Валери Боумен - Любовь срывает маски

– Она выглядит изумительно, – прошептала Люси со слезами на глазах. – Посмотри, я уже плачу.

– Да, очень красивая, – согласилась Джейн тоже шепотом. И правда, в великолепном белом, расшитом серебряными бусинами платье с длинным шлейфом, в пышной фате леди Кассандра предстала сказочной принцессой. – И даже красное пятно на носу растаяло.

– Очень любезно с его стороны, не так ли? – рассмеялась герцогиня.

Джулиан надел парадную военную форму и явился публике истинным военным, облеченным графским титулом.

Леди Морланд, матушка Кассандры, сидела в первом ряду и заливалась счастливыми слезами, в то время как растроганный супруг тщетно пытался ее успокоить.

– По крайней мере, теперь она перестанет меня ненавидеть, – продолжила приглушенную беседу Люси. – Пусть я и вышла замуж за герцога, но титул Свифтона намного старше и престижнее титула Кларингтона. Наверное, поэтому она и рыдает.

– Отвратительно, – вставил сидевший рядом с супругой Дерек, и Люси тут же ткнула его локтем.

Джейн предостерегающе взглянула на подругу, однако сдержать улыбку не смогла.

– Что ответила твоя мама, когда ты сказала, что миссис Банбери уехала рано утром? – с любопытством осведомилась Люси.

– Осторожно, – предостерегла Джейн. Мама сидела всего лишь через два человека, по другую сторону от папы. Сама она заговорила еще тише. – Я объяснила, что вчера компаньонка внезапно ощутила приступ жара и связала дискомфорт с несварением желудка. – Джейн хитро улыбнулась. – И вот теперь она возвращается в Лондон.

Люси сдержанно кивнула и ответила также очень тихо:

– Новость исключительно приятная.

Дерек скептически взглянул на дам и покачал головой.

Повод для радости действительно существовал. Теперь, когда миссис Банбери благополучно отправилась в путь, вместе с ней исчезла первая и в глазах Джейн самая значительная проблема. Вторая проблема в лице миссис Лэнгфорд все еще оставалась, но Джейн ее не боялась. Теперь, когда выяснилось, на что способна вдова, следовало просто держаться в стороне. Завтра все гости вернутся в Лондон, и сделать это будет совсем просто. Пусть миссис Лэнгфорд и провозгласила собственные намерения относительно мистера Апплтона, однако сам Гаррет вчера вечером недвусмысленно доказал, на кого направлены его чувства.

Джейн вздохнула и сосредоточилась на алтаре, где Кассандра и Джулиан обменивались клятвами в вечной любви. Очень красиво. Счастливые улыбки на лицах невесты и жениха убедительно доказывали всем собравшимся их абсолютную искренность. Люси плакала. Даже большой, сильный, бесстрашный Дерек выглядел так, словно пытался скрыть слезы. Сама Джейн никогда не плакала и очень гордилась собственной выдержкой, однако слова свадебной церемонии тревожили сердце.

Голос викария гулко раздавался под старинными сводами:

– Джулиан Николас Джеймс Свифт, согласен ли ты взять в жены эту женщину и жить вместе с ней по Божьему указанию в священных узах брака? Готов ли любить ее, утешать, почитать, поддерживать в болезни и в здравии, отвергая других и оставаясь рядом с ней до конца своих дней?

Джейн перестала дышать. В горле першило. Еще ни на одной свадьбе не приходилось испытывать подобного волнения. Люси громко всхлипнула, и Дерек похлопал жену по коленке.

Глаза Джулиана сияли любовью и гордостью.

– Согласен, – твердо ответил он.

Священник повернулся к невесте.

– Кассандра Элизабет Луиза Монро, согласна ли ты взять в мужья этого мужчину и жить вместе с ним по Божьему указанию в священных узах брака? Готова ли подчиняться ему, служить ему любить его, почитать, поддерживать в болезни и здравии, отвергая других и оставаясь рядом с ним до конца своих дней?

– Согласна, – ответила Кассандра чистым, звонким голосом.

Люси прижала к губам платок, чтобы заглушить рыдания.

Джейн плотно сжала губы. Все, кроме слова «подчиняться», звучало очаровательно. Поистине очаровательно. К тому же никогда еще Кэсси не выглядела такой счастливой. Лицо ее светилось чистой радостью. Этот удивительный момент стал кульминацией нескольких трудных лет, когда подруга чуть ли не каждый день писала Джулиану длинные послания, ожидая возвращения любимого с войны. Глаза предательски увлажнились, и пришлось встряхнуть головой. Внимание привлекло легкое движение слева. Джейн взглянула и увидела, что Гаррет, сидящий рядом со своей матушкой в том же длинном ряду, наклонился и смотрит с нежной улыбкой. Джейн неуверенно улыбнулась в ответ и снова сосредоточилась на церемонии. В парадном смокинге Гаррет выглядел особенно красивым. Темные волосы ложились на воротник, а черный сюртук подчеркивал темно-зеленый цвет глаз.

Может быть, замужество не так ужасно, как кажется. Мысль явилась неизвестно откуда и пронзила, подобно стреле. Джейн резко вздохнула. Люси тут же повернулась и посмотрела вопросительно, но она покачала головой, показывая, что все в порядке.

И снова исподтишка взглянула на Гаррета. Пока можно было не думать ни о чем, кроме праздника и их, хм, легкого флирта, однако рано или поздно придется поговорить серьезно и выяснить ряд немаловажных вопросов. Например, что он скажет о брачном предложении? Джейн нервно поправила складки на юбке. Нет, сейчас нельзя об этом думать. Невозможно.

Правда заключалась в том, что, помимо миссис Банбери и миссис Лэнгфорд, назревала третья проблема, которая вполне могла оказаться самой сложной и трудноразрешимой. Джейн со страхом чувствовала, что сильнее влюбляется в Гаррета Апплтона. Коварная мысль возвращалась снова и снова и с каждым своим появлением становилась более настойчивой.

Все произошло внезапно и оттого показалось особенно удивительным. Апплтон вдруг предстал человеком интересным, умным, широко образованным и глубоко начитанным. Одной начитанности хватило бы, чтобы завоевать сердце Джейн. Если бы даже первое издание Мэри Уолстонкрафт не свело с ума, то цитата наверняка сломила бы сопротивление. А если вспомнить, что джентльмен обладал неотразимой внешностью и способностью губами и пальцами творить невообразимые чудеса с ее телом, то надежда на спасение стремительно таяла.

Джейн не могла признаться первой. Пусть Люси и уверяла, что Гаррет ее любит, но он сам должен был сказать об этом. Разговор о чувствах казался невыносимо страшным, и все же при каждой мысли о Гаррете в животе начинали порхать те самые затертые до банальности, но оттого не менее прекрасные бабочки. Когда же он снова наклонился и взглянул со своей неотразимой чувственной улыбкой, количество бабочек мгновенно удвоилось.

Но сейчас нельзя было рассуждать на запретные темы. Следовало наслаждаться красивой медленной церемонией и ждать вечера. Нога до сих пор побаливала, но, может быть, все-таки удастся выдержать вальс с Гарретом? Только один, и она запомнит его на всю жизнь. Уголки губ едва заметно дрогнули: помимо вальса, Джейн надеялась на продолжение вчерашнего урока.