Джон Дири - Любовь и другие виды спорта

— Слушай, все-таки что значит «Гадкий койот»? Я тысячу раз был в этом баре, слышал о фильме, но не понимаю выражения.

— Когда койот попадается в капкан, — ответил Тед, натягивая куртку, — он перегрызает себе лапу, чтобы спастись. Другие животные не могут выбраться и погибают в капкане, а койот лучше изувечит себя, но останется жив.

— Та-ак…

— Выражение «гадкий койот» относится к красотке, в постели которой ты просыпаешься на следующее утро после попойки. Твоя рука лежит под ее головой, но девица такая гадкая, что ты готов отгрызть себе руку, лишь бы убраться поскорее и не будить ее.

Я рассмеялся. Мы прошли несколько кварталов, и я предложил зарулить в какой-нибудь еще бар, чтобы глотнуть на посошок. Тед отказался.

— Еще рано, — уговаривал я. — Мы и выпили-то всего ничего — по паре пива.

— Не могу. Нужно вернуться в гостиницу, позвонить Кэрри, пока еще не поздно.

Я нахмурился:

— Идеальный муж?

— Приходится соответствовать, сам понимаешь.

— Ну что ж, рад был повидаться.

— Взаимно. Приезжай в Токио. Тебе понравится.

— Позвони, как пройдет собеседование.

Он кивнул. Затем крепко сжал мою руку.

— Не будь койотом, Джек.

— Лучше подохнуть в капкане?

— Семья — не капкан, — серьезно ответил он. — Исследования показывают, что женатые мужчины живут дольше, чаще довольны жизнью и сохраняют хорошую физическую форму.

— Исследования проводили женатые ученые?

Тед шутливо ткнул меня в плечо.

— Будь здоров.

Он махнул рукой, прыгнул в такси и укатил.

Я ехал домой в метро и вспоминал девушку из бара. Неплохой выдался вечер. В кармане лежала салфетка с телефоном красивой девчонки, которая очень скоро окажется у меня в постели. Никаких сомнений.

На станции у Двадцать третьей улицы я представил, как Тед сидит в своем отеле и звонит жене, чтобы пожелать ей спокойной ночи и промямлить, как он скучает. Мне стало смешно. Такой трогательный поступок. Нестись со всех ног в гостиничный номер. Звонить одной и той же женщине. Всегда слышать в трубке знакомый голос. И так до конца своих дней!

Меня прижало к спинке сиденья, когда поезд резко рванул с места. Грохотали колеса, вагон раскачивался из стороны в сторону, мимо белыми кляксами проносились промежуточные станции. Меня захватило ощущение скорости. Я свободен. Свободен! Я волен ехать куда хочу и к кому хочу. Я волен делать все, что хочу. Мне не нужно спешить домой и перед кем-то отчитываться. Я молод, свободен, и я в Нью-Йорке!

И в кармане у меня телефон красивой девушки. Как ее зовут? Элисон? Алекс сдохнет от зависти. Наконец-то я чувствовал себя полноценным мужиком.

На следующее утро вся моя вчерашняя бравада рассеялась, как туман под лучами солнца. Меня мучила жажда, в голове шумело. И все эти страдания от мизерного количества пива?! Я по-прежнему гордился тем, что расколол Элисон. Не принял отказа, продолжил осаду, изменил тактику и добился своего. Короче, повел себя как настоящий мужчина. Трофей того стоил. Но мой восторг длился недолго. В конце концов, Элисон — такая привлекательная, такая аппетитная — всего лишь женщина, как Сара, Ким и все, кто был до них. А я все тот же мужчина. Ничего не изменилось, а значит, не изменились и все те проблемы, которые сопутствуют сближению мужчины и женщины. Начнется все с кратких чувственных наслаждений, а закончится большими неприятностями.

В отчаянии я перевернулся на живот и сделал то, что делал крайне редко. Позвонил отцу.

Я никогда не говорил с ним о женщинах. Какой смысл? Мой отец всю жизнь прожил с матерью и только с ней занимался сексом, причем после свадьбы. Так что опыта у него явно меньше, хотя женат он дольше, чем я живу на свете. Но сегодня мне захотелось выговориться именно ему.

— Я их просто не понимаю, — заявил я после того, как минут десять изливал душу.

— И никогда не поймешь, Джек. — Отец засмеялся.

— Черт бы их побрал! И почему все так запущено?

— И почему женщины не могут быть более похожи на нас? Помнишь, откуда это?

— Еще бы, — простонал я.

«Моя прекрасная леди». Мой родитель тащится от бродвейских мюзиклов сороковых и пятидесятых годов. Золотой век Америки, как он постоянно повторяет. Все мое детство отравили песни и мелодии Роджерса и Хэммерстайна, Лернера и Лоуи, Джорджа и Айры Гершвин [16] Все — известные джазовые музыканты, авторы мюзиклов «Звуки музыки» (Роджерс и Хэммерстайн), «Моя прекрасная леди» (Лернер и Лоуи) и многих других, ставших классикой жанра. .

— Генри Хиггинс не первый, кто задался этим вопросом, а ты не последний.

— Еще он, помнится, говорил: «Впусти в свой дом женщину, и ты поселишь в нем склоку».

— Ладно тебе, Джек. Нью-Йорк сделал из тебя циника.

— Не Нью-Йорк, а нью-йоркские женщины , — поправил я.

— А ты помнишь, что Хиггинс поет в самом конце? «Я так привык к ее облику. С нее начинается мой день…»

— Ой, пап, только не надо петь.

— Ладно, ладно. «Как хорошо, что она женщина, и забыть ее так легко. Как дурную привычку, которую можно бросить. И все же… » — Он все-таки не удержался и запел: — «Я так привык, что… воздух чем-то наполняется, когда она появляется. Я к облику… ее… привык».

— Вообще-то я позвонил тебе посоветоваться, а ты поешь мне песенки.

Но отец уже оседлал своего любимого конька.

— Главное, сынок, это слово « чем-то ». Оно ведь означает тайну. Жизнь полна тайн и загадок. Важно понимать разницу.

— И в чем же она, по-твоему?

— У загадок есть ответы. Их придумывают, чтобы разгадывать. У тайн же разгадок нет.

— Намекаешь, что женщины — это тайны? И я напрасно мучаюсь, пытаясь их разгадать?

— Не стоит даже пытаться.

Отец заявил, что наше поколение слишком много думает. А все из-за переизбытка информации. Нам кажется, что на любой вопрос есть ответ и у всякой проблемы четкое и ясное решение. Но в человеческих отношениях информация — не главное. В них нет ясности. И наши упорные поиски бессмысленны и приводят к разочарованию.

— Оттого вы теперь позже женитесь, — разглагольствовал он. — Боитесь ответственности, потому что неправильно ее понимаете. Я не о том, чтоб держать слово. Я о природе ответственности. О ее смысле.

Оказывается, смысл ответственности в отсутствии полной информации. Ты соглашаешься с тем, чего до конца не понимаешь и что не можешь проверить.

— И что, я сломя голову должен прыгать в неизвестность?

— Зато какие ощущения, — хохотнул он.

Получается, что в жизни как в сказке: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Да еще попробуй получить от этого удовольствие. А на пинки и колотушки не обращай внимания.