Песнь любви

Госпожа жилища, услышав эту касыду [17] Касыда — длинное поэтическое произведение торжественного или лирического характера, хвалебная ода. , воскликнула: «Ах, ах, ах!» — и упала на землю без памяти, разорвав на себе одежды. Тогда халиф увидел на ней следы от переломов и ударов бичами и крайне этому удивился. Привратница встала и брызнула водой ей в лицо, затем, принеся драгоценную одежду, одела ее. Все собравшиеся увидели это, и сердца их смутились, ведь никто не понимал, в чем дело и что произошло. В это мгновение халиф склонился к Джафару и сказал: «Не видишь разве эту женщину и следы ударов на ней? Я не могу больше молчать, пока не узнаю, что случилось с ней и теми черными собаками!» — «О, господин мой, — сказал Джафар, — они поставили нам условие, чтобы мы не говорили о том, что нас не касается! Иначе услышим то, что нам не понравится».

Затем госпожа воскликнула: «Ради Аллаха, сестрица, исполни свой долг передо мной и подойди ко мне!». И вторая женщина ответила: «С любовью и охотой!» — а после этих слов взяла лютню, прислонила ее к груди и, ущипнув струны пальцами, произнесла:

И, услышав вторую касыду, госпожа жилища закричала: «Клянусь Аллахом, хорошо!» — и опустила руку, и разорвала свои одежды, как в первый раз, и упала на землю без памяти. А исполнившая стихи брызнула на нее водой и надела на нее вторую одежду, после чего госпожа поднялась и сказала своей сестре: «Прибавь мне и уплати мой долг сполна. Осталась только эта мелодия». И та снова взяла лютню и произнесла такие стихи:

И когда женщина услышала третью касыду, она вскрикнула, разорвала свою одежду и упала на землю без памяти в третий раз, а гостям вновь стали видны следы ударов бичами. Тогда календеры воскликнули: «Что бы нам не входить в этот дом и переночевать на свалке! Наша трапеза расстроена тем, от чего разрывается сердце». И халиф обратился к ним, спрашивая: «Почему это происходит?» — и они ответили: «Наши сердца сжимаются от увиденного». «Разве вы не из здешнего дома?» — удивился халиф. «Нет, — отвечали календеры, — мы впервые находимся в этом месте». Тогда халиф взглянул на носильщика и воскликнул: «Тот человек, что подле вас, знает их дело!» — и подмигнув ему, спросил обо всем произошедшем, но тот ответил: «Клянусь Аллахом, все мы в любви одинаковы! Я вырос в Багдаде, но в жизни не входил в этот дом до сегодняшнего дня, и мое пребывание у них — диво!». «Мы считали, клянемся Аллахом, что ты принадлежишь к ним, а теперь видим, что ты такой же, как мы», — сказали календеры. И халиф вскричал: «Нас семеро мужчин, а их трое женщин, и у них нет четвертого! Спросите их, что происходит, и если они не ответят по доброй воле, то ответят насильно». С этими словами все согласилась, но Джафар молвил: «Мое мнение иное! Оставьте этих женщин — мы у них гости, и они поставили нам условие, которое мы приняли, как вы знаете. Предпочтительней молчать об этом деле. Ночи осталось уже немного, и каждый из нас пойдет своею дорогою». Он подмигнул халифу и добавил: «Осталось не больше часу, а завтра ты их призовешь пред лицо свое и спросишь их». Но халиф вскинул на него свой гневный взгляд и возмутился: «Мне не терпится больше. Пусть календеры их спросят!». «Мое мнение иное», — сказал Джафар. И они вновь стали друг с другом переговариваться, кто же спросит женщин раньше. Наконец, халиф решил: «Носильщик!».

Хозяйка жилища заметила волнение своих гостей и обратилась к ним: «О люди, о чем вы шепчетесь?». Носильщик поднялся и сказал: «О госпожа моя, эти люди хотят, чтобы ты рассказала им историю собак: отчего ты их мучаешь, а потом плачешь и целуешь их? И чтобы ты поведала о своей сестре: почему ее били бичами, как мужчину? Вот что хотели бы знать эти люди».