Гарольд Роббинс - Соблазнитель душ

— Пастырь, как давно я тебя не видела. Думала, что ты нас забыл.

— Барбара, — он взял ее руки в свои, — добрых друзей не забывают. — Он отпустил руки, голос его стал печальным. — Я только что узнал о смерти твоего достопочтенного отца. Позволь мне выразить свои соболезнования, хотя я с ними и опоздал.

Барбара обошла стол, не так давно принадлежавший ее отцу, и села.

— Спасибо, Пастырь. Грустно все это. Но такова жизнь. Она должна продолжаться, даже если и приносит неприятности, — Барбара помолчала. — Какую услугу может оказать тебе Дом Сунг?

Он продолжал стоять. Этикет не позволял садиться без приглашения.

— Тебе известно о договоренности между мной и твоим отцом?

Женщина кивнула.

— Я привез пятьдесят брикетов.

Она вскинула голову, посмотрела на Пастыря.

— Ты выбрал неудачное время. Предложение намного превышает спрос. Похоже, у каждого пушера [5] «Pusher» (англ.) — толкач, распространитель наркотиков. больше товара, чем он может сбыть.

— Это я знаю. Я попробовал пару-тройку образцов. Они предлагают дерьмо. Неудивительно, что у них никто не покупает.

— Однако, «травки» избыток.

— Согласен, — Пастырь улыбнулся. — Тогда больше не буду тебя задерживать. Я лишь сдержал слово, данное Дому Сунг, и прежде всех предложил товар тебе. У меня есть связи в Лос-Анджелесе, и я уверен, там у меня его оторвут с руками.

— Я же не говорила тебе, что нас не интересует твое предложение, Пастырь, — быстро ответила Барбара. — Только заметила, что со сбытом не все так просто.

— Первоклассной марихуаны всегда не хватает. А я предлагаю высшее качество. Мы сами вырастили ее и провели химический анализ. Содержание ТНС [6] Наркотическое вещество, содержащееся в верхних листочках и цветках индийской конопли, по составу и действию аналогичное синтезированному наркотику метилендезоксиметиламфетамину. в среднем выше сорока процентов.

— Сколько ты за нее хочешь?

— Пятьсот долларов за каждый брикет, за вычетом твоих двадцати процентов комиссионных.

— Слишком дорого. Текущая цена на сегодня триста пятьдесят.

— Тогда придется ехать в Лос-Анджелес. У них больше денег, которые они готовы потратить на маленькие радости жизни. Видишь ли, эти деньги мне нужны для поддержания общины.

— Возможно, мы что-нибудь придумаем, — кивнула Барбара. — Почему бы тебе не присесть? Мы все обговорим за чашечкой чая.

Патрульная машина ползла в вечернем потоке транспорта.

— Сержант, — подал голос водитель, — посмотрите.

Сержант проследил взглядом за рукой водителя. Пурпурный фургон стоял со сдвинутой боковой панелью на углу. Черный занавес с белым крестом отсекал салон от улицы. На выдвинутой вперед деревянной платформе стоял Пастырь и говорил в маленький микрофон.

Сильный, но в то же время мелодичный и дружелюбный голос долетал до слушателей из двух динамиков, установленных на платформе, по обе стороны от Пастыря.

— Если вы примете сердцем тот факт, что Иисус Христос, Господь наш, умер на кресте за наши грехи, вы сделаете первый шаг к тому, чтобы присоединиться к Дому Господнему. Ибо в Доме Господнем у человека нет грехов, нет вины, нет врагов. Только любовь к Богу и своим ближним. В Доме Господнем человек найдет истинный мир с собой и с себе подобными. В Доме Господнем вы тоже можете взяться за руки со своими соседями и вести праведную жизнь. Верьте в Иисуса Христа и приходите жить в Дом Господний, — он помолчал, оглядел стоящих перед платформой. Поднял руки, благословляя собравшихся. В свете автомобильных фар отбрасываемая им тень напоминала распятого на белом кресте Христа. — Пусть Бог благословит и хранит вас всех.

