Виктория Ростокина - Принцессы на обочине: Езда без правил

— А скоро твоя мама освободится?

— Кто ее знает. Там у нее тетка жирная сидит. Вся в бриллиантах. Небось, приворожить жениха просит. А кто на нее глянет-то? Даже при всех ее деньжищах. Такая ночью приснится — застремаешься.

Наташа напряглась:

— А… твоя мама действительно умеет привораживать?

— Спрашиваешь! На раз. Только это все фигня.

— Почему?

— А какая от этого радость, если тебя полюбят не по своей воле, а благодаря колдовству?

Наташа подумала и согласилась:

— Да. Правда.

Ей захотелось спрятать куда-нибудь подальше фотографии, принесенные, по правде говоря, именно для этой цели, — да, именно для этой, чего уж греха таить! Но засунуть их было некуда: на платье-чулке, в которое она была одета, как назло, не имелось карманов. И Наташа продолжала сжимать крошечные прямоугольники в кулаке.

Только тут оба опомнились: они же до сих пор топчутся в коридоре!

— Пошли на кухню, — сказал Саша.

— Нет уж, — возразила Наташа. — Пойдем в твою комнату.

И тут в коридор вышла Виана со своей клиенткой, в самом деле такой толстенной, что всем стало тесно.

Саша с Наташей прижались к стеночке, пропуская даму.

Толстуха прощалась:

— Уж такое вам спасибо, мадам Виана, такое большое-пребольшое спасибо!

Когда клиентка с трудом протиснулась за дверь, Виана обернулась к Наташе:

— Секретничаете?

Саша миролюбиво сказал:

— Матушка, это к тебе. Пожалуйста, помоги Наташе. Правда, я не знаю в чем. Напряги все свои паранормальные способности.

— Постараюсь, — сказала Виана, поглядев на сына с ласковой и слегка ироничной улыбкой. — Ты поел? Я там специально для тебя ливерной колбаски купила.

Саша охотно подхватил игру. После того как они поболтали с Наташей, настроение у него опять поднялось:

— Колбаски? Зря. Я теперь на вегетарианство перешел. Питаюсь исключительно ананасами и кокосовыми орехами.

И в безоблачном настроении он пошел седлать свой верный мотоцикл. Сейчас он приедет в их музыкальный подвальчик и сочинит новую, совершенно гениальную песню. Это будет песня без слов — каждому слушателю и так сразу станет ясно, о чем она.

Песня будет о любви и о надежде.

А разве Наташа подала ему какую-то надежду?

Александру показалось, что да, подала.

Наташа привычно устроилась в своем любимом пушистом кресле. Она давно уже чувствовала себя здесь как дома.

— Ну? — лукаво произнесла Виана. — Я напрягла свои паранормальные способности. Итак, чего желает клиент?

Наташа смутилась:

— Я просто так. Спраутс хотела пересадить.

— И все?

— Н-ну… еще поговорить.

— А что это у тебя там зажато в кулачке?

— Да так… Пуговица оторвалась.

— Ага, пуговица, ясно! — Сашина мать состроила комически-серьезную мину, разглядывая Наташино платье-чулок, на котором не было и быть не могло ни единой застежки. — Так давай мне свою пуговицу, я тебе пришью. Только куда?

Наташа готова была сквозь землю провалиться. Но делать нечего. Она, не поднимая глаз, протянула Виане две фотографии, уже изрядно помятые.

Женщина взяла их, бережно расправила и спрятала в шкатулку с перламутровой инкрустацией.

— Пусть лежат. Пригодятся, — сказала она.

Наташа испугалась:

— Зачем они вам?

Предсказательница посмотрела на нее, затем на свой хрустальный шар и успокоила:

— Не бойся, привораживать — отвораживать не буду. Не люблю я этого.

К тому, что Виана читает мысли, Наташа так и не смогла привыкнуть. Каждый раз это было для нее неожиданностью, притом не всегда приятной.

Но сейчас необычный дар Вианы принес ей облегчение. Ведь это хорошо, когда рядом есть человек, который понимает тебя без слов. Не нужно ничего объяснять.

Она решилась спросить:

— А эта женщина, полная, просила приворожить ей жениха?

— Просила. Но я ее отговорила. Вместо этого я предложила ей похудеть, тогда и женихи сразу объявятся.

Наташа ужаснулась:

— Она, наверно, страшно обиделась?

— Наоборот. Обрадовалась. Я ей помогу справиться с ожирением, через два месяца будет как школьница.

Наташа не удержалась и спросила:

— А со мной что будет через два месяца?

Настоящая, теперь уже непритворная серьезность воцарилась на лице Вианы:

— Когда заглядываешь в будущее — искушаешь судьбу. Я, например, никогда не гадаю ни на себя, ни на Александра. И тебе не советую. Мне кажется, человек должен прожить свою собственную судьбу достойно, какие бы сюрпризы она не преподносила.

Вдруг Виана сама над собой засмеялась:

— Что-то меня на пафос потянуло. Броде монолога Павки Корчагина: жизнь дается человеку… чтобы не было мучительно больно, и так далее. Знаешь, Наталья, если тебе не терпится, загляни сама на два месяца вперед. Ты умеешь.

Наташа уставилась в хрустальный шар, как во время эксперимента с засекреченными учеными.

— Что-то видишь? — спросила через некоторое время Виана.

— Лужи какие-то…

Хозяйка расхохоталась:

— Ты, однако, ясновидящая! Вот предсказала так предсказала! Это уж точно: через два месяца будут лужи. Потому что весна наступит!

Смех ее не был обидным. Напротив, он успокаивал. Хотя Наташа так и не поговорила с Вианой о том, о чем собиралась, ей стало намного легче.

Ведь это действительно чудесное, необыкновенное открытие: после зимы непременно наступает весна. Обязательно. Каждый раз!

Мартынов задержался на три дня.

Командировка была скучной, симпозиум явно не задался. Ташкентские товарищи уж очень старались, устроили такой прием, но для Мартынова главное были не эти шикарные столы и машины. Он ехал работать. Читать и слушать доклады, спорить, соглашаться, размышлять. Но уже первый день показал, что для властей Ташкента симпозиум философов Азии был важен именно как показуха. Было много народа — Вьетнам, Северная Корея, Индия, Бирма, Камбоджа… Но к философии эти люди имели очень косвенное отношение. Такое же, как любой обыватель, который любит иногда «пофилософствовать». Это были в основном партийные функционеры разных уровней. Сами заседания они большей частью пропускали, а вот на приемы являлись как один. Только профессор Бомбейского университета Бочан Шарикар, труды которого Мартынов знал отлично, хоть как-то оправдывал для Владимира Константиновича потерянные дни.

Они много говорили с Бочаном, даже пропускали приемы, но остались очень друг другом довольны.

— Обязательно побываю в Москве на ваших лекциях, — пообещал Бочан. — А вы обещайте побывать на моих.

На том и расстались.

Москва встретила Мартынова ощутимым холодком — в Ташкенте он даже забыл, что уже зима. Там было по-весеннему тепло.

До дому он добрался на такси, пока ожидал, промерз до косточек.