Линда Дэвис - Гадюшник

Еще в дверях Сара услышала телефонный звонок и механически подняла трубку. Это был Скарпирато. Вот уж с кем меньше всего хотелось разговаривать, да она и не ожидала, что он позвонит. Сара сжала трубку и, помолчав секунду, резко бросила:

— Что надо?

Он засмеялся, что, как теперь стало ясно Саре, было для него только неким приемом — таким образом создается атмосфера непринужденности и раздражение подруги выглядит просто как каприз. Сара едва не грохнула по рычагу.

— Что надо? Надо знать, что происходит. Почему ты глядела на меня таким зверем? Чем я провинился?

Ну прямо оскорбленная невинность!

Сара глубоко вздохнула. Ну что она может ему сказать? Откуда она, собственно, узнала о его неверности? И все равно трудно примириться с этой возмутительной ложью, с этой откровенной аморальностью. Впрочем, что толку толковать лжецу, что он лжец, особенно если это лжец-психопат, верящий в свои собственные фантазии? Распознав наконец природу этого человека, Сара почувствовала, что теперь сможет от него отделаться. На душе сразу полегчало.

— Жду тебя прямо сейчас. Надо увидеться. Выброси из головы всякие глупости.

Этот добродушный и слегка насмешливый тон следовало понимать так, что все в порядке, а если и есть какие-нибудь претензии, в его объятиях они мигом забудутся. Сара засмеялась. Теперь действительно все в порядке. Осталось только любопытство. Скарпирато — безумец, сумасшедший. И если в этом можно лишний раз убедиться, то дальше все станет проще. Сара повесила трубку и вытащила ключи от машины.

К семи часам торговый зал ИКБ почти опустел. Мэттью Эрнотт уже собрался уходить, когда зазвонил телефон. Он с раздражением рванул трубку.

— Эрнотт?

— Да, я.

— Карл Хайнц. Можете ко мне подняться?

Эрнотт пересек зал, вышел на площадку к запасному выходу и, миновав четыре пролета, поднялся на седьмой этаж, где находился кабинет Карла Хайнца Кесслера, управляющего ИКБ.

Кесслер был один, секретарша уже ушла. У двери Эрнотт секунду помедлил. Кесслер поднял голову, увидел его и кивком предложил войти. Эрнотт сел за покрытый стеклом стол напротив хозяина кабинета.

Тот довольно улыбнулся.

— Ваш приятель поведал мне добрые новости. Доход приличный. — Тут кто-то словно стер улыбку с лица Кесслера. — Однако за этим делом надо проследить. — Он нагнулся, извлек откуда-то из-под стола портфель и вынул из него нечто похожее на маленький переносной приемник с антенной. — Это для вас. Небольшая мера предосторожности. Эта штуковина обнаруживает «жучки». Хочу, чтобы вы все проверили у себя дома, у Карлы и даже на рабочем месте.

Эрнотт взял приемник.

— А в чем, собственно, дело? Что-нибудь не так?

— Да нет, все в порядке, — засмеялся Кесслер. — Просто упражнение в бдительности. Наша собственная банковская охрана посоветовала мне регулярно проверять наиболее важные кабинеты и конференц-залы. С помощью вот этого устройства. Они мне его и дали.

— А как оно работает?

— Очень просто. Сигналы улавливаются в очень большом диапазоне. Действует, как радио, только эффективнее. Вот кнопка включения, а вот колесико настройки. В ушах у вас крохотные наушники, а если в них раздается сигнал, значит, где-то рядом установлены «жучки». На панели, вот видите, диоды. Если источник звука недалеко, лампочки зажигаются. Чем больше световых сигналов, тем ближе «жучок». Здорово придумано, верно?

Эрнотт кивнул, хотя энтузиазма Кесслера почему-то не разделял.

— Действительно просто. Попробую.

— Между прочим, что там насчет этой Йенсен?

— Да ничего нового. Все та же перворазрядная сучка. — Эрнотт пожал плечами.

— Ну, с этой стороны нам ничего не грозит, — засмеялся Кесслер.

Ощущая некоторое беспокойство, Эрнотт вернулся на свое место. Интересно, что все это может значить — Кесслер всего лишь перестраховывается или есть еще что-нибудь? Что-то его настораживает или это обычная немецкая аккуратность?

Эрнотт включил радио, нацепил наушники и начал вращать колесико. Зачем только все это, даже глупо как-то. Внезапно на панели зажглись лампочки, не одна — все.

«Проклятие!» — выругался про себя Эрнотт и чуть не застыл от ужаса, когда ругательство отозвалось в наушниках. Ему сделалось очень нехорошо. Где-то совсем рядом подслушивающее устройство. Не прошло и двух минут, как он его обнаружил, отключил дрожащими руками адаптер и переправил в портфель. С полчаса Эрнотт сидел совершенно неподвижно. Он хотел было позвонить Кесслеру, но так и не смог набрать номер — пальцы одеревенели. В голове царил полный сумбур. В конце концов он заставил себя подняться, вышел на улицу и поймал такси.

Через полчаса он был у Карлы Витале. По его лицу она сразу поняла, что что-то случилось. Эрнотт заговорил — не то злобно, не то испуганно:

— На работе меня прослушивают. Кесслер дал мне детектор. Сказал — просто так, на всякий случай. Я решил испытать его и вот что обнаружил. — Он вытащил из портфеля адаптер.

Карла побледнела:

— Сказал ему?

— Да нет, черт побери. Пока нет.

— И что же ты собираешься делать? — с трудом выговорила Карла.

— Не знаю, — почти выкрикнул Эрнотт. Он вытащил радиодетектор, включил его и начал поводить усиками антенны. Трех минут оказалось вполне достаточно, чтобы выяснить: квартира Карлы тоже прослушивается!

На сей раз у Эрнотта чуть глаза из орбит не выскочили.

— Мне надо знать, кто приходил сюда в последние несколько месяцев.

— Да разве всех упомнишь? — пронзительно завизжала Карла, поворачиваясь к нему.

Эрнотт подошел и толкнул ее на диван.

— Что ж, начнем с последних дней и будем двигаться назад. — Он уселся напротив и бросил на Карлу грозный взгляд. — Только без вранья.

Она исподлобья посмотрела на него и начала загибать пальцы.

— Мария, это моя уборщица. Анджелика — знакомая. Мауро — приятель. Масами — еще одна знакомая. Двоюродный брат…

— Стоп, — оборвал ее Эрнотт. — Кто такая Масами?

— Мацумото. Да ты же ее знаешь. А она-то какое отношение…

— Она дружит с Сарой Йенсен. На днях слышал, как Сара ей звонила. — Эрнотт рывком поднял Карлу на ноги, вцепился ей в плечи и заорал прямо в лицо: — Ясно. Все это проделки этой проклятой шлюхи Йенсен. Она подслушивает меня на работе, а Масами ставит «жучки» здесь. О Господи. — Он выпустил Карлу и яростно взъерошил волосы.

Карла принесла бутылку виски и разлила по бокалам, наполовину разбавив водой. Оба, не говоря ни слова, осушили их чуть ли не залпом. Карла вновь наполнила бокалы.

— Да, но с какой целью? Зачем Йенсен и Масами понадобилось нас подслушивать?

Эрнотт снова начал было закипать, но заставил себя сдержаться.

— А мне-то откуда знать?

— Так что же ты все-таки собираешься предпринять?