Ким Уилкинз - Призрак острова 

— Алло, Вики?

— О, Гуннар.

— Ты удивлена? Ты же просила позвонить.

— Да, да, я просила. — Я готова была просить кого угодно. Гуннара, Магнуса, свою маму. Боже, мама. — Спасибо, что перезвонил. Как Амстердам?

— Здорово. Мама сказала, что ты была очень взволнована, когда звонила.

Я положила голову на стол.

— Да, я была в легкой панике. Совсем не могла спать, и какие-то непонятные вещи стали происходить, как только я осталась одна.

— Правда?

— Ночью меня мучили кошмары… ведьма.

— Сон, как наяву…

— Да, да. Но это был не сон, потому что у меня на ребрах остались синяки.

— Они до сих пор там?

Задрав пижаму, я посмотрела.

— М-м… нет.

— Тебе могло померещиться.

— Нет, Гуннар.

— А что-нибудь еще было?

— В четверг ночью, кто-то стучался ко мне в дверь. А утром я нашла за дверью каменную руну.

— Откуда ты знаешь, что это руна? — спросил он.

— Я потом посмотрела. Изображение руны, защищающей от злых духов.

— Защита. Ну, это хорошая вещь.

— Но откуда она взялась? Я надеялась, это ты оставил?

— Нет, это не мое. Но Нильс, который раньше жил в твоей комнате, интересовался историей и стариной, так же как и я. Может быть, это осталось от него, а ты просто не замечала. А что касается стука, ты же говоришь, что почти не спала. Тебе могло…

— Я знаю, мне могло это показаться. А что, если не показалось, Гуннар? Что, если я не одна на острове?

Гуннар хихикнул.

— А не ты ли скептически относилась ко мне, когда я рассказывал тебе разные истории про остров Одина? Но не волнуйся. Ты одна, Вики.

— Откуда ты можешь быть так уверен? А как же воры? И я видела радугу…

— Давай по порядку. Во-первых, ты не боишься ничего сверхъестественного, не так ли? Ведь это ты рассказывала мне, когда мы только познакомились, что не веришь в привидения.

Я подумала о ведьме и о синяках: но, возможно, их появление объяснимо.

— Нет-нет, конечно, не верю.

— Во-вторых, мог ли действительно кто-то еще быть на острове?

— Вот этого-то я и боюсь.

— Этого не может быть. Ты бы услышала или увидела, если бы кто-то высадился на острове, и я не верю, что кто-то мог причалить к берегу.

— Почему?

— После того как ты поговоришь со мной, я хочу, чтобы ты прогулялась по лесу к озеру. Полюбуйся на него еще разок. Вот увидишь, там нет никакого маленького судна.

— А как насчет большого?

— Они должны покинуть остров тем же путем, каким приплыли на него, поэтому, если увидишь там лодку, по крайней мере, будешь знать, что на острове есть еще кто-то кроме тебя. Тогда позвони Магнусу, а потом можешь запереться и сидеть в комнате.

— Вместе с ведьмой.

— Да это просто сон, Вики. Ты же понимаешь.

Он был прав. Я прекрасно все понимала. Первый раз с того момента, как все уехали, я почувствовала, что пришла в себя. Разумная, бесстрашная Виктория. И, наверное, одинокая.

— Спасибо тебе, Гуннар, — сказала я. — Спасибо, что позволяешь мне быть такой… уязвимой и не смеешься надо мной.

— Всегда пожалуйста. Я даже представить не могу, до чего же тебе должно быть одиноко.

— Не знаю, одинока ли я, но просто…

— Ты можешь звонить мне в любое время, Вики. Хоть посреди ночи. Я буду здесь до утра вторника, а потом еду в Олесунн и сажусь на «Ёнсок».

— Как будет здорово снова увидеться с тобой. — Это была правда, и мне было все равно, если мои слова давали ему слабую романтическую надежду. — Я сделаю то, что ты мне сказал. Мне нужно проверить приборы Магнуса, а потом я пойду на берег. Акт бесстрашия будет хорошей терапией.

В этом новом настроении уверенности в себе я вышла из комнаты Гуннара, решив, что пижама загрязнится, если я буду ходить в ней, и поэтому надо переодеться в повседневную одежду. Надев джинсы и черную спортивную кофту с капюшоном, взяв со стола журнал Магнуса с ручкой в нем, я направилась к своей цели. Оставив позади себя жилые домики, я смело вошла в лес, насквозь промокший от проливных дождей, и почему-то уверенности во мне поубавилось. Уже знакомое чувство страха от встречи с привидениями вернулось ко мне. Наклонив голову, я решила не думать об этом и сконцентрировалась на своих шагах, пытаясь идти ритмично. Осознание своей беспомощности охватило меня. Я была одна на целом острове, в самом его центре. Я не привыкла чувствовать себя полностью беззащитной. Обычно я чувствовала себя уверенной и полной сил. Но здесь, в густом лесу на Острове Одина, мне казалось, что я тростинка, и порыв ветра может поднять меня в воздух и унести. Были ли эти ощущения следствием моего недавнего психического расстройства? Я и подумать не могла, что, оставшись одна, стану так бояться всего. Магнус был прав? Я осталась одна и испугалась, как маленькая девочка?

Отогнав эти мысли, я продолжила считать шаги. Эти бессмысленные подсчеты ничего не значили. Через двадцать минут я пришла на то место, где мы с Магнусом установили оборудование. Большой кусок скалы торчал из земли, как клык. Прислонившись к нему спиной, я посмотрела в небо. Очень неприятное чувство нахлынуло на меня. Что-то плохое произошло здесь. Я встряхнула головой, выпрямилась и оглянулась. Ничего ужасного вокруг не происходило. Хороший весенний день. Вдали слышался шум моря, и меня окружали холодные зеленые деревья. Солнечный свет, хотя и слабый, но все же проникал сюда. Воздух был свежий.

Магнус установил мониторы в земле, отметив их местонахождение красными флажками. Открыв журнал, я увидела внутри ручку очень дорогой фирмы. Я осторожно взяла ее, боясь выронить, когда переходила от одного монитора к другому, записывая показания в журнал. Мой почерк казался детским по сравнению с аккуратными буквами Магнуса. Сосредоточившись на работе, я немного расслабилась и, найдя место, освещенное солнцем, присела и стала листать рабочие записи Магнуса. Большая часть из них была сделана на норвежском языке. Стало припекать, и я засучила рукава, а когда подняла голову, то увидела темную фигуру, перемещавшуюся между деревьями вдалеке. Сердце учащенно забилось; я резко вскочила. Может, это просто игра света? Я уставилась на стену леса, но больше ничего не увидела, кроме теней, падающих от деревьев. Прислушалась, но различила только шум моря и ветра.

Это уже становилось интересным.

Гуннар был прав. Мне самой нужно было пойти на берег и своими собственными глазами убедиться, что я одна на острове. Я пошла, ориентируясь на шум воды, надеясь, что ветер, дующий с Норвежского моря, унесет в туман глупые страхи.

Когда деревья стали редеть, ветер стал сильнее задувать мне в уши. Морская пучина ревела, а берег был серым и пустынным. Накинув капюшон, я подошла к самой кромке воды, где волны ударяли о песчаный край, и осмотрела берег. Он был пустой; широкий и пустой. Там, где заканчивался берег, начинались скалы: никто не мог причалить к ним на лодке. А вглядываясь в бушующую воду, я усомнилась еще больше в том, что кто-то мог причалить и находиться где-то поблизости. Я почувствовала облегчение; было абсолютно ясно, что никакие воры или бандиты на остров не приплывали.