Эдит Лэйтон - Гордое сердце

Оставалось только прислушаться к совету отца. Он принадлежит своему обществу и должен уехать.

- Думаю, меня это вполне устроит, - спокойно сказал Драмм, глядя на отца. - Если только не придется потом до конца жизни ковылять с палочкой из-за вашего поспешного решения.

- Доктора убеждают меня, что все будет хорошо. Мы только должны ехать медленно и осторожно. Я бы ни за что не стал рисковать твоим здоровьем. Ты знаешь мое мнение, но, в конце концов, это твоя нога, значит, тебе и принимать окончательное решение, - заключил граф.

- Пусть будет так, - медленно произнес Драмм. Александра смотрела на него широко раскрытыми глазами, он видел, как в них отражается солнечный свет. В комнате наступила полная тишина - все ждали от Драмма окончательного ответа.

- Ну, - с печальной улыбкой спросил он, - есть какие-нибудь вопросы? Все ведь решено, не так ли?

Глава 13

Луна стояла высоко, была уже глубокая ночь, весь мир спал, но Александра знала, что Драмм не спит. Она стояла возле его комнаты и видела, как неяркий свет лампы у его кровати просачивается под дверью. Ей казалось, что это вход в рай. Он мог забыть погасить лампу, мог заснуть, но почему-то Александра была уверена, что Драмм не спит, ощущая такое же беспокойство и нервозность, как она. Девушка крепче сжала свечку, вздохнула и тихо постучала.

- Входите, - спокойно ответил он, как будто ждал ее. Драмм лежал, опершись на подушки и держа книгу в руке. На нем был длинный шелковый халат с красно-золотой вышивкой. Его глаза полуприкрыты, веки набрякли, и он похож на императора, уставшего после трудного дня, в который ему пришлось налагать на своих подданных тяжелую кару.

- Вы в порядке? - сразу же спросила Александра.

- В полном, как всегда, - слегка улыбаясь, ответил Драмм. - Только мысли не дают мне спать. Значит, наши посиделки закончились?

- Я как раз и пришла, чтобы поговорить с вами об этом, - начала она, подходя ближе к его кровати, чтобы не повышать голоса. - Я не могла говорить в присутствии вашего отца, - прошептала девушка, словно опасаясь, что старый граф ее услышит, - а после его ухода с вами были мистер Эрик и Граймз. Потом я должна была мыть посуду. Но сейчас все спят, а утром вы будете слишком заняты для беседы с глазу на глаз, поэтому я рада, что вы до сих пор не спите. Милорд, не считайте, что вы обязаны уезжать! Вы нас не обременяете, и я уже говорила вам об этом. Вы нас совсем не стесняете. И можете оставаться здесь до тех пор, пока не будете в состоянии танцевать на лестнице. Пожалуйста, поверьте мне.

- Я верю. И уезжаю вовсе не поэтому. - Он устало взглянул на нее. Дорогая Алли, - мягко произнес он, - посмотрите на себя! Вы же в ночной рубашке.

Ее рука взлетела к воротнику.

- Она еще более закрытая, чем мои платье, - возразила девушка.

Так и было. Ткань закрывала ее от шеи до кончиков пальцев на ногах. Блестящие волосы были заплетены в косу. Несколько тонких прядок трепетали вокруг лица, слегка покрасневшего, что подчеркивало яркий блеск глаз. Она соблюдала все приличия, но мысли Драмма никак нельзя было назвать приличными. Одно только знание, что она собралась ложиться в кровать, делало ее распутной в его глазах.

- Это не имеет значения, - сказал он, - потому что вы в ночной рубашке. Мы живем в жестоком, чопорном мире, Александра. Вы здесь, в рубашке, это нарушает правила приличия. То, что вы со мной наедине, плюс то, что теперь моей жизни ничто не угрожает, - эти факты у многих могут вызвать неверные мысли. Когда я был при смерти, ничто не имело значения. Когда никто не знал, что я здесь, подобные вещи тоже значили очень мало. Но теперь мое местонахождение известно всем, и все знают, что я окреп - во всяком случае, достаточно для того, чтобы разрушить репутацию. Я уезжаю по соображениям пристойности, моя дорогая. Ради вашего блага, поверьте в это.

