Ким Уилкинз - Призрак острова 

Из-за тяжелых туч стемнело раньше обычного. Даже когда я была ребенком, я не боялась темноты. В голове у меня вертелось: всему существует логическое объяснение, всему существует логическое объяснение… всему… Наука была для меня светом, и я считала, что благодаря ей можно доказать все, вместо того чтобы верить во всякую ерунду, как моя мама и Марианна, например. Я была занята работой и не думала о своем ночном приключении. Кто в действительности мог измерить глубину подсознания? На меня могло повлиять одно-единственное слово, услышанное когда-нибудь давно, а теперь оно отразилось на моем состоянии, учитывая стрессовую обстановку. В течение дня у меня были моменты, когда я почти что радовалась тому, что нахожусь в полном одиночестве, но с наступлением сумерек мне стало немного не по себе. Я намеревалась провести трехчасовые синоптические наблюдения, но потом решила отложить их на завтра.

Мне совсем не хотелось снова идти в лес, так же как и не было желания ложиться спать в своей комнате и встречаться со Скрипи.

В одиннадцать часов я схватила свою подушку, накинула капюшон и под проливным дождем как сумасшедшая бросилась к станции.

Дверь с грохотом захлопнулась за мной. Здесь было тихо, хотя на улице завывал ветер и стучал дождь. Бросив свои вещи, я прямиком направилась в подсобное помещение, чтобы накачать баллон. Мне еще раз пришлось выскочить наружу к водородной камере, так что мои волосы успели промокнуть насквозь. Вернувшись, я сбросила плащ, сняла мокрые ботинки и пошла наверх, в комнату для контрольных исследований. Доделав несколько заданий, я решила, что уже достаточно устала за весь день и могу лечь спать.

Я закрыла дверь на балкон, но не стала выключать свет. Электричество давало почти такое же освещение, как дневной свет, ни одному привидению не удалось бы ускользнуть из вида. Но оно было слишком ярким для меня, чтобы спокойно заснуть, хотя я лежала с закрытыми глазами. Поэтому я погасила свет, оставив включенными только компьютерные экраны. От моих волос пахло сыростью, и я думала, подхвачу я простуду или нет. Постепенно мое беспокойство ослабло, и я задремала.

Балконная дверь открылась. Я услышала шум дождя и ветра за окном. Проснулась, но обнаружила, что не могу шевельнуться. Темная сущность прокралась в комнату. От ужаса у меня перехватило дыхание. Потом я вспомнила объяснение Гуннара этому явлению: сонный паралич. Вот что это было.

Я изо всех сил попыталась пошевелиться. Руки налилилсь тяжестью, перед глазами бегали звездочки. Темная сущность приблизилась ко мне.

Это всего лишь галлюцинация.

Дождь продолжал барабанить. Сущность придвинулась ближе. Я даже слышала дыхание, сопение и кряхтение. Что за ужас находился в комнате вместе со мной?

Это просто сон. Гуннар рассказывал мне об этом. Еще говорил про каких-то ведьм.

В этот момент она и появилась, подползая ко мне по ковру на четвереньках. Первое, что я почувствовала, это зловонный запах: плесень, гниль и запекшаяся кровь смешались вместе. Ведьма была в лохмотьях, волосы как грязная солома, конечности крепкие и мускулистые. Я попыталась закричать, но не смогла издать ни звука и молилась, чтобы зазвонил телефон, чтобы произошло что-нибудь, и этот ночной кошмар улетучился. Про себя я повторяла одно и то же: ты не настоящая, ты не настоящая, ты не настоящая.

Ведьма улыбнулась мне, как будто угадав мои мысли. Она залезла на меня и села мне на грудь. Я услышала свой вдох, а потом она наклонилась ко мне и прижалась своими губами к моим, как будто желая перекрыть мне кислород. Я тщетно боролась с параличом, охватившим меня.

— Убирайся с острова, — прошипела она.

Сжав зубы, я пыталась вертеть головой из стороны в сторону. Мне хотелось закричать, но если бы я могла…

Тук, тук, тук.

Стук оживил меня. Она ушла, и я снова смогла двигаться. Я села и пронзительно закричала, хотя прекрасно знала, что нахожусь на острове совсем одна, и дверь на балкон закрыта, и это всего лишь сон, страшный сон.

Слава богу, что зазвонил таймер, подающий сигнал каждые тридцать минут и напоминающий, что нужно сделать очередную отметку. Я совсем забыла об этом с этими ужасными сновидениями. Замигали огоньки, и шок прошел или, возможно, остался где-то в глубине подсознания. Конечно же, это был просто-напросто дурной сон. Я чувствовала сильнейшую усталость, но снова заснуть уже не смогла бы. Сидела, уткнувшись головой в колени, до тех пор, пока не наступило утро. Тогда я пошла в свою комнату, надеясь, что дневной сон будет более спокойным. Зайдя в ванную и сняв с себя одежду, я увидела их…

Два больших синяка на ребрах справа и слева, как раз в тех местах, где ведьма упиралась коленками.

Уже прошло много времени с тех пор, как я поклялась самой себе никогда не звонить маме, чтобы просить совета, помощи, поделиться чем-то личным или узнать ее мнение. Любая подобная беседа обычно заканчивалась одним расстройством: с таким же успехом мы могли бы общаться на разных языках. Все ее ответы сводились к банальностям и пошлостям. «Вики, почему бы тебе не научиться соглашаться с вещами, которые проверены временем? Если бы ты сначала думала, а потом делала, то ты бы не попала в подобные неприятности». Я начинала приходить в бешенство от ее высказываний и пыталась добиться от нее конкретного ясного ответа. Но она была не в состоянии ответить, начинала защищаться, затем выкатывала глаза, начинала отчаянно стонать и иногда даже что-то выкрикивать в мой адрес, при этом в своей сбивчивой речи упоминая больницу и тот день, когда она родила меня.

И вот сейчас, стоя в пижаме, я судорожно набирала ее номер.

Телефон прозвонил семь раз. Мама считала, что нужно обязательно дождаться, чтобы телефон издал семь звонков, потому что это к удаче.

— Алло?

— Мама?

— Вики! Ты в порядке? — Ее голос звучал немного панически.

— Да-да. Со мной все хорошо. Почему со мной должно быть что-то не в порядке?

— О, Вики, предостережения Басшебы не выходят у меня из головы. Прямо тяжелым кирпичом засели у меня в мозгах. Ты едешь домой?

Несмотря на свои страхи, я начинала раздражаться.

— Нет, я не собираюсь домой.

— Ты не можешь бороться со своей судьбой, Вики. Когда-нибудь ты должна будешь принять ее.

— Откуда тебе известно, что именно сейчас я стою не на верном пути? — спросила я.

— Потому что я чувствую это, к тому же Басшеба конкретно меня предостерегала. Человеку, имя которого начинается с буквы «В» нужно остерегаться потусторонних сил.

Я не стала говорить, что деятельность Басшебы далека от того, чтобы она могла давать конкретные прогнозы и напомнила себе, что это я была инициатором этого звонка и лучше мне спросить то, о чем я хотела, как бы болезненно для меня это ни было.