Мейв Бинчи - Небесный лабиринт. Искушение

Билл Данн поднялся первым и протянул руку Розмари. Она выбрала место рядом с Джеком, но решение оказалось неверным. Розмари с опозданием поняла, что должна была сесть напротив: так они могли бы смотреть друг другу в глаза. Она с трудом заставила себя улыбнуться, и пара присоединилась к танцующим.

Джонни О'Брайен пригласил Бенни. Она охотно встала. Танцы были ее коньком. Мать Фрэнсис нанимала для девочек преподавательницу танцев, которая приезжала в школу каждую неделю. Сначала они разучивали вальс и квикстеп, а потом осваивали латиноамериканские танцы. Мысль о том, что когда дело дойдет до самбы, мамбо и ча-ча-ча, девушки из Нокглена смогут дать фору дублинкам, заставила Бенни улыбнуться.

Оркестр играл «Мой солнечный остров». Джонни смотрел на Бенни с нескрываемым восхищением.

— Я и не догадывался, что у тебя такая потрясающая… — Он запнулся.

— Что потрясающая? — прямо спросила Бенни.

Джонни О'Брайен струсил.

— Потрясающие духи, — ответил он.

О да, духи тоже были потрясающие. Опьяняющий аромат окутывал Бенни как облако. Конечно, Джонни имел в виду совсем не духи, но он был прав. От их запаха кружилась голова.

Эйдан танцевал с Евой.

— Я в первый раз держу тебя в объятиях и не чувствую твоих костлявых кулачков, — сказал он.

— Пользуйся случаем, — ответила Ева. — Если еще раз попытаешься танцевать со мной в отцовской машине, снова отведаешь моих костлявых кулачков.

— Ты разговаривала с моим отцом? — спросил Эйдан.

— Сам знаешь, что разговаривала. Ты представлял ему меня трижды.

— Вообще-то он ничего. И моя мать тоже. Чересчур горластые, а так ничего.

— Не более горластые, чем ты.

— Нет, более. Они орут. А я с трудом выдавливаю из себя слова.

— В отличие от тебя, они выражаются нормально. Говорят законченными фразами, — продолжая думать о родителях Эйдана, ответила Ева.

— Ты очень красивая.

— Спасибо, Эйдан. Ты тоже хорошо выглядишь в вечернем костюме.

— Когда ты перестанешь бороться с безнадежным физическим влечением, которое испытываешь ко мне, и сдашься? Позволишь себе стать моей?

— Если бы я это сказала, ты бы умер на месте.

— Уверяю тебя, я скоро оправился бы.

— Ну, это случится еще не скоро. Я имею в виду сдачу. Очень не скоро.

— Вот что значит быть воспитанной монахинями. Мне придется ждать целую вечность.

— Монахини совсем не такие плохие, как о них думают.

— И когда ты собираешься познакомить меня с ними?

— Не смеши меня.

— А почему нет? Я же познакомил тебя с моими родителями. Ты должна была уговорить своих монахинь взять напрокат мотоциклы и с грохотом примчаться на вечеринку к родителям Джека. Но это не пришло тебе в голову, — сказал Эйдан.

— Сестры не могли так поступить, — объяснила Ева. — По пятницам они играют в покер и никогда не изменяют этому правилу.

Шон и Кармел танцевали в обнимку. Оркестр играл колыбельную из «Порги и Бесс».

— Осталось немного, — сказала Кармел.

— Всего четыре года, — весело ответил Шон.

— И вместе мы уже четыре года. Если считать год перед переходом в старшие классы.

— Я его считаю. Весь этот год я не мог выбросить тебя из головы.

— Правда, мы счастливые? — спросила Кармел, обнимая его еще крепче.

— Очень счастливые. Все здесь завидуют нам.

— Тебя еще не тошнит от Кармел и Шона? — вполголоса спросила Ева, когда все возвращались за стол.

— Да, спрашивать их о чем-то бесполезно, — согласилась Бенни.

— Они напоминают животных в зоопарке, которые ищут друг у друга блох.

— Перестань, Ева! — засмеялась Бенни. — Тебя могут услышать.

— Нет, я серьезно. Это любимое занятие обезьян. Наверное, так у них принято вести себя в обществе.

За столом оставались Джек Фоли и Шейла. Джек должен был первым следить за графином с джином. Этот вопрос решили голосованием. Шейла была довольна, что ей доверили нести стражу вместе с Джеком, но она предпочла бы оказаться на танцплощадке.

Нэн вернулась к столу с одноклассником Джека и Эйдана Патриком Ши, учившимся на архитектурном отделении. Патрик Ши был потным и разгоряченным, а Нэн выглядела так, словно танцевала на катке, обдуваемом холодным ветром. На ее лице не было и намека на испарину.

Бенни смотрела на нее с восхищением. Нэн владела собой в любой ситуации, а вот ее застенчивая мать не была уверена в себе. Возможно, это качество досталось Нэн от отца. О котором никто ничего не знал.

Интересно, почему Ева не представила Нэн Саймону? Это было просто невежливо. Будь на месте Евы кто-нибудь другой, Бенни сделала бы это сама, но Ева неизменно принимала в штыки все, что относилось к Уэстуордам.

Но Нэн тоже промолчала. Это было неспроста. Если бы Нэн хотела, чтобы ее представили, то попросила бы кого-нибудь сделать это.

Джонни О'Брайен протянул ей стакан с апельсиновым соком. Бенни поблагодарила его, сделала большой глоток и только тут поняла, что в стакане больше джина, чем сока.

Она храбро проглотила джин и увидела, что Джонни О'Брайен смотрит на нее с восхищением.

— Ты явно из тех девушек, которые могут держать выпивку, — сказал он.

Гордиться было особенно нечем, но спасибо и на том, что она не закашлялась. А если бы ее вырвало?

Розмари тоже смотрела на нее.

— Завидую, — сказала она. — У меня начинает кружиться голова даже после глотка спиртного.

Бенни оглянулась по сторонам, зная, что ею молча восхищаются все сидящие за столом, и мрачно ответила:

— Верю…

— Вот что значит родиться в деревне, — насмешливо поблескивая глазами, добавила Розмари. — Там пьют все от мала до велика, верно?

— О да, — ответила Бенни. — Но по-разному. Лично я в деревне пью джин из горла. Там не принято наливать его в стакан и смешивать с апельсиновым соком.

Все захохотали. Именно на это она и рассчитывала.

Смешить их было нетрудно. Труднее было заставить посмотреть на тебя другими глазами.

Бенни смотрела на спокойного и веселого Джека. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и следил за всем, что происходило вокруг. Из него вышел бы образцовый хозяин дома. Он готов был пригласить танцевать каждую девушку, сидевшую за столом.

Она чувствовала непреодолимое желание протянуть руку и нежно погладить Джека по щеке. Может быть, это сумасшествие? Ничего подобного она раньше не испытывала.

Скоро он пригласит ее на танец. Может быть, даже на следующий. Наклонится к столу, улыбнется, протянет руку и вопросительно посмотрит ей в глаза. Она видела картину так ясно, словно это уже случилось.

— Бенни? — скажет он, и они спустятся на танцплощадку, держа друг друга за руку. А потом обнимутся.

Руководитель оркестра сказал, что их солист может заткнуть за пояс самого Таба Хантера и сейчас докажет это, спев «Янг лав».