Джиллиан Карр - Из жизни звезд

Он усмехнулся.

«Графиня…» Это деликатный намек на то, чтобы я стал целовать ваш след?» — подумал он, с изумлением глядя на нее. В своей жизни он встречал немало броских и красивых женщин, но ни одна не была столь эффектной и привлекательной. Она блистала, словно сапфир, украшавший ее платье. Декольте в виде буквы V и плотно облегающий лиф платья подчеркивали соблазнительную пышность ее груди и одновременно тонкость талии. Экая красотка. Тысяча вольт, не меньше. Только этих ясных глаз хватит, чтобы осветить ночное небо.

— Вы уже знаете, кто я, — произнес он нарочито ленивым тоном, желая позлить ее. — Я занимался реконструкцией усадьбы по соседству с вашим домом. Две недели назад я встретил вашу маму и Дороти, когда они были на прогулке. Ваша мама очень приятная женщина, графиня.

«А я нет, мистер Ламберт? Вы на это намекаете?» — Взгляд Моники посуровел.

— Ближе к делу, мистер Ламберт. Вы пока еще не объяснили мне, что вы здесь делаете.

— Ваша мама не предупредила меня также о том, что вы еще и нетерпеливы, — задумчиво проговорил Ламберт. — Гм… легковозбудимая и нетерпеливая… Уверен, вам приходится принимать снотворное, мадам, чтобы спать по ночам.

— Мои привычки вас не касаются.

«Но я бы хотел, чтобы они касались меня», — подумал Пит, невольно задавая себе вопрос: она и в постели столь же сердится, как сейчас, когда стоит, уперев руки в бедра, сверкая холодными серыми глазами?

— Вы правы, — неожиданно согласился он. — Приношу свои извинения.

Он оценивающим взглядом осматривал ее фигуру, и Моника была близка к тому, чтобы взорваться, когда напряжение разрядил голос Дороти.

— Вы здесь, мисс Д’Арси. Я слышала шум автомобиля. — Она вышла из застекленных дверей и осторожно пробиралась по террасе, захламленной досками и инструментами. Это была высокая, крепкая женщина лет пятидесяти с короткой стрижкой. Она пользовалась коралловой губной помадой, носила накрахмаленную белую униформу, состоящую из рубашки и брюк.

— Как вам понравился сюрприз? — с улыбкой спросила Дороти. — Ваша мама знает, как вы любите сидеть здесь и смотреть на небо, деревья и все прочее, и она хочет, чтобы вы могли любоваться видом отсюда круглый год. Мистер Ламберт застеклит всю террасу, даже потолок. И вам будет видно, как олень пьет из ручья, как падает снег, и все такие вещи, которые вам нравятся. — Все это она говорила Монике с сияющим лицом, однако вскоре заметила суровость во взгляде Моники, и улыбка сошла с ее губ. — Все в порядке, мисс Д’Арси? Мама думала, что вы будете очень довольны.

Моника поправила ремешок сумки на плече.

— Я довольна, Дороти. Замечательная идея… Да, встреча с мистером Ламбертом была действительно для меня сюрпризом.

— Я вас понимаю… Надеюсь, вы познакомились? — Дороти озабоченно переводила взгляд с Моники на Ламберта.

Пит коротко засмеялся.

— Скорее, столкнулись…

Моника холодно посмотрела на него. Надменный сукин сын, весь из мышц. А мозги, должно быть, мышиные. Вслух она сказала:

— Я надеюсь, что вы не будете докучать мне после окончания рабочего времени, мистер Ламберт. Полагаю, оно уже закончилось.

— Да, и теперь можно заглянуть в бар неподалеку и пропустить пару-другую кружек пива. Может, там удастся встретить нескольких таких же дураков и устроить соревнование, кто кого перепьет, — с растяжкой произнес он. В глазах его сверкнули бесовские искорки.

Моника резко повернулась на каблуках.

— Не смею вас задерживать. — Она стала подниматься по лестнице на террасу упругим, уверенным шагом, который выработала еще в пятнадцатилетнем возрасте, однако ее эффектный уход был испорчен тем, что она споткнулась о лежащий на ее пути молоток.

— Сукин сын, — вырвалось у нее.

Она сумела удержаться и не высказать вслух всех проклятий, которые пришли ей в этот момент на ум. Моника услышала смешок Ламберта за спиной. Черт бы побрал этого человека!

— О, мисс Д’Арси! вы не ушиблись? — с тревогой в голосе спросила Дороти.

— Все в полном порядке, — бросила Моника и скрылась в дверях, не обернувшись.

— Еще и неуклюжая, — тихо пробормотал Пит. Дороти озадаченно посмотрела на него.

— Я искренне думала, что ей эта идея понравится, — проговорила Дороти, поправляя на носу очки в черепаховой оправе. Она покачала головой. Не обращайте внимание на бурный нрав мисс Д’Арси. Понимаете, она привыкла сама вести дела. Но вообще она очень славная девочка. Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так заботился о своей матери. Вы поймете меня, когда получше узнаете ее.

«Узнать ее получше? — да я предпочту языком выкрасить все стены».

— До завтра, Дороти — произнес он вслух, укладывая инструменты, после чего закрыл доски брезентом.

Солнце превратилось в бледный лимон над самым горизонтом, воздух становился прохладным, как величественно-неприступная мисс Д’Арси. Такая женщина способна так подействовать на парня, что он перестанет чувствовать себя мужчиной. Пит покачал головой и бросил ящик с инструментами в пикап.

Моника доковыляла до гостиной, расположенной в передней части дома, где находилась ее мать, прежде, чем успела остыть. Мирей Д’Арси сидела в кресле на колесах и, закрыв глаза, слушала Лучиано Паваротти. Она открыла глаза и подняла голову, когда Моника влетела в комнату и плюхнулась в цветастое кресло. Чертыхаясь про себя, она сняла туфлю и потерла ушибленный большой палец.

— Что случилось, ma petit? [6] Ma petite ( фр. ) — моя маленькая. — спросила Мирей Д’Арси тихим голосом. Прожив в Америке более тридцати лет, она так и не утратила французского акцента. Она сочувственно посмотрела на дочь, — ты поранила ногу?

— Гордость мою поранили, — раздраженно произнесла Моника, — ну почему, maman, ты мне не сказала, что наняла этого несносного человека?

— Какого несносного человека?

— Питера Ламберта!

Мирей приподняла бровь. В свои шестьдесят два года она оставалась хрупкой и все еще красивой женщиной, несмотря на случившийся с ней удар, который растянул мышцы на одной стороне лица и лишил ее способности передвигаться.

И хотя правая часть ее лица несколько провисла, она неукоснительно соблюдала ежедневный ритуал туалета. Каждое утро Дороти помогала ей наносить румяна, тени, красить губы и подводить глаза. Блестящие черные волосы она подкрашивала, чтобы скрыть седину. Будучи прикованной к креслу-каталке, она тем не менее сохраняла стройную фигуру, а физиотерапия помогала ей поддерживать нормальный мышечный тонус. Она предпочитала яркие цвета, и Моника следила за тем, чтобы в гардеробе матери всегда был большой выбор красивых шелковых жакетов, шерстяных брюк, классических блузок с воротником-стойкой, которые очень нравились Мирей. Сегодня она выглядела особенно нарядной в своей зеленой блузке, темно-зеленом жакете с жемчужными пуговицами и в темных брюках. На шее у нее висело жемчужное ожерелье. Она подняла здоровую руку и потрогала его.