Виктория Ростокина - Счастье в кредит. Книга 2

Студенты захохотали. И все, что происходило здесь, уже не было похоже на бой гладиаторов — это был цирк.

Даже стенографистка с трудом сдерживала смех…

Только теперь, выйдя из аудитории, Наташа почувствовала, во что ей пришлось окунуться. Было такое ощущение, будто ее только что искупали в грязи. Девушку просто колотило от напряжения. Да, нелегко ей далась последняя шутка…

Набрав в грудь побольше воздуха, Наташа резко выдохнула, как перед прыжком в воду, и пошла по длинному университетскому коридору в гардероб.

Студенты громко смеялись, шутили, как и положено первого апреля, толкались, весело пели какие-то песенки, и никто не замечал одиноко бредущую мимо них девушку с глазами, полными горя.

В гардеробе Наташа получила свое пальто и стала одеваться, стараясь сделать это как можно быстрее, чтобы поскорее уйти отсюда.

— Девушка, у вас сзади пальто испачкалось, — пошутил какой-то парень.

— Да, я знаю… — ответила Наташа, грустно улыбнувшись. — С первым апреля.

Парень посмотрел ей в глаза и понял, что ей не до шуток.

— У вас что-то случилось? — почти испуганно спросил он.

— Да, меня из университета выперли.

— А, знаю! — вдруг засмеялся студент, приняв Наташины слова за шутку. — С первым апреля! Пошли с нами, у нас в общаге посиделки будут.

— Да нет, спасибо… — ответила Наташа. — Мне домой надо.

На улице моросил мелкий весенний дождь. Наташа поежилась от сырости, подняла воротник и пошла к троллейбусной остановке, перепрыгивая через лужи. От того, что вокруг нее все веселились и смеялись, ей становилось еще грустнее.

На остановке девушка зашла под козырек и стала ждать свой троллейбус. Кроме нее под козырьком стояли две каких-то старушки и вьетнамец, видно, тоже студент. Вьетнамец был одет явно не по погоде, как одеваются все выходцы этой далекой жаркой страны в России. Он был одет в строгий, очень дорогой, черный в полоску пиджак, в джинсы и в лаковые черные туфли, которые очень подходили к пиджаку, но совсем не подходили к джинсам. От дождя дорогой пиджак обвис и потерял форму. Он выглядел на бедном вьетнамце как мешок.

К тому же обладатель этого пиджака здорово продрог от холода, а может, и от похмелья, которое угадывалось в его горячем дыхании.

Наташу почему-то очень насмешил и растрогал вид этого восточного гостя, которого неизвестно каким макаром занесло сюда. Она еле сдержала ироническую улыбку. Вьетнамец заметил внимание к своей особе с ее стороны, тяжело вздохнул, пожал плечами и промолвил на чистом русском языке:

— Россия, блин…

Старушки вздрогнули от громкого смеха Наташи и посмотрели на нее как на сумасшедшую.

— Смесно-о… — укоризненно покачал головой вьетнамец. — А водка два бутылки, знаес?

— Знаю, знаю… — ответила Наташа, кивнув головой и продолжая смеяться. — А зачем же так много пил?

— Россия, блин… — повторил тот и опять пожал плечами.

Он достал из кармана пачку папирос «Беломорканал» и закурил.

— Ты учишься в МГУ? — неожиданно для себя самой спросила у него Наташа.

— Нет, — вьетнамец отрицательно покачал головой. — Гнесинка, знаес?

— Так ты музыкант?

— Да. Скрипка, — он сделал глубокую затяжку и швырнул папиросу в лужу, как заправский россиянин. — Тебя как зовут?

— Наташа, — ответила она, поражаясь такой прыти восточного гостя.

— А меня Вам. Вам Ноанг Хам.

Тут подошел троллейбус. Наташа было бросилась к нему, но троллейбус шел в парк, и пришлось вернуться под козырек.

— У тебя пальто сзади испацкалос, — сказал Вам и заулыбался.

— А у тебя одного носка не хватает, — Наташа улыбнулась. — Я эти шуточки с первого класса изучила.

Вам пожал плечами, почему-то посмотрел на свои ноги, но ничего не сказал.

Вдруг Наташа поймала на себе злой взгляд одной из старушек. Она постаралась не обратить на это внимания, но старушка подошла к ней и прошипела, почти на ухо:

— Как тебе не стыдно?!

— А почему мне должно быть стыдно? — удивилась Наташа.

— Ты почему с этим… Ты почему с ним разговариваешь? Тебе что, русских парней мало?!

Наташе стало так неприятно и почему-то так стыдно, что она огрызнулась:

— Да вам какое дело?! У меня вообще муж есть.

Старушка посмотрела на Наташу как на ненормальную, от которой к тому же еще можно было и заразиться, и отошла от нее.

Тут как раз подошел троллейбус, который, к счастью, шел не в парк. Наташа вскочила в заднюю дверь и села на свободное место к окну. Двери с грохотом закрылись, и троллейбус тронулся.

Настроение у Наташи было опять испорчено. Проклятая старушенция напомнила ей то, что произошло в университете. Опять Наташа почувствовала на себе всю ту грязь, все те помои, которые на нее вылили. Ей опять стало больно. Только боль на этот раз была какой-то тупой, ноющей, не такой острой, как сразу после собрания.

Троллейбус медленно тянулся по дождливым московским улицам. Наташа смотрела в окно и не видела ничего, кроме монотонного серого московского пейзажа. Почему-то вспомнилась Виана, ее слезы по поводу того, что Сашка самовольно ушел в армию, ушел именно из-за Наташи. Бывают такие моменты в жизни каждого человека, когда все вокруг кажется скучным, бессмысленным, даже враждебным. Именно это сейчас и происходило с Наташей. Девушка вдруг стала зла на всех, ей не хотелось никуда ехать, никого видеть, зато хотелось провалиться сквозь землю, чтобы хоть ненадолго остаться одной, или вдруг очутиться возле мамы, прижаться к ней щекой и забыть про все на свете. Но Наташа прекрасно понимала, что ни то, ни другое невыполнимо, и от этого готова была расплакаться.

Однако она не плакала. Она просто смотрела в окно, за которым ничего хорошего не происходило, как и в ее жизни.

На вокзале народу было мало. Часы показывали три четверти шестого. Подали состав. Он был такой грязный, что Наташа вдруг поняла, что в нем ни за что не поедет. Она постояла минут пятнадцать, глядя, как в вагоны заходят люди, но так и не решилась в него войти. Наконец двери захлопнулись, и электричка уехала.

— Тьфу, дура… — выругалась Наташа, но от этого совсем не стало легче. Ехать домой вообще расхотелось. Она представила себе, что на даче профессора ей придется долго все объяснять Андрею, он ничего не поймет, назовет ее сумасшедшей, и поняла, что если именно сейчас не побудет одна хоть несколько часиков, если не отвлечется от своих дурных мыслей, то просто поругается с мужем, потому что ей ужасно хочется с кем-нибудь поругаться.

Куда пойти, Наташа совсем не представляла. В кино не хотелось, а просто шататься по улицам было еще холодно. Необходимо было такое место, где к ней никто не приставал бы с вопросами, как у нее дела, где никто не навязывался бы к ней со своей дружбой. Но где найти такое место?..