Линда Миллер - Каролина и разбойник

Каролина надеялась, что Гатри был прав в своем суждении о Лили и Эмме. Она полагала, что сестры стремились найти ее так же горячо, как она их. Никогда она не ощущала так остро, как сейчас, потребность увидеть их, Все утро Каролина и Гатри ехали молча. Гатри был насторожен и внимателен. Каролина погружена в себя и рассеянна. В полдень они сделали остановку, чтобы дать отдых лошадям и съесть порцию солонины. Гатри взял Каролину за подбородок и нежно провел большим пальцем по ее нижней губе.

- За три часа ты не вымолвила ни слова, - сказал он. - В чем дело, Каролина?

Интересно, что бы Гатри сказал, если бы она призналась, что любит его, подумала Каролина. Ей, однако, не хватило смелости получить ответ на свой вопрос. Быть отвергнутой или стать предметом недостойного торга было выше ее сил.

- Я думала о своих сестрах, - сказала она. И отчасти это было так. После того как мы поймаем Флинна, я поеду в Чикаго и попытаюсь выяснить, где они затерялись.

- Кто-нибудь смотрел за ними в поезде? - спросил Гатри, убирая с ее лица прядь темных волос. Каролина печально покачала головой.

- Не думаю. Нами интересовался только склочный старик кондуктор. И то потому, что мы беспокоили пассажиров. - Она помолчала и добавила. - Я хотела запомнить станции, на которых возьмут Лили и Эмму, чтобы потом найти их.

Зеленые глаза Гатри смотрели с сочувствием. Он нежно улыбнулся.

- Как ты думаешь, что с ними теперь стало? - спросил он. Каролина почувствовала благодарность к нему за его внимание. Ей хотелось поговорить о сестрах.

Джинсы и фланелевая рубашка Каролины, выстиранные прошлой ночью, загрубели и морщились. Она села прямо в высокую траву, Гатри последовал за нею. Каролина сорвала великолепный желтый одуванчик.

- Лили, - сказала она, - была самой младшей среди нас. Она была яркой блондинкой с большими карими глазами. Мне кажется, она и сейчас очень симпатична. Маленькой она была замкнутой и довольно своенравной. Полагаю, из нее выросла женщина весьма самостоятельная.

Гатри ухмыльнулся.

- Замкнутая и своенравная? - подтрунивал он над ней. - Твоя сестра? Невероятно.

Каролина бросила в него одуванчик и сорвала другой.

- Эмма, средняя сестра. Когда я видела ее в последний раз, у нее были ярко-рыжие волосы. Она пела лучше всех нас. Вероятно, она очень красива сейчас, обладает вспыльчивым нравом и склонностью к импульсивным действиям.

- Выглядит похожей на твою родственницу, - согласился Гатри. Насмешливые искорки все еще плясали в его глазах.

- Может случиться и так, - предположила Каролина, избегая его взгляда, - что их обеих уже нет в живых. Запад не всегда добр к женщинам.

- К мужчинам тоже, - произнес Гатри серьезно. - Но я бьюсь об заклад, что Лили и Эмма живы и здоровы. Люди со свойствами, которые ты сейчас охарактеризовала, живучи, Каролина. Живучи, как ты сама.

Каролина вздохнула.

- Я так много хотела бы у них спросить.

Гатри поднялся и потащил за собой Каролину.

- У тебя еще будет для этого возможность, Дикая Кошка. После того, как мы найдем Флинна и вызволим тебя из тюрьмы.

Напоминание о тюрьме развеяло остатки мечтательности Каролины.

- Если мы не найдем Флинна, то отвезешь меня назад в Ларами и сдашь шерифу Стоуну? - спросила она мрачно, заглядывая ему в глаза.

Он спокойно встретил ее взгляд.

- Нет, - ответил он твердо, - но я хочу разделаться со всем этим как можно скорее, чтобы тебе не приходилось изменять свое имя и скрываться от правосудия всю оставшуюся жизнь. Мы едем искать Флинна, Каролина. Когда мы его найдем, все станет как прежде.

Как прежде? Каролина никогда не станет как прежде. Одно лишь знакомство с Гатри Хэйесом перевернуло всю ее жизнь вверх дном. Она позволила ему подсадить себя в седло просто потому, что любила его прикосновения, хотя и отрицала бы это, если бы ее спросили.

- Расскажи мне об Анне, - дерзнула она спросить, когда тропа пошла в гору. Сейчас она была достаточно широкой и не было необходимости ехать гуськом.

Гатри вздохнул и поправил шляпу на голове.

- Полагаю, я обязан сделать это после всего, что произошло между нами, - сказал он. - Анна и я обручились до войны. Она ждала меня все время, пока я воевал. По возвращении домой я женился на ней, и мы уехали в Канзас, где приобрели домик.

У нас ни черта не было, кроме участка земли, пары лошадей, коровы и скромной хижины. Но мы были счастливы. Зимой Анна забеременела.

Мы нуждались в провизии, поэтому мне пришлось надеть лыжи и поехать на охоту. Вернулся я ночью. В доме не топилась печка, лампа не горела. Я обнаружил Анну на кровати. - Он помолчал и с трудом проглотил комок в горле. - Она была изнасилована и потом задушена.

Из глаз Каролины катились слезы.

- Боже мой, Гатри. Мне безмерно жаль!

- Тип, который совершил это преступление, был мне знаком, - продолжал Гатри. - Он был сержантом. Я сталкивался с ним во время войны, когда находился в лагере для пленных. Он оставил на подушке юнионистский знак со своей кепки. Знай, мол, кто здесь был.

- Что было дальше? - спросила Каролина.

- Первое, что я сделал, это похоронил Анну, - сказал он. - Понадобилось несколько часов, чтобы продолбить в промерзлой земле могилу. Но я так обезумел от горя, что нашел в себе силы работать за четверых. Похоронив Анну, я ушел, имея при себе ружье, комплект одежды и портрет Анны. Затем я выследил Педлоу.

Каролину бил озноб, хотя майский полдень был солнечным и теплым.

- Как ты его нашел?

- Он пьянствовал в салунах Абилина. Под лентой вокруг своей шляпы он спрятал прядь волос Анны. Когда я подошел к столу, за которым сидел Педлоу, и предложил ему сходить за револьвером, он рассмеялся. Он сказал, что получил от меня по всему счету и не хочет подвергаться риску быть убитым.

В течение нескольких минут Гатри ехал молча. Каролина тоже воздерживалась от разговора, понимая, что ему нужно собраться с мыслями. Она не могла себе представить, каково могло быть продолжение его ужасного рассказа.

Наконец Гатри продолжил:

- Я направил ствол своего ружья на Педлоу и сказал, что у него нет выхода. Педлоу был испуган, конечно. Но я хотел, чтобы он испытал настоящий животный страх.

Каролина заметила следы душевных мук Гатри, когда их взгляды встретились.

Она снова подождала, в надежде, что Гатри найдет способ облегчить свои страдания. Все, что могла сделать она сама, это только слушать.

- В течение последующих пяти недель я ходил за Педлоу повсюду. Был ли это публичный дом или отхожее место - не имело значения. Наконец Педлоу не выдержал и сломался. Он принял мой вызов. Тогда я разрядил в него мое ружье.

Каролина закрыла глаза. В ее воображении пронеслись сцены тех событий, о которых рассказывал Гатри.

- Боже милосердный! - воскликнула она. - Тебя не арестовали за это?