Бренда Джойс - Наследница страсти

- Все это очень понятно, - спокойно сказал Алекс. - Вам предстоит большая работа, Джил. И вы это знаете.

- Да, знаю.

Он улыбнулся и пожал плечами.

- Тогда - приступим.

Джил поднялась.

- Вы собираетесь мне помогать?

- Мне нужно убить час времени до следующей встречи. Почему бы и нет?

- Спасибо, - ответила Джил, еще не до конца уверенная, что стоит за его готовностью помочь. Сначала извинялась Лорен, потом Томас, теперь Алекс ведет себя доброжелательно. Может, это заговор.

Mo все это не важно. Важна лишь Кейт Галлахер. Джил подошла к книжному шкафу. Пока она снова принялась за книги, Алекс скрылся в спальне, видимо, для того, чтобы одеться, и вышел оттуда в белой футболке.

- Джил. - Он взял ее за руку, когда она потянулась к очередной книге. Давайте взглянем на вещи реально. Если у Хэла были старые, ценные письма, он сделал бы копии. Оригиналы, без сомнения, хранятся в сейфе, в банке. Ну а копии, - Алекс улыбнулся и за руку потянул Джил в кабинет, - должны храниться в компьютере.

Компьютер уже работал, и Алекс включил в комнате верхний свет.

- Вы что, все время работаете? - спросила она, увидев на экране какой-то финансовый отчет - китайская грамота для нее.

- Я люблю свою работу. - Алекс уселся перед компьютером. - Сюда меня привел небольшой кризис. Уже завтра я надеюсь улететь первым рейсом.

Он вышел из своего файла и, щелкнув "мышью", вывел на экран другую программу. Сразу же появился перечень сотни файлов.

- Это не может принадлежать Хэлу, - в растерянности выдохнула Джил.

- Бывая в Нью-Йорке, я останавливаюсь здесь. - Алекс улыбнулся экрану, а не ей.

Джил вдруг вспомнила все те дни, когда Хэл, ничего не объясняя, выражал желание остаться у нее. Он никогда не рассказывал о компании и об Алексе и Томасе в этой связи. Просто предлагал пойти в какой-нибудь ресторан, а потом к ней.

Алекс обернулся, чтобы увидеть ее лицо.

- Что случилось?

Он очень тонко чувствовал. Джил стало нехорошо.

- Каждый раз, когда Хэл оставался у меня, вы или Томас были в Нью-Йорке, но он ни разу не назвал мне истинную причину.

- Насколько хорошо вы знали Хэла.

Джил вздохнула: Томас прав, она почти совсем не знала его.

- Послушайте, Хэл не имел в виду ничего плохого. Просто он был из тех людей, которые всегда хотят сделать приятное, поэтому он и не говорил вам ничего, что могло бы вас огорчить. - Алекс еще раз внимательно посмотрел на Джил и вернулся к экрану. - Я ищу по именам - Галлахер, Кейт и так далее.

Джил кивнула. И без всяких предисловий сказала ему в спину:

- Хэл сказал, что это его квартира. Он солгал.

Пальцы Алекса замерли на клавиатуре. Он снова посмотрел на нее.

- Мне жаль.

- Я просто не понимаю.

- Я же сказал, Хэл любил делать приятное. Он говорил вам то, что вы хотели слышать.

Джил почти пожалела, что пришла сюда и встретила Алекса Престона. Алекс утверждал, будто Хэл говорил, что любит, только потому, что она хотела это слышать?

Ей захотелось плакать. Хэл говорил, что любит ее, а сам любил Маризу. Еще одна ложь.

Ложь, которую не прощают.

А потом - Кейт.

- Вы как?

- Мне безразлично, чья это квартира, - сказала Джил.

Он по-прежнему смотрел на экран.

- Ничего, - наконец произнес Алекс. Потом добавил: - Подождите-ка. Может, Хэл спрятал где-то эти файлы. - И начал быстро пощелкивать клавишами.

