Виктория Ростокина - Счастье в кредит. Книга 2

Игорь стал перебирать струны, беря один за другим три аккорда.

— Все понятно? — спросил он наконец.

Наташа кивнула.

— Попробуешь?

— Да.

— Ну давай. Я буду работать ладами, а ты играй, договорились?

— Хорошо.

Наташа с Игорем стали играть. Получалось неловко, девушка все время сбивалась, но это все же была музыка. Примитивная, но музыка. Тихо стал отбивать ритм Олег, потом подключился Кирилл.

— Вот видишь, все у тебя получается, — улыбнулся Игорь. — Теперь давай попробуй сама, а я возьму бас.

Теперь пошло труднее. Наташа никак не могла попасть пальцами на струны, приходилось все время останавливаться. Краем глаза девушка видела, как морщится Кирилл, слушая ту какофонию, которая вырывалась из-под пальцев девушки. Наташе вдруг стало интересно, и она продолжала.

— Ладно, хватит пока, — сказал наконец Игорь. — Дайте ей отдохнуть.

— А я совсем не устала.

— Зато мы немного устали, — виновато улыбнулся Кирилл. — Ты ведь только начинаешь, а нам трудновато это слушать.

— Не обращай внимания, — сказал Олег. — У тебя совсем даже неплохо получается. К тому времени, как Сашка вернется, он нам уже и не понадобится, если, конечно, ты будешь заниматься.

— Да, Олег прав, — поддержал Игорь. — Для первого раза ты очень даже хорошо сыграла. Если будешь учиться, то станешь классной гитаристкой, это я тебе говорю.

Они так уговаривали Наташу, что ей стало смешно.

— Ладно вам издеваться, — сказала она. — А то я действительно поверю, что у меня получается, и вы потом от меня не отвяжетесь.

— А никто пока и не собирается, — сказал Игорь. — А ты, если действительно хочешь научиться играть, купи себе простую акустическую гитару и тренируйся дома по вечерам. Первые две недели ничего получаться не будет, это я по своему опыту знаю, а потом научишься играть три аккорда. Пока тебе хватит, а потом я тебе еще что-нибудь покажу. Так и сама не заметишь, как на большую сцену попадешь. И почаще к нам приходи.

— Ну, до большой сцены мне еще далеко, — усмехнулась Наташа. — А приходить к вам я и без гитары могу. Вы мне лучше сыграйте что-нибудь, если вам нетрудно.

— Нет, конечно, нетрудно, — вздохнул Олег. — Но мы без Саши и сыграть-то толком ничего не можем, вот ведь какое дело. Так, чепуха всякая.

— Чепуху сыграйте, — тихо попросила Наташа. — Мне очень нравится ваша музыка.

— Нам и самим нравится, — усмехнулся Кирилл. — Но чепуху играть не будем. Тебе тогда нравиться перестанет.

— Но мы можем дать тебе кое-что послушать, если ты очень хочешь, — вдруг сказал Олег. — У нас есть одна песня на кассете. Мы ее еще с Сашкой записали, в последний день перед тем, как он в армию ушел. Хочешь послушать?

— Конечно, хочу.

Игорь достал из шкафчика магнитофон, долго разматывал шнур и наконец подключил его в сеть.

— Слушай, — сказал он и нажал на кнопку.

Сначала было просто шипение. Потом раздался голос Сашки.

— С Богом! Раз, два, три, четыре…

И полилась музыка.

Музыку очень трудно описывать словами, ее нужно только слушать. И Наташа слушала. Слушала шум ночного города, по которому они с Сашкой неслись на его мотоцикле, слушала рев машин, завывания ветра, слушала ритм биения своего сердца. Своего и еще одного, которое было сейчас где-то очень далеко от этого тихого подвальчика.

А потом Сашка начал петь:

Было такое впечатление, что он поет эту песню только для нее. Наташе стало даже чуть-чуть неловко оттого, что ребята тоже слушают эту песню…

А музыка все лилась и лилась, наполняя душу девушки грустью и одновременно каким-то спокойствием.

Музыка кончилась.

— Ну как, нормально или еще разок? — спросил Сашка, но потом раздался щелчок и все стихло — кончилась запись.

— Ну как, нормально или еще раз? — словно эхо, повторил Игорь.

Наташа не ответила. Все посмотрели на нее, и она резко отвернулась. Олег подал какой-то знак Игорю, и тот не стал больше ничего спрашивать.

— Ой, мне пора, — вдруг сказала Наташа, посмотрев на часы. — Я могу на электричку опоздать.

Она встала, взяла с вешалки пальто и стала одеваться.

— Можно, я тебя провожу? — сказал Олег.

— Можно.

Игорь и Кирилл задумчиво смотрели на нее.

— Ну, ты заходи еще, — сказал Кирилл Наташе.

— Хорошо, обязательно зайду, — ответила девушка и улыбнулась.

На улице уже стемнело. Олег подошел к мотоциклу и хотел его завести, но Наташа сказала:

— Не нужно, давай лучше пройдемся пешком.

— Как скажешь, — улыбнулся Олег.

Она взяла его под руку, и они медленно побрели по улице. Дождь кончился, мокрый асфальт блестел, разбивая на сотни осколков горящие фонари. Наташа шла рядом с Олегом, опираясь на его руку, смотрела на эти миниатюрные отражения, и в голове у нее постоянно вертелись слова песни: «Мир, как картины Дали, весь твоих глаз полон… Твоих глаз полон… Твоих глаз…»

— А что Сашка вам написал? — спросила она.

— Да так… ничего особенного, — тихо ответил Олег. — Пишет, что решил немного послужить на благо отечества, что ему даже нравится в армии…

— Странный он, — задумчиво пробормотала Наташа.

— Ты знаешь, я ему даже немного завидую, — признался Олег. — Мало кто способен на такой поступок, как Сашка. Все мы только трепаться готовы, а он взял и ушел, назло всем, назло матери, которая тряслась над ним, как над маленьким.

— Ты думаешь, что он именно поэтому ушел? — спросила девушка.

— Нет, не думаю… Не знаю, — сказал Олег. — Об этом только он один может сказать точно, остальные могут только догадываться.

Возле Дома кино было уже пусто. Наташа вспомнила, как она столкнулась тут с Янковским совсем недавно, и грустно усмехнулась. Эта встреча показалась ей такой далекой, как будто произошла не сегодня, а несколько дней назад.

— Ты ему обязательно напиши, ладно? — попросил Олег.

— Напишу, я же сказала, — улыбнулась Наташа. — Только мне немного неловко.

— Почему?

Наташа повела плечами.

— Мы и разговаривали с ним всего пару раз, а тут вдруг я буду ему писать…

— Ну и что тут такого?! Ты даже представить себе не можешь, как это трудно, как это… как это страшно — вдруг остаться одному, без друзей, без родных. Да он наверняка каждой строчке будет рад. Сам себе не признается, а будет рад. Он ведь гордый, поэтому и в армию ушел. А уж если ты ему напишешь… Ведь ему только мать пишет и мы.

Наташа ничего не ответила. Она не стала объяснять Олегу, что прекрасно знает, что такое — вдруг остаться без друзей, без родных, совсем одной в чужом городе…