Эмма Дарси - Женщина в сером костюме

Филдинг удивленно вскинул на нее глаза.

Энн стала взволнованно и невнятно объяснять, почему она решила принять подарок:

- Я тронута вашим вниманием. Мне очень жаль... но решайте сами. Конечно, верните его в магазин. Я его не заслуживаю... после всего того...

- Я хочу, чтобы оно осталось у вас, - уверенным тоном сказал Филдинг. Он подошел к ней и сунул нитки жемчуга ей в руку. - Я купил его для вас. Оно ваше. И оно вам идет.

- Спасибо, - сдавленно прошептала Энн, ощущая его близость. Заметив, что смотрит, не отрываясь, на черные кудряшки у него на груди, она заставила себя поднять глаза к его лицу.

Его взгляд был прикован к ней - воспоминание о поцелуе все еще витало над ними обоими.

Филдинг усмехнулся.

- А что, может, вы и правы, - сказал он с наигранной веселостью. Наверно, я и в самом деле чересчур занят собственной персоной.

- Вовсе нет! - воскликнула Энн и покраснела: почему она так поспешно с ним не согласилась? - Я хочу сказать... если бы у вас не было этой веры в себя, вы не достигли бы того, чего достигли. Это... это же очевидно.

Филдинг засмеялся.

- Ну а если я занесусь, Кармоди, вы быстро поставите меня на место. У вас просто талант на такие вещи. - Он помолчал и добавил, уже безо всякого юмора: - Если только я правильно понял, что вы раздумали уходить.

- Раздумала, - проговорила Энн, не глядя ему в глаза. - Если вы, конечно, не возражаете.

- Ну и прекрасно, - подытожил он. - Я рад, что мы... э-э-э... пришли к некоторому взаимопониманию. Доброй ночи, Кармоди.

- Доброй ночи, - отозвалась Энн.

Но его уже не было в комнате. Он исчез так же внезапно, как и появился. Решительный щелчок - и дверь за ним захлопнулась.

Энн глубоко вздохнула. В голове и сердце у нее стучала одна фраза: я люблю его. Это была правда, от которой нельзя никуда убежать.

Он не просто нравится ей больше, чем ктолибо другой. И она не просто жаждет принадлежать ему. Кстати, хватит притворяться, что служба в фирме привлекает ее главным образом возможностью проявить все свои способности. Ей доставляет радость быть радом с ним, разделять его мысли, идеи, стремления.

Она совершила непростительный грех!

Она влюбилась в Мэтью Филдинга!

Страстно. Непоправимо. Безоглядно.

Энн стало вдруг нестерпимо жаль своих предшественниц, помощниц Филдинга. Сколько времени им удавалось скрывать свои чувства, противиться желанию открыть ему свое сердце, воззвать к взаимности?

Но ко мне он относится иначе, убеждала себя Энн. Он меня ценит. И не хочет потерять.

Этот жемчуг... Не станет же человек ни с того ни с сего выбирать подарок, платить за него огромные деньги - даже если тысяча-другая для него не деньги? Нет, он хочет, чтобы она была радом с ним. И она ему нравится как женщина. В этом у Энн сомнений не было.

Может быть, если она останется у него на службе, он ее когда-нибудь полюбит? Может быть, ей уготована другая судьба, чем ее предшественницам? Может быть, у нее есть надежда? Ведь есть, определенно есть...

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Энн провела беспокойную ночь. Взбудораженная вечерними событиями, она не могла отключиться. Когда же она на несколько минут впадала в забытье, на нее обрушивались безумные сновидения. И когда она увидела, что за окном наконец рассвело, то ощутила облегчение. И тут же ее мысли устремились к человеку, который стал для нее центром мироздания.

Проснулся ли он? Энн посмотрела на часы. Половина седьмого. Мэтт имел обыкновение вставать рано. Наверно, уже плавает в бассейне. Энн захотелось пойти на прогулку... может быть, удастся его увидеть... но она же никогда так не делала... он сразу поймет. Нет, лучше предоставить событиям идти своим чередом.

Мэтт не договаривался с ней, когда и где они будут завтракать. Во время вчерашней сумбурной сцены такие прозаические вопросы обсуждать было просто неуместно. Энн решила, что он, как всегда, постучит к ней в дверь в восемь часов и позовет завтракать.

К восьми часам она была одета и готова, но Филдинг за ней не пришел. Без четверти девять ей пришлось смириться с горестной мыслью, что он, по-видимому, не собирается с ней завтракать. Конференция окончилась. Зачем ему теперь ее общество? Энн позвонила и заказала завтрак в номер.

Не успела она положить трубку, как раздался громкий стук в дверь тот самый, которого она так долго ждала. Энн еле сдержала себя, чтобы не броситься к двери бегом. Она заставила себя пройти эти метры не торопясь, но с каждым шагом сердце у нее колотилось все сильнее. Прежде чем нажать ручку, она сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться.

За дверью Филдинга не было. Он сидел за столом и перебирал бумаги в своем дипломате.

- Доброе утро, - официальным тоном проговорила Энн. При виде его у нее опять перехватило дыхание.

На Филдинге был светло-бежевый костюм, выгодно оттенявший его смуглую кожу и темные волосы. Но выражение лица было мрачным, и его взгляд не смягчился, когда он поднял голову и устремил глаза на Энн.

- В десять подадут машину, чтобы ехать в аэропорт.

- Я знаю.

- Я позвонил администратору, чтобы без четверти десять прислали коридорного за вашим багажом. Я с вами не поеду. У меня еще остались неоконченные дела.

- Но зачем же... - Энн запнулась в растерянности: с одной стороны, ей хотелось остаться с ним, с другой - она боялась выдать свои чувства, зачем же мне уезжать, если еще остались дела? Разве я вам не нужна?

В его взгляде была уверенность: нет, она ему не нужна. Еще до того, как он ответил, Энн пронзило чувство безнадежности.

- Нет, - резко бросил Филдинг. - Вы достаточно поработали. Поезжайте домой. Отдохните дня два. Неделя была долгой и трудной, вы заслужили передышку. Раньше среды можете в контору не приходить.

Энн видела, что спорить бесполезно. Ей был понятен ход его мыслей: он хотел дать им время остыть, отдалиться друг от друга, чтобы выветрилось похмелье от вчерашней "безумной" сцены. А потом - за работу. И ничего, кроме работы.

- Спасибо. Отдохнуть действительно будет неплохо, - стиснув зубы проговорила Энн, на которую накатила волна безысходного отчаяния.

Филдинг кивнул и опять наклонился к бумагам.

Энн вернулась к себе и закрыла дверь. Затем стала машинально укладывать чемодан. Когда принесли поднос с завтраком, она выпила только что отжатый апельсиновый сок и заставила себя съесть булочку с чашкой кофе. Пришел коридорный за чемоданом, и она пошла вслед за ним в административный корпус. Ей даже не пришло в голову бросить монету в бассейн под водопадом. Она уехала - так же как и прибыла в "Мираж" - в "кадиллаке", с одной существенной разницей: рядом не было Филдинга.

Дура, дура, дура! - издевательски твердила она себе. С чего ты вздумала, что он может в тебя влюбиться? Он не давал для этого никакого повода. Он ценит тебя как работника - вот и все. И ничего другого не будет и быть не может.