Сьюзен Льюис - Классная штучка

Кит чокнулся с ней рюмкой, словно в подкрепление их договоренности.

- Я в любом случае собирался пригласить тебя, - добавил он. - Дело вовсе не в Джулиане.

Эшли молча улыбнулась в ответ.

- Ты ведь его по-прежнему любишь, да?

Эшли нахохлилась. Кит мгновенно спохватился.

- Извини, - сказал он. - Я не хотел...

- Неважно, - перебила она. - Отвечу - да. Я его по-прежнему люблю.

- И ты вернешься к нему, если он попросит?

Эшли кивнула.

- Да.

- Что ж, так я и думал, - упавшим голосом произнес Кит. Потом, повертев в руках рюмку, спросил: - А ко мне не вернешься?

- О, Кит, ну пожалуйста, - попросила она, прикоснувшись к его плечу. Давай не будем об этом.

- Хорошо, - понурился он. - Извини. Просто я ничего не могу с собой поделать - я слишком люблю вас с Алексом. Ты просто не представляешь, до чего это ужасно - встречаться вот так, по уик-эндам, ну и ещё изредка в обычные дни. Мне ведь ему и с уроками помочь хочется и поиграть, да и вообще общаться, как подобает нормальному любящему отцу. Это ведь я должен был подарить ему на Рождество щенка и встречать Рождество вместе с ним. Я страшно боюсь, что он вырастет без меня. Время бежит так быстро; оглянуться не успеешь, как он уже повзрослеет.

Кит кинул взгляд на обручальное, которое Эшли по-прежнему носила, хотя они развелись уже более двух лет назад.

- Я ведь изменился. Эш, - произнес он. - Я больше не пью и не играю. А про других женщин и вовсе мысли не допускаю. Мне нужна только ты, Эш. Ты и Алекс - моя семья, два моих самых любимых на свете человечка.

Голос его предательски задрожал.

Эшли отняла руку и выпрямилась.

- Я подожду, Эш, - сказал он. - Пусть это займет целую вечность, но я дождусь тебя. И я всегда буду рядом, если вдруг понадоблюсь тебе. Всегда буду любить тебя. И никогда больше не причиню тебе огорчений - клянусь.

- О, Кит, - сочувственно сказала Эшли. - Я верю - ты и правда так думаешь. Но...

Он предостерегающе приподнял руку.

- Не надо, не говори - я все это знаю. Просто знай, что все эти годы я не переставал думать о тебе как о своей жене. И мне мучительно стыдно за те страдания, что я тебе причинил... - голос его дрогнул и оборвался.

Эшли не удержалась и взяла его за руку. Она представляла, насколько болезненно для него вспоминать, как он угрожал ей, что покончит с собой, если она не вернется. Или увезет Алекса и спрячет в таком месте, где его никогда не найдут.

Кит стиснул её руку.

- Только скажи: есть ли хоть крохотная надежда, что ты когда-нибудь ко мне вернешься?

- Не знаю, Кит. Сам ведь знаешь - это не от меня зависит. - Эшли устало закрыла глаза. Господи, насколько легче стало бы ей жить, сумей она снова полюбить его. Она бы снова обрела семью. Настоящую семью. И Алекс не потерял бы отца. А она... она не боялась бы больше лишиться своей работы. Устроилась бы в другом агентстве, поближе к дому. Да, вернись она к Киту, и все бы сразу наладилось. Они бы зажили душа в душу.

Эшли почувствовала, как его рука обнимает её за плечи, и позволила ему взять у себя недопитую рюмку. В следующую минуту Кит нежно поцеловал её в губы. В смятении и растерянности, она даже не сопротивлялась его ласкам и поцелуям.

ГЛАВА 11

За редким исключением, отклики на "Двенадцатую ночь" в постановке Боба Мак-Элфри были самые восторженные. Боб признался, что даже надеяться на такое не мог. У него, правда, хватило скромности отнести свой успех на счет современной интерпретации шекспировских пьес, столь модной в последние годы, и критики охотно с ним согласились.

"Если мы не знали это раньше, - написал один из них, - то зато теперь знаем наверняка: нам нужен наш классический Шекспир. Однако и в переосмысленном на современный лад Шекспире мы тоже остро нуждаемся. И спасибо Боб Мак-Элфри за то, что он познакомил нас с ним".

А другой выразился так:

"Это настоящий шедевр, подлинный сценический триумф, равных которому наш театр не знал давно. Фантасмагорический блеск, тонкая ирония и изящество стиля в постановке одного из наиболее значительных режиссеров нашего времени".

Попадались также и откровенные панегирики. Некоторые критики не стеснялись писать, что "смеялись до колик" или "до посинения вопили "браво!"". Однако нашлась и одна дама, которая с такой язвительностью прошлась по игре Морин Вудли, что даже Боб решил, что она немного перегнула палку.

"Ей лучше удавалось изображать Виолу в роли мужчины - только в этом случае её игра обретала хоть какую-то достоверность".

В глубине души Боб и сам сознавал, что, по какой-то неведомой причине роль Морин не удалась. Причем, что удивительно, сама она, похоже, не слишком из-за этого огорчалась. Боб был настолько разгневан, что на вечеринке после премьеры почти с ней не разговаривал. Ему не хотелось омрачать праздник всей труппе и устраивать скандал в день их величайшего триумфа. Однако на следующий день, когда он снова собрал всех на репетицию, никто из актеров не удивился. Что бы ни утверждали критики, шлифовать игру требовалось не одной Морин.

Сидя в углу рядом с Николасом Гоу, Элламария следила за сценкой, в которой Морин разговаривала с Дейвидом Фладом, игравшим Орсино. Время от времени она перехватывала взгляд Боба, и сердце её обрывалось. В конце концов Боб усмехнулся и повернулся к ней спиной, решив, что должен полностью сосредоточиться на репетиции.

Словно прочитав его мысли, Элламария улыбнулась; она была рада, что праздники наконец закончились и они снова могут быть вместе.

Она принялась внимательно наблюдать на игре Морин Вудли. Несмотря на неприязнь, которую к ней питала, Элламария не могла не признать, что Морин - одаренная актриса. Во всяком случае такое впечатление оставляла её игра утром. Элламария недоуменно покачала головой - какая муха укусила Морин накануне вечером?

Боб почти не прерывал её - в этом и надобности не было, - однако всякую остановку Морин воспринимала безукоризненно. Улыбалась и хохотала, когда он начинал декламировать сам. Затем, когда сценка закончилась, выжидательно повернулась к Бобу и услышала вполне заслуженную похвалу.

В следующем эпизоде ни Морин, ни Элламария участия не принимали и могли поэтому спокойно понаблюдать за игрой других. Глядя на сцену, Элламария уголком глаз посматривала на Морин - та буквально не сводила глаз с Боба.

По мере того, как шло время, глаза Элламарии все больше лезли на лоб. Морин Вудли, похоже, была не на шутку увлечена Бобом! Если не сказать больше. Элламария испытала настоящее потрясение: она и не подозревала, что Морин вынашивает такое чувство. И ведь прежде ничего подобного она ни разу не замечала. Когда же это началось?

Элламария была настолько поглощена наблюдением за соперницей, что даже не услышала, как Боб пригласил всех собраться и принять участие в обсуждении. Когда он повернулся и озадаченно посмотрел на нее, лицо Морин исказилось от злости. Элламария поразилась - она даже не подозревала, что Морин её настолько ненавидит.