Ким Уилкинз - Призрак острова 

Она почувствовала приступ новых рыданий и попробовала высвободиться из рук Локи, но он крепче прижал ее, обхватив ее голую шею своими холодными руками.

— Ах, девочка, — произнес он мягко, — поплачь хорошенько, скоро ты снова будешь счастлива.

— Мне так далеко до этого, — прошептала она, контролируя себя, чтобы опять не расплакаться. Ее пульс учащенно бился под его пальцами. — Дальше, чем до самых далеких звезд.

Он наклонил голову и поцеловал ее в щеку, и его губы заскользили ниже, по подбородку и остановились на теплой впадинке на шее.

— Тогда прими все как есть и живи своей жизнью, лишенной удовольствий.

Волна желания медленно начала разливаться по ее телу, заполняя его с кончиков пальцев ног и поднимаясь все выше.

— Как живешь ты?

— Я не несчастлив.

Он отошел назад, скинул рубашку и провел ее рукой по своей гладкой груди. Он был не теплее, чем лунный свет. Ее пальцы пробежали по его коже, и она вздрогнула.

— Давай найдем теплое место, чтобы лечь, — сказал он, отходя от нее.

— Я не лягу с тобой.

— Да, ляжешь, — сказал он, не поворачивая головы. Он собрал в охапку шкуры и расстелил их на полу, рядом с огнем, а потом сел.

— Иди, — сказал он, показывая на место рядом с собой.

Од почувствовала себя марионеткой.

— Иди, Од. Не бойся. Будет очень хорошо, а потом мы чего-нибудь поедим.

Она вздохнула, подумав о Видаре, о котором так часто мечтала.

— А я и не боюсь, — сказала она.

Од подошла к нему. Он раздел ее и нежно положил на спину. Она закрыла глаза.

— Нет, нет, — сказал он. — Не закрывай их. Я не хочу, чтобы ты представляла, будто вместо меня он.

Од радовалась, что рядом горит огонь, потому что ее любовник был опытным, но холодным. Она дала выход всем своим накопившимся эмоциям, позволив телу расслабиться и забыть о тревожных мыслях. Когда все закончилось, она осознала, что испытывает удовольствие, находясь с Локи.

— Как ты думаешь, собаки, лошади и птицы испытывают такое же сильное наслаждение, как и мы? — спросил он, накидывая медвежью шкуру на их переплетенные тела.

— Я никогда не задумывалась об этом, — ответила Од, утыкаясь головой ему в грудь.

Он поцеловал ее в макушку:

— Ты красивая, Од. Видар дурак, что не отвечает тебе взаимностью.

Она улыбнулась, хоть он и не мог видеть этого:

— Спасибо.

— В самом деле, где он? — спросил Локи. — Снова отправился в Мидгард, да?

Од вспомнила об их разговоре сегодня днем.

— Обещай, что никому не скажешь.

— Конечно, не скажу.

Она села. Ее сердце стучало виновато.

— Он в Мидгарде. Ты прав, он поехал туда.

Локи прищурился, глядя на нее пристально.

— Тебе известно, что он делает там, ведь так?

Од прикусила губу. Она зашла слишком далеко.

— Нет, Од, теперь поздно отпираться, — произнес Локи, хватая ее за волосы.

Она попыталась вырваться, но почувствовала боль.

— Я не знаю, — сказала она. — Отпусти волосы.

Локи разжал кулак, и ее волосы заструились у него по пальцам, но он тут же схватил ее за запястье.

— Ты вся открыта передо мной, Од, — сказал он, и впервые за весь вечер знакомый жестокий блеск появился у него в глазах. — Твои мысли и твое тело я вижу насквозь.

Свободной рукой она натянула шкуру, чтобы прикрыть грудь.

— Уже слишком поздно, — сказал он. — Ты сама подтвердила, что Видар в Мидгарде, и теперь мне все известно.

— Что ты имеешь в виду?

— Если ты так одинока, что пришла ко мне за утешением, значит, Видар в конце концов разбил твое сердце. Ты потеряла последнюю надежду вернуть свои чувства. Итак, ты должна думать, что он влюблен в кого-то еще.

Она сидела молча, глядя на него, и ее лицо пылало.

— Когда он ездил в Мидгард, я подозревал, что там живет его возлюбленная. Я сам помогал ему перебраться через мост. Любовь, которая была у него тысячу лет назад, вернулась? Я прав?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказала она.

Локи потер руки:

— Я прав! Я догадывался, но по твоему виду все ясно. Ты в шоке, Од.

— Ты не расскажешь ни одной душе, — потребовала она.

— Это отчаяние, не так ли? — спросил он. — Один не должен узнать об этом.

— Видар убьет тебя.

— Я не сомневаюсь в этом, Од, но я никому не расскажу. У меня нет причины досаждать Видару. Он никогда не доставляет мне проблем и никогда не встает на моем пути. — Он отвернулся и оделся. — Хотя мне любопытно. А тебе?

— Что?

— Та женщина. Почему у него к ней такие сильные чувства.

— Любовь слепа и сердцу не прикажешь, я думаю, — предположила она.

— Я хотел бы посмотреть на нее, — сказал он. — Интересно познакомиться с ней, — после этих слов он разразился громким смехом. — Возможно, я нанесу ей визит.

Од схватила его за плечо и развернула к себе.

— Нет, — сказала она, — Видар узнает об этом. Он поймет, что я рассказала тебе, и никогда не простит за это. Он возненавидит меня.

— Ах, да. Мы не можем этого допустить, — произнес он, растягиваясь рядом с ней. — Я постараюсь сдержаться.

Боль от вины и сожаление не давали ей покоя. Видар был прав, что не доверял ей.

— Я жалею, что пришла сюда сегодня.

— А я рад. Неужели ты хоть капельку не рада? — Он быстро поцеловал ее в шею.

Она печально улыбнулась.

— Ну, может быть, совсем немного, — сказала она.

— Можешь доверять мне все свои секреты, Од, — сказал он, играя ее волосами. — До тех пор пока мы остаемся друзьями, тебе не о чем беспокоиться.

Гарстен дал мне пять дней отдыха, и сначала казалось, что этого будет недостаточно. Я чувствовала себя абсолютно раздавленной, больной и испуганной. Мне очень хотелось домой, и если бы не было надежды, что Видар может вернуться, я, возможно, уехала бы. Мой мир словно разделился надвое, и я не могла понять, что со мной происходит.

Лежа в кровати, я читала до тех пор, пока мой мозг не отказывался соображать, а потом просто лежала с закрытыми глазами, проводя в голове бессмысленные подсчеты, пытаясь угадать нужные номера на лотерейных билетах, которые покупала моя мама. К среде я уже не могла выносить даже мысли об очередном дне, проведенном в кровати. Поэтому, когда Гуннар постучался и сообщил мне, что в четыре часа намечается чаепитие по поводу пятидесятилетия Гордона, я настояла, что тоже буду присутствовать. Я встала и оделась.

— Ты слышала? — крикнул Гуннар из кухни, пока я одевалась в спальне.

— Что?

— Паром. Ходят слухи, что Матиас и Нина уезжают.

— Так быстро?

— Не волнуйся, они вернутся. Они приезжают четыре раза в году.

У меня немного дрожали ноги, но я была уверена, что это от долгого лежания в кровати. Я присоединилась к Гуннару на кухне.