"И моего тоже", - подумал он, но не сказал этого. Сейчас он не видел очертаний ее фигуры, но лампа хорошо освещала ее лицо. Ему будет не хватать серьезного и милого овального личика, с прямым носом и вздернутой верхней губой. "Зачем говорить о других людях и о том, что они могут себе вообразить!" - с печалью и отчаянием подумал он. Без сомнения, ему требуется общество других женщин, чтобы не замыкаться полностью на ней. Какой бы очаровательной она ни была, он не считал, что имеет право испытывать настолько безнадежно сильное желание. И все же она стала для него единственной женщиной на свете - сиделкой, подругой и объектом страсти. Его отец был прав - пора уезжать, пора!

- Мне будет не хватать наших бесед, - сказал Драмм, чтобы переменить тему. - Я буду гадать, удалось ли Робу поймать старого карпа, за которым он охотится, и пойдет ли Кит в сарай, чтобы заниматься в тишине и покое. Напишете ли вы письмо в "Джентлменз мэгэзин", где изложите свое мнение об ошибке, которую они допустили, цитируя Мольера, и не забудете ли подписать его только инициалами, чтобы его опубликовали, потому что письмо от дамы не напечатают. Еще важнее - научит ли вас миссис Тук печь ягодный торт до своего отъезда?

- Вы помните... - Она зарделась от удовольствия.

- Я помню все, что вы говорили, кроме тех моментов, когда был без сознания, что меня оправдывает. Я даже не забуду прислать вам последнюю книгу мисс Остен, когда приеду домой. Вы говорили, что еще не читали ее. Мне слишком нравились наши беседы, чтобы я мог забыть их.

- Мне тоже нравились, и мне тоже будет их не хватать, - призналась Александра. - Но я вовсе не поэтому пришла сюда, просто мне невыносима сама мысль о том, что вам будет причинен вред после того, как мы вас спасли, тем более из-за такой глупости, как соблюдение приличий. Мы не китайские мандарины, чтобы разводить подобные церемонии.

- Но мы на них очень похожи. К несчастью, репутация - это все в нашем мире, и поэтому приходится учитывать, что думают окружающие, хотя бы из-за того, что нами руководить общественное мнение.

- Чепуха! - раздраженно высказалась она, от недовольства забывая церемонное обхождение, которого обычно придерживалась. - Я говорю о вреде здоровью. Почему вы должны жертвовать им ради других? Я не понимаю. Теперь вы знаете, что я не расставляю для вас ловушки. А что касается меня? Я не могу выйти замуж и знаю это, поэтому мне все равно, что станут говорить люди. Пусть лучше сплетничают обо мне, чем пострадаете вы. Почему бы не подождать, пока не будет никакого риска?

Он положил книгу себе на грудь, и его лицо стало очень серьезным.

- Почему вы не можете выйти замуж, Алли? Я никак не пойму этого. Вы мне расскажете? Правда? Не волнуйтесь насчет сплетен, я - колодец без дна, бросьте туда секрет, и он никогда не всплывет на поверхность, обещаю вам. Ваши слова лишены смысла. Вы милы, и знаете это. Ну, если не знаете, я вам говорю. Еще одно преимущество моего отъезда - я могу сказать то, что не осмелился бы, зная, что буду видеться с вами каждое утро, и вы бы, наверное, гадали о моих тайных намерениях. Вы очаровательны, великодушны и очень умны. В этом вы не сомневаетесь, верно? Не отводите взгляд, я мог бы точно так же говорить с вами перед смертью, потому что через несколько часов уеду. Но я бы хотел знать, почему вы считаете, что не можете выйти замуж. Я склонен считать, что вы можете иметь у своих ног столько мужчин, сколько пожелаете. Здесь что, все вокруг глухие и слепые?