Элизабет Питерс - Обнаженная дважды

Глаза Сен-Джона налились яростью, когда он это заметил, однако он мудро решил забыть инцидент. Жаклин же больше всего изумило отсутствие реакции — как положительной, так и негативной — со стороны миссис Дарси и ее младшей дочери. В адрес Смитов не было сказано ни слова.

Жаклин начала было подозревать, что миссис Дарси, должно быть, страдает старческой дряхлостью и слабоумием, но в этот момент появилась Марджори и резко объявила:

— Суп остынет, если вы сию минуту не отправитесь в столовую.

И тут миссис Дарси подскочила, разбрасывая шерстяные накидки, и метнулась в другую комнату. Сын попытался перехватить ее, но оказался недостаточно проворен, и старая леди, распахнув дверь, шмыгнула в нее.

Жаклин начала испытывать жалость к Сен-Джону. Она невольно восхищалась его упорным стремлением соблюсти светские приличия наперекор преследовавшим его неудачам. Не повернув головы, он тяжело подошел к ней и предложил согнутую в локте руку. Жаклин старалась ничем не выдать своих чувств. Подведя ее к столу, Сен-Джон прошептал:

— «О! Какой благородный ум был здесь ниспровержен…» Жаль, миссис Кирби, что вы не знали ее в лучшие времена.

— Она кажется счастливой, — отвечала Жаклин. Это была правда: миссис Дарси, уже сидящая за столом, черпала ложкой суп со скоростью автомата. На ее лице была блаженная улыбка.

— Это из-за… печальных событий, которые после долгих лет собрали нас вместе… Она никогда не выздоровеет.

— Какое, должно быть, ужасное потрясение для всех вас. — Жаклин опустилась на стул, который он предложил ей.

Крэйг-второй — Жаклин решила, что ей легче будет их различать, если она присвоит им порядковые номера, — сел за стол напротив нее.

— Это было не только потрясение, миссис Кирби. Катлин не давала матери потерять ясность рассудка — говорила с ней, выполняла все капризы, развлекала ее.

Сен-Джон ощетинился.

— Я уверен, Крэйг, что вы не хотите намекнуть на то, что я не смог…

— Вовсе нет. — Голос адвоката был гладок, как масло. — Я не критикую и Шерри. Ей было только тринадцать, когда Катлин… ушла. Слишком юна, чтобы обеспечить комфорт и общение, которых требовало состояние ее матери.

Губы Шерри разошлись на дюйм, но если она и намеревалась заговорить, то переменила решение. У нее были глаза ее сестры — большие и бархатисто-карие, с крошечными зелеными крапинками.

Крэйг и не ожидал комментариев, он продолжал без паузы:

— А вы, Сен-Джон, были вдали от дома целые годы. Вы вернулись только тогда, когда книга Катлин вышла в свет.

— Конечно, я вернулся. — Сен-Джон повернулся к Жаклин. — Я бросил собственное дело, миссис Кирби, — очень успешное дело, — чтобы прийти Катлин на помощь, когда она нуждалась во мне. Не могу вообразить, как бы она смогла справиться со всем этим без моего опыта и умения. У нее напрочь отсутствовала деловая жилка, она была очень доверчивой и наивной. Полагаю, это типично для вас, литературных гениев.

Жаклин весело засмеялась.

— Некоторых из нас, мистер Дарси. Для некоторых. Но не для всех.

Крэйг-второй подавился супом и поднес к лицу салфетку. С ним можно иметь дело, подумала Жаклин. Он не глуп, и у него сохранилось рудиментарное чувство юмора. Интересно, где он его подхватил? Не от своего отца — лицо старого хрыча ни разу не обезобразила улыбка. А внук казался щепкой, отколовшейся от этой старой колоды.

Марджори убрала суповые чашки и внесла старомодное деревянное плоское блюдо с тушеным мясом и овощным гарниром. Сен-Джон подал матери первой, и она коршуном накинулась на еду. Когда остальные тарелки были расставлены, Жаклин мило произнесла:

— Я знаю, что привычка обсуждать дела за обедом — дурной тон, но так как вы, мистер Дарси, выдвинули на рассмотрение определенный вопрос, а здесь собрались люди деловые…

За столом воцарилась тишина — все уткнулись в свои тарелки, слова Жаклин так и прилипли к языку. Необходимость в продолжении отпала: Сен-Джон был готов и хотел переговорить.

— Конечно, конечно, миссис Кирби. Уверяю вас, что мы ценим ваш приезд сюда. По многим причинам это наилучший способ осуществить задуманное. Здоровье моей матери, трудности, связанные с переездом всей семьи в Нью-Йорк — город, который я лично нахожу безвкусным…

Крэйг-первый демонстративно посмотрел на часы.

— У меня назначена встреча на два тридцать, — пробурчал он. — Объясните ситуацию миссис Кирби или разрешите сделать это мне.

— Конечно. — Сен-Джон многозначительно прочистил горло. — Моя главная забота — вернее будет сказать, наша главная забота — это книга. Мы должны получить продолжение, приближающееся по литературному уровню к «Обнаженной во льду», хотя, конечно же, оно не сможет быть ей равным.

Старая женщина в конце стола зашевелилась и капризно забормотала. Единственное разборчивое слово было «ненавистная». Жаклин была удивлена, услышав то же слово, эхом повторенное до сих пор молчавшей девушкой, зажатой, как сандвич, между Крэйгом-первым и Крэйгом-вторым:

— Катлин ненавидела это название.

Они ожидали, что она продолжит, но та снова погрузилась в молчание, потупя взор. Мгновение спустя Жаклин сказала:

— Я знаю. Она хотела назвать книгу «Королевство льда», что звучит гораздо лучше, и я с ней согласна. Но существует старая циничная поговорка в издательском мире, что слово «обнаженная» на обложке книги помогает продать дополнительно пятьдесят тысяч экземпляров.

— Отвратительно, — проворчал Крэйг-первый.

— Не сомневаюсь, — сухо поддакнул его сын. — Но мистера Дарси не волнует упадок нравов в издательской индустрии. Его интересует, подходит ли миссис Кирби для этой миссии. Кажется, вы провели свое исследование, миссис Кирби?

— Любой на моем месте сделал бы то же самое.

— Вы будете удивлены. — Адвокат улыбнулся. — У меня сложилось впечатление, что некоторые из ваших коллег даже не читали книгу.

— Я читала ее много раз, — сказала Жаклин. — Я также прочла все, что было написано о романе и о Катлин. Дает ли это мне право написать продолжение — не знаю, но, определенно, каждый кандидат может это сделать.

— Ваше заявление делает вам честь, миссис Кирби, — заверил ее Сен-Джон. — Вопрос в том, как долго… Мне бы хотелось услышать ваши идеи по поводу сюжета будущей книги.

Но не сюжет интересовал его. Главным для брата Катлин был вопрос о том, сколько понадобится времени для написания девятисот плюс-минус несколько страниц, чтобы он мог начать загребать авторские гонорары лопатой. И уж, конечно, он не думал, что она настолько глупа, чтобы распространяться о своих идеях прежде заключения соглашения!

— Я не могу позволить себе подробно остановиться на деле, — протянула Жаклин медоточивым голосом. — Для меня было бы очень, очень болезненно сродниться с этими чудесными персонажами, а затем бросить их.