Ксавье Монтепен - Тайные страсти принцессы Джеллы

— Да, друзья мои, скажите это, и ваших показаний будет достаточно, чтобы доказать всю невиновность Джорджа Малькольма.

— Говорите! — приказал губернатор. — Но сначала поклянитесь мне вашими наиболее чтимыми богами, что вы будете говорить только истину, одну святую истину.

— Мы клянемся именем Шивы и священным покрывалом Бовани, — произнесли оба индуса.

— Теперь мы готовы выслушать ваши показания.

Один из пришедших свидетелей заговорил тихим гортанным голосом:

— В ночь, когда было совершено преступление, человек, которого вы видите перед собой, Джордж Малькольм, хотел, невзирая на все наши просьбы, нарушить священное уединение чтимого нами кладбища слонов.

— Ложь! — отозвался Джордж Малькольм.

— Мы не согласились следовать за чужеземцем, — продолжил другой индус, — боясь праведного гнева бога Шивы, который внушает нам безграничный страх.

— Они лгут! — воскликнул Джордж с возмущением.

— Дайте им договорить, сэр Джордж, а вас выслушаем после них, — прервал его лорд Сингльтон и подал индусам знак, чтобы те продолжали.

— Этот человек один зашел на кладбище, — снова заговорил индус, — а спустя минуту мы услышали пронзительный, душераздирающий крик.

— Тогда, — продолжал второй индус с уверенностью, — наше любопытство пересилило страх. Мы решили посмотреть, что там происходит, и также вошли в священную долину, где увидели Джорджа Малькольма склонившимся над телом, из которого он вынимал окровавленное оружие.

Эдуард закрыл лицо руками.

— О, это ужасно, — прошептал Джордж и обратился к свидетелям: — Вам известно, что кинжал, которым был убит мой отец, сделан в Индии?

— Индийский кинжал не редкость в Бенаресе, — ответил один из свидетелей. — К тому же во время пути мы видели такой кинжал на вашем поясе, господин.

Взрыв ярости овладел Джорджем.

— Это ложь! — закричал он. — А вы — низкие лжецы!

— Зачем лгать этим людям? — спросил Дургаль-Саиб, прямо взглянув на Джорджа.

— Милорд, — обратилась Джелла к губернатору. — Не следует допускать, чтобы ложь восторжествовала. Зачем полагаться на свидетельство этих людей, даже если они дали клятву, которую индус никогда не осмеливается нарушить? Лучше спросить Казиля. Мальчик, дважды спасенный от смерти, сначала рукой сэра Джона, а потом рукой обвиняемого, не осмелится лгать.

— Да, да, — с живостью заговорил Джордж, — спросите Казиля, он убедит вас, что в течение всего времени ни на шаг не отходил от меня и что именно он первый заметил холодеющий труп отца.

Губернатор приказал позвать Казиля.

— Вот он, милорд, — объявил Джааль, вводя Казиля и одновременно шепча ему: — Не забудь повелений богини, не забудь: молчание или смерть!

— Казиль, расскажи, как все было, — заговорил Джордж, в голосе которого слышалась мольба. — Ведь ты же был со мной, когда я ходил на кладбище слонов?

Мальчик наклонил голову. Едва шевеля губами, он ответил чуть слышно:

— Нет.

— Как? — закричала Джелла. — Тебя тоже не было на кладбище слонов?

Эдуард сидел как окаменелый. Доктор был в отчаянии. Лишь лорд Сингльтон казался хладнокровным и спокойным. Сам Джордж вытирал пот со лба и продолжал:

— Может быть, ты не понял моего вопроса, Казиль? Может быть, ты забыл… Ты шел впереди, а я ни на шаг не отходил от тебя…

На ресницах у Казиля появились крупные слезы. С большим трудом он переломил себя и ответил глухим голосом:

— Джордж Малькольм один был на кладбище слонов.

Теперь Джелла закричала:

— Так что же это получается? Если Казиль говорит то же самое, что и свидетели…

— Что скажете вы в свое оправдание, Джордж Малькольм? — спросил губернатор.

За этим вопросом последовало молчание. Наконец, собравшись с силами, Джордж спокойно ответил:

— Здесь я больше ничего никому говорить не буду.

Все были изумлены. Лорд Сингльтон позвонил, и Джааль тотчас явился на зов.

— Передайте приказ лейтенанту Мидлею немедленно явиться сюда с сипаями, чтобы забрать арестованного! — распорядился лорд Сингльтон.

Джааль вышел. Эдуард бросился к губернатору, повторяя как безумный:

— Милорд, что, что здесь происходит?

Повелительным жестом губернатор заставил его замолчать, а сам обратился к Дургаль-Саибу:

— Премного благодарен вам за сообщение, раджа! Я тотчас же передам обвиняемого в распоряжение английского правосудия.

«Английского правосудия! — подумала Джелла. — Ошибаетесь, милорд, я предам его собственному правосудию».

— Если мое свидетельство будет необходимо во время судебного разбирательства, милорд, — заметил раджа, — я готов дать его.

— Благодарю вас.

— Ах, Джордж, Джордж! — проговорила Джелла. — Я так была уверена в вас… Вы обманули мое доверие!

Презрительный взгляд Джорджа явился единственным ответом принцессе Джелле.

В это время дверь отворилась и в комнату вошел лейтенант Мидлей с конвоем.

— Явился по вашему приказанию, милорд, — сказал он, отдавая честь.

— Лейтенант Мидлей, — проговорил губернатор. — Джордж Малькольм поступает в ваше распоряжение как арестованный.

Офицер пришел в недоумение, но долг службы обязывал его беспрекословно подчиняться.

— Извольте отвести его в крепость, — продолжал губернатор.

— Повинуюсь, милорд.

Джордж с гордым видом прошел мимо губернатора, Джеллы и Дургаль-Саиба и, расположившись в середине отряда солдат, приказал тоном командира почетного караула:

— В дорогу!

Сипаи окружили пленника, и весь отряд двинулся вперед, быстро миновав губернаторский двор. Эдуард с доктором хотели было последовать за Джорджем, но лорд Сингльтон удержал их:

— Прошу вас остаться, господа. Мне необходимо переговорить с вами.

Внизу, у входа во дворец губернатора, стояли три человека: Согор, Голькар и Суниаси. Джелла и Дургаль-Саиб подошли к ним. Принцесса что-то сказала Согору на ухо и дала Голькару тайное поручение. Необузданная радость появилась на лицах индусов, которые вскоре ушли, в то время как Джелла вместе с раджой садилась в карету.

Принцесса, оставшись наедине с Дургаль-Саибом, заговорила:

— Поздравляю вас. Вы превзошли самого себя! Трудно было ожидать большего искусства. Ваш тон был удивительно правильным и ваши доказательства… скажем так… достаточно вескими. Временами даже мне казалось, что Джордж Малькольм виновен.

— Смею уверить вас, принцесса, что эта роль далась мне с большим трудом. Когда я встречал его взгляд, меня охватывал страх. Я чувствовал, как он проникает в глубину моего сердца. Мне пришлось собрать всю свою волю, чтобы не опускать глаза. Гораздо охотнее я согласился бы стоять перед этим человеком с кинжалом или карабином в руке.