торопливо ответила она. — Он стоит за всем этим. Я никогда с ним не встречалась, но знаю, что он жесток и безжалостен. Говорят, что многие жандармы пытались упечь его в тюрьму, но этот человек слишком умен, а у полиции нет против него улик. Но он не стал бы сам везти вашу Бэлль в Америку. Она не должна была его видеть. Поговаривают, он подчиняет себе людей с помощью шантажа. Он и еще кое-чем промышляет. Он часто использует грубую силу.

Ной решил, что этот Деверолл — родной брат Кента, контролирует грязные махинации и азартные игры и занимается вымогательством.

— Но вы подумали, что я от него, а это значит, что иногда он кого-то к вам подсылает?

Лизетт вздохнула.

— Вы такой же умный, как и его посыльный, — произнесла она почти с восхищением. — И такой же очаровательный. Он из тех мужчин, которым женщине хочется довериться. Деверолл иногда дает ему задание уговорить меня сопровождать девушек, но я всегда отказываюсь.

— Почему?

— Больно видеть, как они страдают. Я выхаживаю их и не могу везти туда, где им снова будут причинять боль.

— Понятно, — сказал Ной. — А этот человек, который работает на Деверолла, принимает ваш отказ?

— Да. Он знает о моих чувствах, и всегда находится другой, кто, если ему хорошо заплатить, готов сопровождать девушек.

— А этот человек знает, куда увезли Бэлль?

— Нет, не думаю, в тот раз его не привлекали. Единственное, что мне удалось подслушать, они нанимали экипаж, чтобы отвезти ее в Брест. По-моему, извозчик повез Бэлль к человеку, который сопровождал ее на корабле.

— А вы знаете человека, сопровождавшего ее в Америку? — на всякий случай спросил Ной.

Лизетт недовольно прищурилась.

— Вы что, меня не слышите? — вспылила она. — Беседа с вами может стоить жизни моему сыну. Я уже и так помогла вам чем смогла. Больше ничего не спрашивайте.

— Одно его имя уже ничего не решит! — уговаривал ее Ной, накрыв ее руку своей ладонью.

Женщина ударила его по руке и встала.

— Мне нужно уходить, пока я не передумала и не донесла на вас Девероллу — слишком уж вы любопытны, — со злостью пригрозила она. — Я понимаю, вы руководствуетесь благими намерениями, но вы нас обоих подвергаете опасности. Возвращайтесь в Англию, оставьте это дело. Бэлль сильная. Я верю, она найдет способ вернуться туда, где ее любят.

Ной быстро написал свой адрес и догнал Лизетт.

— Возьмите. — Он протянул ей бумажку. — Я помогу вам уехать из Франции, если вы захотите. Я так благодарен вам за то, что вы согласились со мной побеседовать. Вы очень храбрая и добрая женщина.

Она коснулась его руки. Ее прекрасные глаза смотрели прямо на него.

— Вы тоже хороший, добрый человек. Если бы все сложилось иначе, я хотела бы быть вашим другом.

Сердце Ноя екнуло. Лизетт улыбнулась, видимо, заметив его удивление.

— Вы очень смелый и предлагаете безопасность мне и моему ребенку — это заманчиво. Но я бы не хотела, чтобы ради меня вы так рисковали.

— Я с радостью сделаю для вас все от меня зависящее, — поспешно заверил ее Ной.

Она прижала к его губам палец, призывая молчать.

— Я сделаю для вас еще одно доброе дело, — сказала Лизетт. — Этот человек из Бреста… Я знаю о нем лишь понаслышке, но мне известно, что он, как и я, попался в ловушку, из которой нет выхода. Сюда он не приезжал, но, возможно, я смогу с ним связаться. Не стоит на это слишком уповать, возможно, у меня ничего и не получится. Но если я что-нибудь узнаю о Бэлль, я дам вам знать. А теперь ступайте, хватит вопросов. Немедленно уезжайте из Парижа. У Деверолла повсюду есть уши.

— Америка! — Мог произнесла это слово так, словно констатировала чью-то внезапную смерть.

Ной обнял ее за плечи, чтобы подбодрить. Он отчаянно пытался придумать, что бы сказать, чтобы новость не казалась ей такой ошеломляющей.

Он вошел в сизый от дыма паб «Баранья голова» как раз перед закрытием. Гарт выпроваживал последних засидевшихся посетителей, а Джимми убирал стаканы. Гарт тепло поприветствовал Ноя, сказал, что Мог в кухне, готовит бутерброды с сыром для позднего ужина, и предложил гостю бокал виски, чтобы согреться — вечер был прохладный.