- Ловко у вас получается, - заметила Джил, стоя позади Алекса и глядя на экран поверх его плеча.

- Вот, так и есть. Эврика. Gallagher1.doc, Gallagher2.doc, Gallagher3.doc.

- Боже мой! - воскликнула возбужденная Джил. - Это, должно быть, письма.

Алекс обернулся к ней.

- Если только он не вел досье на вас.

Джил вздрогнула, а потом поняла, что Алекс шутит.

- Это не смешно.

- Извините.

- Ну давайте, скорее открывайте первый, - нетерпеливо попросила Джил.

- Не могу, - отозвался Алекс.

- Почему?

- Нужен пароль. - Он продолжал печатать. Джил смотрела, как он набирает: Галлахер, Кейт, Джил, Хэл. Он попробовал даже Энн, Коллинзуорт, Бенсонхерст. Экран не реагировал.

Они потратили еще полчаса, пробуя каждое слово, которое приходило им в голову в связи с семьей или Хэлом.

- Постойте-ка, - вдруг проговорила Джил, и ее глаза расширились. Когда мы с Лорен были в Аксбридж-холле, она сказала, что в детстве у Хэла и Томаса был тайный язык. Они произносили слова задом наперед! Попробуйте Тйек!

- Кейт задом наперед. Ладно. - Ничего не изменилось. - Еще какие предложения? - спросил он.

И когда Джил уже собралась предложить написать в обратном порядке свою фамилию, он быстро набрал Р-Е-Х-А-Л-Л-А-Г.

Экран тотчас же заполнился текстом. Джил, не сознавая, что делает, почти парализованная от возбуждения, схватила Алекса за плечо и наклонилась вперед, вглядываясь в экран.

- Это письмо, - сообщил он. - Датировано десятым января 1908 года. Я распечатаю его.

Но Джил не двинулась.

- Подождите, - прошептала она, накрывая руку Алекса своей. По спине у нее побежали мурашки, когда она прочла вслух: - "Дорогая Энн".

В следующей строчке говорилось: "Мне страшно. Я очень боюсь за свою жизнь".

Часть вторая

"ИМПЕРАТРИЦА"

Глава 7

"Дорогая Энн!

Мне страшно. Я очень боюсь за свою жизнь.

Дражайшая моя подруга, я знаю, как хорошо ты меня понимаешь, и тебе известна моя склонность к мелодраме. Я не хочу тебя встревожить, Энн. Но в данном случае я не преувеличиваю. Я так одинока, мне так страшно и некому довериться. Я доверяю тебе правду.

Я не вернулась домой. Я не в Нью-Йорке. Я снимаю милый сельский домик недалеко от Робин-Гуд-Бэй. Дело в том, дорогая моя подруга, и я уверена, ты простишь обман, который стоил мне столько боли, что у меня не было выхода, кроме как уехать из города. У меня будет ребенок, Энн.

Прошу тебя, не презирай меня! И не спрашивай, как имя моего возлюбленного. Я не могу его назвать. В этот деликатный момент это было бы ошибкой. Могу сказать только, что он из очень хорошей и очень старой семьи и что мы обязательно поженимся.

Не думай обо мне плохо, Энн. Временами мне хотелось больше походить на тебя - быть истинной леди, которая никогда и не помыслит о подобной связи. Но я не похожа на тебя. Моя ирландская и американская кровь быстро бежит в моих жилах. Жизнь всегда казалась мне такой огромной и полной сокровищ. И я всю жизнь ждала именно этого человека. Он - мой рыцарь без страха и упрека, Энн.

И он не бросил меня. А одна я потому, что он сейчас за границей, такова воля его отца. И мне очень-очень одиноко. У меня есть служанки, но они такие мрачные, что я скорее стану разговаривать сама с собой, чем поделюсь с ними своими страхами. Деревню я, разумеется, не посещаю. Там, наверное, ходят обо мне самые невероятные сплетни. Мы пустили слух, что я скорбящая вдова. Это была его идея, и мне кажется, она идеальна. Он и сам идеальный.