Виктория Ростокина - Принцессы на обочине: Езда без правил

— Тебя теперь вместо лампочки использовать можно! — гоготал Никита. — Вот экономия-то!

— Экономика должна быть экономной, — сказала Жанна. Эта фраза почему-то привела студентов в бурный восторг.

— Ребят, ну чего вы, ей-богу! — Андрей уже не знал, куда ему деваться. Больше всего он боялся всяческих расспросов по поводу случившихся с ним неприятностей. Пересказывать вчерашний вечер ему совсем не хотелось. Он знал, его не поймут.

За минуту до начала занятий Антон незаметно для остальных кивнул Андрею, они вышли из аудитории и уселись на подоконник.

— Выкладывай. — Антон уже больше не смеялся. Наоборот, он сделался серьезным, а лицо его превратилось в каменную маску. — Что стряслось?

— Бандитская пуля, — пытался отшутиться Андрей.

— Кто тебя так?

— Да какая разница?

— Один работает, а другой дразнится, — Антон перефразировал народную мудрость. — Ты же вроде парень крепкий…

— Как видишь, не совсем… — вздохнул Андрей и хотел уже было перевести разговор на другую тему, но Антон властно, по-отцовски положил руку на его плечо.

— Ты только глазом моргни, — тихо сказал парень. — Я соберу своих ребят, они в секунду отметелят кого захочешь. На каждую силу есть большая противосила.

— Нет, не нужно… — Андрей чувствовал себя как-то неуютно, хотя забота нового приятеля весьма импонировала ему.

— Ну, смотри, — Антон спрыгнул с подоконника. — А впредь запомни: если что случится, сразу говори мне, не стесняйся. Я сделаю все от меня зависящее… Разве не так должны поступать настоящие друзья?

Андрей кивнул, как бы соглашаясь, что настоящие друзья должны поступать именно так.

— Ты травку куришь? — оглядевшись по сторонам, заговорщицки поинтересовался Антон.

— Чего? — переспросил Андрей. — Чего я курю?

— Вот чудак-человек, — удивился Антон. — Ты даже не знаешь, что это такое? И никогда не пробовал?

— Чего не пробовал-то? — Андрей совершенно не понимал, о чем шла речь.

— Да травку, травку, ты только не кричи так, а то услышат, а этого бы не хотелось… — Антон вынул из кармана двубортного пиджака пачку «Казбека» и протянул одну папиросу Андрею. — На вот, попробуешь как-нибудь. Только не сейчас, не будь идиотом. Тебе полегчает, гарантия фирмы. Если понравится, обращайся, у меня этого добра навалом.

— Это наркотик?! — сделал феноменальное открытие Андрей. Он зачем-то начал усиленно нюхать набитую вонючей травой бумажную трубочку.

— Да какой это на фиг наркотик? — Антон скривил пренебрежительную физиономию. — Так, баловство одно. Но не смей трепаться! Ни друзьям, ни жене, никому! Дело-то серьезное, в кодексе статья есть, понял?

— Понял, — растерянно ответил Андрей. Известие о существовании уголовной статьи не вызвало в нем большого прилива радости.

— Заныкай в карман, не свети, — торопливо давал наставления своему неприспособленному к жизни другу Антон. — В помещении не кури, кто знает запах, сразу раскусит.

— А это дорого? — шепотом спросил Андрей, когда они вслед за педагогом входили в аудиторию.

— Копейки, — отвечал ему на самое ухо Антон. — А для тебя пока что бесплатно.

И в этот момент Андрей встретился глазами с Леной. Девушка раскладывала тетради и учебники на столе. Она изменила прическу, что несколько удивило Андрея. Теперь Ленины волосы не были зачесаны назад, а спускались до самых плеч светлыми, замысловатыми локонами.

«А она не такая уж и страшилка, как это могло показаться еще вчера», — отметил про себя Андрей и направился к своему законному месту у окна.

— Здравствуй, — приветливо улыбнувшись, сказала Лена, когда он поравнялся с ней. — Как дела? Что с тобой случилось?

Но Андрей не ответил. Он прошел мимо, не сказав ни слова. В тот день, как и за все последующее время, проведенное Андреем в институте, он не то чтобы не заговорил с Леной… Он вообще не поворачивал головы в ее сторону. Для него как будто не существовало этой худенькой, тщедушной девушки, он ее просто-напросто не замечал.

Лена все поняла и с трудом смогла удержать слезы. Ведь это только ради Андрея она сходила в парикмахерскую, потратила на прическу последние деньги. Ради него она утром прихорашивалась у зеркала, старалась выглядеть красивой, обаятельной, веселой… И никто не мог знать, что творилось у Лены в душе, когда она увидела страшные царапины и ссадины на лице ее нового «друга». Но она не позволила себе осудить Андрея, прекрасно зная, что не имеет на это никакого морального права, ведь у парня не было иного выхода… Иначе он поставил бы себя против всего коллектива. А на это отважится не каждый…

Что-то не получалось у Андрея хорошенько подзаработать, добыть деньги путем добросовестной службы в государственных учреждениях.

Следующая попытка устроиться на работу тоже потерпела крах. Впрочем, этого следовало ожидать, потому как Андрей решил попробовать себя в качестве натурщика. Кто не знает, в чем заключается суть этой профессии, пусть сразу для себя уяснит — каждому начинающему художнику необходимо набивать руку, рисуя человеческие тела. Натурщики — как раз и есть те самые люди, кого рисуют начинающие художники.

Поначалу Андрею эта профессия нравилась. После занятий в институте он приходил в школу живописи, где на протяжении четырех часов позировал ученикам, мальчикам и девочкам лет пятнадцати от роду. Педагог, лысый дядечка в пенсне на длинном носу, выдавал Андрею реквизит, сообщал ему, кого именно он должен изображать и какое положение ему следует принять.

Первые несколько дней Андрей создавал образы крестьянина, вглядывавшегося в даль, рыбака, сидевшего с удочкой на берегу реки, одноногого пирата, набивавшего табаком трубку, футболиста, бившего по мячу, и космонавта, который вот-вот должен был выйти в открытый космос.

Самым сложным для Андрея было долгое время не менять позы, не двигаться с места ни на сантиметр, иначе учитель начинал возмущенно кричать.

Однажды Андрею не дали никакого костюма, а наоборот, попросили раздеться. Раздеться догола. У ребятишек, видите ли, наступила пора рисования обнаженной натуры.

Андрей долго колебался, прежде чем сбросил с себя одежды. Его смущению не было предела, щеки пылали от стыда. Он стоял на возвышении совершенно голый, закрывая причинное место руками.

— Расслабьте мышцы, — обратился к нему педагог, — не будьте таким зажатым. Примите более вольготную позу.

Андрей постарался выполнить задание начальника, но ничего путного у него не получилось. Напротив, он чуть не упал, когда хотел придать своей позе большую вольготность.

— Он что, так и будет прикрываться? — раздался удивленный голос девушки от самого дальнего мольберта. — Я же ничего не смогу нарисовать! Пусть руки уберет.