Эмма Дарси - Женщина в сером костюме

- Так вот, Кармоди, вы недооцениваете мою проницательность. Особенно в отношении женщин, к которым, должен сказать, я отношусь предвзято! И у меня есть для этого причины. Однако я старался... очень старался... всю эту неделю... не наступать вам на больные мозоли, обращаться с вами так, как вам того хочется, не покушаться на ваше время и не входить без нужды к вам в комнату, уважать ваши желания, даже когда они идут вразрез с моими. - Он остановился метрах в двух от Энн и судорожно вздохнул. - У вас есть жалобы на мое поведение за последние дни... не считая сегодняшнего безумства?

Нет, по совести, она не могла его ни в чем упрекнуть. После той стычки в день приезда в "Мираж" он вел себя именно так, как говорит, а если она все это время пребывала в растрепанных чувствах, то в этом он не виноват.

- Нет, у меня нет жалоб. Мне было очень хорошо всю эту неделю, - неохотно признала Энн.

- Ага! - гаркнул Филдинг. - А теперь поговорим о сегодняшнем вечере... Может быть, вас это удивит, Кармоди, но мне отлично известно, что вас нельзя затащить в постель никаким подарком. Я помню, как вы говорили о своей матери... как вы стояли на своем... надо быть последним дураком, чтобы вообразить, что вас можно купить. Неужели вы считаете, что я совсем не разбираюсь в людях?

Филдинг умолк, ожидая еще одной уступки. Энн была в замешательстве: его глаза, когда он надевал на нее ожерелье, выражали явное желание оно было слишком очевидным, - но она не могла и отрицать логику его рассуждений.

- У вас... репутация любителя легких побед, Мэтт, - проговорила Энн. - Вы так пренебрежительно говорите о женщинах... так мало их уважаете. И я знаю, что вы подумали обо мне в Фернли, когда узнали, кто моя мать.

- У меня были основания так думать - вы сами дали их мне.

Энн кивнула головой с несчастным видом. Действительно, она наделала массу глупостей, и ей даже нечего было сказать в свое оправдание.

- На следующее утро я дал вам возможность объяснить свое поведение. И был готов выслушать вас и понять. Но вы замкнулись в себе - к вам нельзя было подступиться. И я до сих пор не понимаю, зачем вы плели мне все эти сказки.

Энн была уже не в силах притворяться.

- Потому что вы меня страшно разозлили в первый день... поставили нас в рад, как на опоз

нании в полиции... потом предупредили, чтобы я не смела в вас влюбляться. Мне просто захо

телось дать вам сдачи. Это было глупо. Но вы

меня взбесили...

- Это я могу понять, - сказал Филдинг.

А почему вы шарахаетесь от меня, как от про

каженного, каждый раз, когда я беру вас под

руку? Вы не представляете, как это бесит меня...

как мне хочется...

Он замолчал, отвернулся и стал ходить взад и вперед по комнате. Тряхнул головой, потом глубоко вздохнул. Но это, видимо, не помогло. Когда он опять повернулся к Энн, у него были гневно сдвинуты брови.

- Вы не можете отрицать, Кармоди, - сказал он прокурорским тоном и ткнул в нее пальцем, - что вы, как никто, умеете вывести человека из себя. Я преподношу вам подарок, который сам для вас выбрал, а вы... - его голос повысился на несколько децибелов, - а вы в знак благодарности несете какую-то чушь об умопомрачительном актере!

Он опустил руку с обвиняющим перстом и расправил плечи.

- Признайте, что это было не очень любезно. Ни один уважающий себя мужчина не смирится с таким обращением. Конечно, я виноват, я... зашел слишком далеко. Я... потерял контроль над собой. Но сколько можно терпеть? Вы не можете отрицать, что провоцировали меня. Тем не менее я признаю, что был не прав, и прошу меня извинить. Вы удовлетворены?

Энн не знала, что думать. Может быть, ей все это померещилось? Может быть, это просто была реакция на ее вызывающее поведение?

- Почему вы купили мне это ожерелье, Мэтт? - выпалила она. Она готова была ухватиться за любую зацепку - только бы не уходить из фирмы, - но не отдавать же ему себя на растерзание!

- Потому что мне этого хотелось! - крикнул Филдинг и воздел руки, как бы взывая к небесам. - Неужели я не имею права делать то, что мне хочется? Хорошо, это был каприз, дорогой каприз, но я могу себе позволить дорогие капризы!

Энн смотрела ему в глаза. Нет, это объяснение ее не удовлетворяет. Она ему не верит. Слишком уж громко он кричит о своих правах. Филдинг понял это и яростно сверкнул глазами.

- Вам обязательно надо заставить человека ползать на коленях, Кармоди!

- Мэтт, если вы хотите, чтобы я забыла происшедшее, то скажите мне правду, - твердо заявила Энн. Нет, тут уж она не уступит.

Может быть... может быть, она и согласится остаться у него на службе, если он и впрямь не смотрит на нее как на легкодоступный товар. Но ведь ей надо еще думать о том, чтобы не выдать своих собственных чувств.

Филдинг заговорил, выпаливая слова злыми короткими очередями:

- Черт побери, Кармоди. Я чувствовал себя виноватым перед вами за некоторые свои слова и поступки. Мне хотелось их как-то загладить. Вы говорили, что хотите быть мне полезной. Так вот, я вас очень ценю. И хотел доказать это, подарив вам вещь, которую вы сами себе никогда не купите. Ее цена для меня ничего не значит. Это был просто миротворческий жест. И если вы отказываетесь его принять... - Филдинг растерянно замолчал, увидев на глазах Энн слезы.

Она ничего не могла с собой поделать. Значит, ему не все равно! Он хотел сделать ей приятное. Слезы покатились у нее по щекам - слезы облегчения... радости... сожаления, что она так плохо о нем думала...

- Не плачьте! Пожалуйста, не плачьте, - хриплым шепотом попросил Филдинг. Он рванулся к ней, затем резко остановился и стиснул кулаки. Вид у него стал еще более растерянный. - Трогать ее не смей. Дьявол! Что же мне делать? - пробормотал он.

- Простите, - всхлипнула Энн. - Я сейчас успокоюсь.

Филдинг отвернулся, взял со столика ожерелье и стал крутить его в руках, дожидаясь, когда она возьмет себя в руки.

- Это мне надо извиняться, а не вам, - сказал он. - Мне очень жаль, что я довел вас до слез. Как бы вы меня ни подзуживали, я не имел права так на вас... наброситься. Я никогда в жизни не делал ничего подобного.

На этот раз Энн поверила ему. Все случилось нечаянно... он ничего такого не замышлял. И что правда, то правда: она сама его подзуживала. Если бы только он поцеловал ее иначе... При этой мысли слезы опять хлынули у нее из глаз.

Филдинг тяжело вздохнул и проговорил непривычным для себя просительным тоном:

- Я не хочу вас потерять, Энн. Я понимаю, что вам нелегко будет меня простить, но я обещаю, что ничего подобного никогда не повторится. - Он мрачно поглядел на ожерелье. - Наверно, надо отослать его обратно в магазин - вы ведь теперь ни за что его не возьмете.

- Возьму! Мне очень хочется! - воскликнула Энн, не думая, правильно поступает или нет, принимая от него этот подарок. Она знала одно: что бы ни случилось дальше, это будет драгоценная память о нем.