Сьюзен Льюис - Одержимость

— Черт! — тихо выругался Кристос.

— А что такое? — спросил Филипп.

Кристос покачал головой и, сбросив скорость, вывернул на бульвар Карно. Он только что вспомнил, что пригласил мать на презентацию фильма «Паст ливз презент», но она поймет. Она сказала: «Это все гораздо важнее, чем Золотая пальмовая ветвь».

Через час Радклиф, ожидавший у двери своего номера, встретил выходивших из лифта мужчин.

— Как дела? — набросился на него Кристос. — Еще не нашли таксиста?

— Нет, — Радклиф жестом пригласил их в номер, — но я в курсе.

Им навстречу поспешил мужчина под шестьдесят с блестящими седыми волосами, худой и нескладный: он только что вернулся с террасы, где с отсутствующим видом смотрел на бурлящую улицу.

— Доктор Горовиц. Кристос Беннати, Филипп Дэнби, — представил всех по порядку Радклиф.

Они пожали руки, все, кроме Кристоса, сели, инспектор сказал:

— Доктор прочитал в газетах, что мы ищем Фитцпатрика, он связался с лондонской полицией и приехал помочь. У него есть что порассказать.

Кристос нахмурился.

— Да, — Горовиц, сняв очки, поднял серьезные серые глаза на Филиппа. — Я глубоко сочувствую вашему состоянию, сэр, — произнес он с легким акцентом, — и хотел бы облегчить вашу печаль, но, к сожалению, это не в моей власти, я вынужден ее лишь усугубить, и хотел бы попросить вас приготовиться к некоторому потрясению.

Во взгляде Филиппа мелькнула паника, он переводил взгляд с Горовица на Кристоса: доктор обращается только к нему, значит…

— Аннализа! — закричал он, вскакивая. — Что? Что с ней?

— Мы пока не знаем. — Радклиф положил руку на плечо Филиппа и усадил его. Затем повернулся к доктору. — Ну давайте уже, — пробормотал он.

С печальной улыбкой доктор кивнул:

— Боюсь, мистер Дэнби, Аннализа, ваша младшая дочь… Ну в общем, я боюсь, она не ваша дочь.

— Что? — выдохнул Кристос.

— О чем вы говорите! — закричал Филипп и дернулся к инспектору. — Что такое? Кто этот человек? Как вы смеете…

— Пожалуйста, — перебил детектив, — выслушайте его.

— Нет, черт побери! Я не собираюсь здесь сидеть и слушать, как какой-то мошенник…

— Дэнби! — резко одернул его Радклиф. — Вы не ее отец. Мне очень жаль, что вам приходится узнавать об этом в подобных обстоятельствах, но все равно рано или поздно…

Дрожа, Филипп повернул пепельно-серое лицо к Кристосу.

— Вы должны подтвердить, — обратился Кристос к Горовицу угрожающе тихим голосом.

Горовиц посмотрел на Радклифа, тот отвернулся с таким видом, будто хотел провалиться сквозь землю.

Горовиц снова повернулся к Филиппу.

— Люк Фитцпатрик отец Аннализы, — произнес он бесцветным голосом.

Взгляд Кристоса метнулся к Филиппу.

— Вы сумасшедший! — закричал Филипп. — Этот человек просто сумасшедший! — Он повернулся к Кристосу. — Уберите его отсюда! Уберите, пока я не…

— Дэнби! — рявкнул Радклиф, когда Филипп кинулся к Горовицу. Со скоростью пули он метнулся и встал между мужчинами, схватил Филиппа, усадив его обратно на стул.

— Что вы с ним вытворяете? — закричал Кристос Горовицу. — У девочки роман с Фитцпатриком уже два года…

— Знаю, — мрачно кивнул Горовиц. — По крайней мере сейчас знаю.

Несколько минут оба сверлили друг друга взглядом, Кристос уничтожающе-враждебным, доктор — печальным, сострадающим. В конце концов доктор заставил Кристоса отвести глаза. Схватившись за голову, Кристос отвернулся.