На мгновение он замер, опустил руки, и тут же в толпу вклинились девушки с жестянками для сбора денег. Они же раздавали листовки. Пастырь исчез за занавесом.

— В красноречии ему не откажешь, — пробурчал сержант. — Я почти поверил ему.

Водитель рассмеялся.

— Дело не в красноречии, сержант, а в девушках. Такие крошки могут убедить тебя в чем угодно. Прохожий бросил листовку на тротуар рядом с патрульной машиной. Сержант вылез из машины и поднял бумажный листок.

Усевшись рядом с водителем, он прочитал следующее:

«ЖЕЛАЮЩИЕ ПОЛУЧИТЬ ДОПОЛНИТЕЛЬНУЮ ИНФОРМАЦИЮ О ДОМЕ ГОСПОДНЕМ МОГУТ НАПИСАТЬ ПИСЬМО И ОТПРАВИТЬ ЭТОТ БЛАНК СО СВОИМ АДРЕСОМ И С ЧЕКОМ ИЛИ БЕЗ НЕГО ПО АДРЕСУ:

ДОМ ГОСПОДНИЙ

АБОНЕМЕНТНЫЙ ЯЩИК 119

ЛОС-ОЛТОС, КАЛИФОРНИЯ».

Сержант выглянул в окно. Черный занавес исчез, платформу убрали, сдвижная панель встала на место. Еще мгновение, и фургон влился в транспортный поток. Сержант огляделся. Девушки шли по улице, раздавая листовки и собирая пожертвования.

Сержант посмотрел на часы. Почти девять.

— Пора завязывать. Шесть часов в этой машине более чем достаточно.

— Совершенно верно, сержант, — поддержал его водитель.

Сержант наморщил лоб.

— Давай заглянем к ним завтра. Что-то меня тревожит.

— Ты действительно веришь в Бога, Пастырь?

Он перекатился на бок, посмотрел на нее. Она сидела, подсунув под спину шелковые подушки. В золотисто-красном свете китайских фонариков кожа ее напоминала слоновую кость. Он подождал, пока она докурит сигарету.

— Ты же знаешь, что верю.

Она изучающе разглядывала его лицо.

— Иногда меня берут сомнения. Странными ты занимаешься делами. Наркотики. Девушки. Все дозволено. Разве твой Бог не говорит, что это грех?

— Объяснение лежит на поверхности. Нет греховного в том, что делается с любовью. Если мы верим, что Христос умер за наши грехи, и соглашаемся на то, чтобы он заботился о нас, тогда мы более не можем согрешить.

Она коснулась его лица, провела пальцем от скулы до подбородка.

— Ты странный и прекрасный человек, Пастырь.

— Благодарю.

— Много времени прошло с того дня, как мы последний раз были вместе. Я часто думала о тебе.

— Я тоже часто думал о тебе, Барбара.

— Я все гадала, что будет, когда ты вернешься. Если вернешься. Почувствую ли я то же самое, что чувствовала раньше, когда еще был жив мой отец и на моих плечах не лежала ответственность за Дом Сунг?

— Почувствовала?

Их взгляды встретились.

— Да. И нет.

— Что изменилось?

— Я задаю себе вопросы, которых раньше не возникало.

Он помолчал.

— Не вкрался ли в наши отношения бизнес?

Она кивнула.

— Да. Ты со мной потому, что тебе этого хочется, Пастырь? Или из-за пятисот долларов, которые ты хочешь получить за каждый брикет прессованной марихуаны?

— А как по-твоему?

— Не знаю, что и ответить. Скажи мне, Пастырь.

Он провел рукой на шелковистой коже ее бедра, почувствовал теплую влажность ее «дырочки».

— Я тот же, что и раньше, Барбара. И к тебе меня привела только любовь.