Ольга Тартынская - Такое кино

— Да, но ведь есть же какие-то пределы, хоть какие-то нравственные понятия и при капитализме? Или нет?

— Деньги — вот единственное понятие при капитализме. Женя, ты будто только что родилась! — Марина посмотрела на нее с любопытством.

— Не хочу жить в таком мире… — отчаялась до слез Мордвинова.

У Марины зазвонил мобильный телефон. Она глянула на дисплей и, держа руль одной рукой, проворковала в трубку:

— Да, дорогой…

Жене было неловко слушать чужой разговор, к тому же она всегда нервничала, когда водитель за рулем говорил по телефону. Марина мурлыкала, договариваясь с кем-то о встрече. Закончив разговор, она нежно пролепетала:

— Любимый звонил…

Мордвинова знала, что у Марины есть семья: муж, дочь. Муж домосед, он ведет хозяйство, воспитывает дочь, пока Марина зарабатывает деньги в кино, скача с одного проекта на другой. Где-то он работает тоже, но времени свободного у него гораздо больше, чем у жены. При всей своей занятости Марина успевала еще и вести бурную личную жизнь.

Женя смотрела на нее с тоскливой завистью: почему я не могу так? И ведь не скажешь, что Марина молода и прекрасна. Конечно, она стильно одевается, короткая стрижка ее освежает, легкая округлость добавляет шарма. Да и сама по себе Марина — интересный человек. Но не это главное. Видимо, есть в ней некая внутренняя свобода, позволяющая ей так легко жить, любить.

Мы сами выбираем, как нам жить. У Марины есть силы и на работу, и на дом, и на любовника, даже на бальные танцы. А я? Старая ощипанная курица. Ношусь со своей такой же старой любовью, как эта курица с яйцом. Женя крепко задумалась. Весь оставшийся путь они молчали.

Приехали на дачу, когда уже вечерело. Вышли из машины, и Женя, вдохнув в себя пьянящий чистый воздух, ахнула:

— Красота!

За городом вовсю благоухала весна. В Москве ее совсем не чувствовалось, а здесь… Женя всегда чутко воспринимала пробуждение природы, просыпаясь вместе с ней каждую весну с надеждой на призрачное счастье. Живительный воздух оттаявшей земли вновь взбудоражил ее.

Марина открыла ворота и заехала на участок. Домик был небольшой, но уютный, участок вполне ухоженный.

— Муж хозяйничает, — пояснила Марина.

Первым делом они перетаскали сумки на чердачный этаж. Изрядно попотели: наверх вела узкая и крутая лестница. Потом Марина поставила чайник, достала из кухонного шкафчика кокетливые чашки, из пакета, привезенного с собой, вынула печенье и коробку шоколадных конфет, пригласила Женю к столу.

— Вы не волнуйтесь, — заговорила Марина, когда они уселись поудобнее за столом, — ваши телефоны я знаю, как только будут новости, позвоню. У меня есть некоторые идеи, кому можно предложить костюмы. Деньги за прокат поделим поровну.

Мордвинова кивнула, думая о своем.

— Марина, ты счастлива? — неожиданно спросила она.

Марина удивленно улыбнулась:

— Ого, как глобально! Ты философ, Женя?

— Да нет, просто неудачница, — ответила Мордвинова мрачно.

Марина плавными округлыми движениями наливала чай.

— Нельзя так говорить, — заметила она, усаживаясь. — Ведь ты прожила большой отрезок жизни, у тебя замечательная дочь, интересная работа. И, наверное, милый друг? Я сужу по тому, в какой форме ты находишься. Одета к лицу, выглядишь свежо. Тебя не обижает, что я так говорю?

— Да нет, конечно, — усмехнулась Женя.

— Так милый друг у нас имеется? — лукаво улыбнулась Марина.

— Нет, милого друга не имеется, — сокрушенно тряхнула головой Мордвинова.

— Ой, это не может быть для тебя проблемой! Ты хорошо выглядишь, прекрасно сохранилась, стройная… Поверь, все проблемы в нас самих и только.

— Я знаю.

Они помолчали. Совсем стемнело, и пора было возвращаться в Москву.

— Эх, устала, — потянулась Марина. — Сейчас бы легла и уснула!

— Так ложись, я доберусь как-нибудь… — предложила Женя.

— Нет, у меня свидание нынче, — кокетливо ответила плутовка.

Как хочется свидания весной, со вздохом подумала Мордвинова.

— А что же ты говоришь дома? — спросила она не подумав.

— Меня не спрашивают ни о чем, — ответила Марина. — Я ведь часто прихожу домой утром, после ночной смены. Кто там разберется: одной сменой больше, одной меньше…

Они ехали в город, и Женя думала, что не хотела бы никого обманывать. Она рождена верной, любящей, постоянной, только вот, оказалось, не нужна никому такая…

Марина высадила ее у метро. Они распрощались, и Женя почувствовала страшную тоску. Домой ехать не хотелось: там ее ожидало одиночество. Женя достала мобильник и набрала Светкин номер:

— Свет, так хочется напиться!

Преданная подруга сразу все поняла:

— Жень, а приезжай ко мне, вместе и напьемся!

Артем пригласил Аню в Дом кино на премьеру фильма, к которому имел непосредственное отношение как продюсер. Фильм показался ей вполне сносным, снят он был со вкусом, прекрасная операторская работа. Не взволновал, но тут уж ничего не попишешь. Все-таки она отточила восприятие на фильмах Феллини, Гринуэя, Жулавски.

Потом был банкет для съемочной группы и особенных гостей. Ненашев постоянно находился в центре внимания, как именинник. В его честь без конца пили здравицы, без конца щелкали фотоаппараты. Аню разглядывали с наглым любопытством. Одна из актрис, этакая рыжая кошка, просто ела ее глазами. «Счастье, что я одета к лицу и выгляжу неплохо, — подумала Аня, — а то бы провалилась сквозь землю!»

Очень скоро все напились до полного раскрепощения, и рыжая подошла к Ане.

— Давай знакомиться. Я Лера.

— Аня, — ответила без всякого выражения.

Рыжая исполняла в фильме одну из главных ролей. Ане даже понравилась ее игра, такой непосредственной, органичной была она в кадре.

— Ты ему кто? — с места в карьер начала Лера, указывая на Артема, которого пылко обнимал какой-то пожилой импозантный мужчина.

«Конь в пальто», — едва не вырвалось у Ани, но она вовремя прикусила язык. Ответила туманно:

— Приятельница, скорее всего.

— Не гони, сразу видно, что спишь с ним. Он носится с тобой, как с принцессой.

«С княжной», — хотела поправить Аня, но опять вовремя одумалась. Лера налила себе и Ане коньяка, чокнулась с ней и выпила.

— Актриса? — был следующий вопрос в анкете.

— О, нет! — Аня ответила слишком поспешно и, боясь обидеть Леру, добавила: — Я работаю по костюмам.

— Художник? — рыжая дунула на длинную челку, падающую ей на лицо. — Рисуешь?

Аня помедлила с ответом:

— И это тоже.

— Интересно, наверное? — Актриса была сама непосредственность не только на экране.

Ане она начинала нравиться.

— Трудно сказать, — ответила она на непростой Лерин вопрос. — Понимаешь, в кино нет перспектив роста.