— Не верю, — тихо сказал он, — просто не верю.

— Не хотите ли немного бренди, мистер Дэнби? — Радклиф тронул Филиппа за руку. — Я принесу вам чего-нибудь?

Филипп сидел как в воду опущенный. На его совершенно белом лице читалась страшная боль, словно ему нанесли смертельный удар, и он не понимает, почему до сих пор жив.

— Принесите же бренди! — резко бросил Кристос.

Радклиф направился к мини-бару, и Горовиц положил руку на плечо Филиппу.

— Мне очень жаль, мистер Дэнби, я действительно сожалею.

Филипп захлопал глазами, но вряд ли что-либо разобрал. Казалось, он потерялся, впал в отчаяние. Кристос взял у Радклифа бренди и влил Филиппу в рот.

— Спасибо, — прошептал Филипп. Он пытался улыбнуться, но его губы лишь скривились в гримасе отчаяния и боли.

— Может, пока не продолжать, — Кристос сжал его плечо.

Филипп покачал головой:

— Нет, лучше выслушать все. В конце концов, может, вкралась какая-то ошибка. Я же присутствовал при рождении Аннализы, видел, как она входила в мир. — И только когда Филипп и Кристос встретились взглядами, до каждого дошло, что Октавия…

— Не может же она, — глаза Филиппа в ужасе округлились. Он повернулся к Горовицу. — Вот где собака зарыта: моя жена всегда знала о связи Аннализы и Люка. Она бы не позволила… Боже мой! Она бы не позволила ей начаться, если Люк отец Аннализы.

— Сомневаюсь, мистер Дэнби, — мрачно заключил Горовиц, — именно этого ей и хотелось.

Кристос ошеломленно уставился на него.

— То есть собственная мать Аннализы позволяла ей находиться в любовной связи с Фитцпатриком, зная, что она его дочь?

— Да, мистер Беннати.

Кристос снова повернулся к Филиппу, тот, сгорбившись, обхватил голову руками.

— На какой же женщине вы женаты? — в ужасе пробормотал Кристос. — Что это за мать?

Филипп не отвечал, но ответа и не ждали. То, что проделала Октавия, словами определить невозможно.

— А Аннализа об этом знает? — спросил Кристос Горовица.

— Не знаю, — ответил он.

— Думаю, она знает, — перебил Филипп, и они увидели, как сквозь пальцы Дэнби текут слезы. — Так вот в чем причина самоубийства, — продолжал он, — вот почему она была такой с матерью и Люком.

— О Боже! — пробормотал Кристос.

— Я думаю, — сказал Филипп, — поднимая голову и пристально глядя на Горовица, — вам лучше начать с самого начала.

— Да, конечно, — согласился тот.

Усевшись на стул, он посмотрел на Радклифа и Кристоса, как бы призывая их к вниманию. Радклиф сел, Кристос закрыл окно, чтобы не мешал уличный шум.

— Я знаю Люка Фитцпатрика несколько лет, — начал Горовиц, когда Кристос повернулся и привалился к оконной раме. — Его сестра Сиобан Фитцпатрик в моей клинике.

— Сиобан? — повторил Филипп.

— Вы слышали о ней? — с явным удивлением спросил Горовиц.

Филипп кивнул:

— Он как-то невнятно упоминал о ней, и мы никогда не могли понять, кто она, и не знали, что у него есть сестра.

— Мало кто знает, — подтвердил Горовиц. — Она у нас с 1985 года, тогда Фитцпатрик впервые привез ее в Англию. До этого она находилась в частной клинике в Ирландии. Фитцпатрик о ней молчал. Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал.

— Узнал о чем? — спросил Кристос.

Горовиц взглянул на Радклифа.

— Сиобан Фитцпатрик, — повернулся он к Филиппу и Кристосу, — по сути мертва уже двадцать лет.