Элизабет Питерс - Обнаженная дважды

Это был финал беседы, царственный в своем учтивом завершении. Жаклин поднялась и перебросила ремешок сумочки через плечо.

— Спасибо за чай. Мне тоже было приятно с вами поговорить. Надеюсь, мы еще встретимся.

— Я тоже. Держу пальцы скрещенными за вас.

Выйдя из коттеджа, Жаклин зажмурилась от яркого солнечного света, который лился в узкую расщелину между домами, как через дымоход. Что за странный разговор! Она забыла спросить Бетти — нет, Джан, о схожести двух коттеджей. Но, возможно, эта из ряда вон выходящая беседа дала ей разгадку. Джан страдала навязчивой идеей, связанной с Катлин Дарси. Последний, странный до жути, пассаж Джан не был угрозой, а лишь предупреждением, основанным на ее собственных чувствах и переживаниях. Должно быть, повторение коттеджа Катлин стало частью ее попытки отождествить себя со своим идолом.

Жаклин бросила взгляд на часы. Было всего несколько минут шестого. Ей показалось, что знакомство заняло больше времени, чем прошло на самом деле. Может быть, антикварный магазин еще не закроется до пяти тридцати. Она, по крайней мере, могла посмотреть его витрину.

Жаклин повернулась с резкостью, характерной для всех ее движений, и перешла через дорогу как раз тогда, когда машина, припаркованная у края тротуара, дернулась с места. Машина резко остановилась, качнувшись на рессорах, остановилась и Жаклин. Она критически посмотрела на водителя. Неудивительно, что эта чертова дура не видела, где шла Жаклин: на ней были надеты огромные солнечные очки, а платок опускался до самых бровей. Прежде чем Жаклин смогла разглядеть ее получше и сделать грубый жест, который всплыл в ее мозгу, женщина круто повернула руль, заставив машину заскрипеть и завизжать всеми своими частями, и рванула вперед по одной из боковых улиц.

Жаклин величественно продолжала идти к своей цели. Антикварный магазин был закрыт, а предметы, выставленные в витрине, не поразили ее воображения. Она направилась обратно к гостинице. События дня дали богатую пищу для размышлений. Возможно, поболтав с Молли, она сможет получить ответ на некоторые из вопросов, будораживших ее.

Молли обманула все ожидания. Выглядя более обеспокоенной, чем обычно, она извинялась за то, что не может присоединиться к Жаклин.

— Одна из наших девочек, которая обычно готовит овощи, не явилась сегодня на работу. Том приводит все в порядок, он ведь творчески подходит к приготовлению пищи, а когда он чем-то расстроен, он… Я так извиняюсь, я действительно… Если у меня будет время, позднее, я люблю поболтать, но когда все так складывается…

Она удалилась, а Жаклин с философским видом вернулась к своему мартини. Она была слишком уравновешенной и здравомыслящей, чтобы предположить, даже на мгновение, что Молли могла иметь другие мотивы для отказа от их запланированного разговора. Женщина была слишком невинна, чтобы подозревать Жаклин в том, что у нее самой есть скрытый мотив. Но если она упомянула о предстоящей встрече в разговоре с кем-нибудь — хотя бы с ее красивым, молчаливым мужем, к примеру, — то он мог сказать ей, что она слишком много болтает и что неразумно доверяться незнакомцам… Как бы там ни было, у Жаклин не было никакой причины предполагать, что случилось именно так.

Молли не вернулась. Никого из официанток не было заметно, было еще рано. Допив мартини, Жаклин решила, что было бы опрометчиво позвать прислугу. Бедная Молли, возможно, по самые локти зарылась в картофельные очистки. Жаклин подошла к бару и обслужила себя сама. Молли могла быть и не занята; возможно, она надеется, что Жаклин переменит решение и пойдет в свою комнату. Но Молли была обречена на разочарование, если она действительно надеялась на это. Аналогия с пауком, терпеливо скорчившимся в центре паутины, пришла Жаклин на ум, но она отбросила ее в сторону.

Следующей персоной, которая появилась в комнате, была миссис Свенсон. Она бросила косой взгляд на Жаклин, которая постаралась взять себя в руки. Жаклин была не против развлечь разговором скучающих старых леди, но для нее было слишком утомительно общаться с глухими старушками, предпочитающими не пользоваться слуховым аппаратом. Однако миссис Свенсон уселась за другой стол и погрузилась в чтение книги в мягкой обложке. Это была, как заметила Жаклин, не ее книга. Но, по крайней мере, и не Брюнгильды.

Вошли несколько других постояльцев. Жаклин заказала обед. У нее не было ничего почитать, зато было о чем подумать. Неопределенная ссылка Джан на группу людей, чье количество и чей состав остались тайной, посвятивших себя сохранению неприкосновенности литературного наследия Катлин Дарси, продолжала интриговать ее. Понятие «мы», возможно, не включало в себя большое число людей. Жаклин подозревала, что в него входило только два человека: Джан и Пол Спенсер. Конечно, там могли оказаться и другие, еще неизвестные ей фанатичные поклонники, украдкой приносящие сирень на поляну к кенотафу Катлин. Насколько безумными могут быть фанаты? Насколько близким другом Катлин был Пол Спенсер? Его имя никогда не упоминалось ни в одной истории, касающейся ее жизни. А как насчет Тома? То, что он послужил прототипом для чувствительного, сексуального героя Катлин, не предполагает их близкого знакомства. С другой стороны, этот факт не исключает такой возможности.

Подобные занимательные и абсолютно бесполезные размышления приятно развлекали Жаклин в продолжение всего обеда, почти такого же великолепного, как и вчерашний ужин. Том должен был превзойти себя сегодня вечером. Кризис на кухне! Шеф-повар в дурном настроении!

Однако ситуация не выглядела такой забавной, когда Молли в конце концов пришла, чтобы спросить, что Жаклин желает на десерт. Ее глаза были красны — и, подумала Жаклин, не от чеснока и анчоусов, хотя и то и другое придавало аромат спагетти, которые она только что ела. Неужели это синяк… Нет. Шоколад.

Она заказала миндальный торт и кофе. Покончив с ними, Жаклин не стала засиживаться; было ясно, что сегодня вечером Молли будет недоступна.

Она заметила запакованный сверток на прикроватном столике только после того, как приняла душ и надела ночную рубашку. Еще одна коробка с шоколадом? Так оно и оказалось. Но сорвав обертку, Жаклин увидела, что вкусы Сен-Джона испортились. Конфеты оказались не того дорогого сорта, которые она получила в первый раз, эти можно было купить в любом магазине. Хотя карточка была копией той, которую она уже держала в руках.

На лице Жаклин появилось выражение, которое характеризовалась фразой: «кошка почуяла что-то отвратительное». Ее глаза сузились, губы презрительно искривились, нос сморщился. Если бы она носила бакенбарды, то они задергались бы. Кончиками пальцев Жаклин подняла крышку коробки и сняла бумагу, покрывающую сверху содержимое. Шоколадные конфеты разных форм и ароматов уютно гнездились в маленьких чашечках. Жаклин выбрала круглую конфету и перевернула ее.