Норман Богнер - Комплекс Мадонны

Она не знала, для чего следует за Робби и Элейн. Просто ей казалось, что она непременно обязана сделать это. Интересно, хватит ли у Робби духа затащить Элейн в номер. На берегу та призналась, что до сих пор была девственницей, и Барбару странным образом подхлестнуло это признание. Все это произошло после того, как она уговорила девушку снять купальник. Барбара не ожидала, что Элейн скинет одежду, однако все произошло вполне естественно. Сначала она мимоходом сказала: «Если я пойду купаться одна, это будет неприлично; если же мы пойдем вдвоем, это будет игра, всего лишь игра». Аргумент не возымел действия, Элейн осталась при своем. Тогда Барбара сказала: «Это освободит тебя. До самого конца жизни ты будешь свободной, твое тело станет частицей тебя самой, и тебе никогда не придется думать о нем». Она дала Элейн тот самый совет, который ей дал доктор Фрер в ответ на жалобу о домогательствах Тедди.

Барбаре захотелось свернуть на Девяносто шестую улицу и поехать домой, но в последний момент она решила продолжить игру. Робби направлялся в Вилладж и на площади Вашингтона свернул на Греймерси Армз. Барбара приткнулась у пожарного крана и стала ждать. Робби вышел, оставив Элейн в автомобиле. Барбара зажгла сигарету и тоже вылезла из машины. Встав под навес кафе, она вспомнила, что за обедом почти ничего не ела и теперь голодна. По знаку Робби Элейн вышла из машины, в ее руках была лишь косметичка; Робби запер автомобиль. Продолжать преследование больше не имело смысла, и Барбара, войдя в ресторан, села так, чтобы ей хорошо был виден вход. Заказав ветчину, сыр и кофе, она подобрала номер «Нью-Йорк пост», который кто-то забыл на прилавке. Бутерброды Барбара ела медленно, с детской тщательностью. Обратившись к киноафише, она постаралась найти фильм, до которого оставалось бы немного времени. В «Бликере» шел «Испепеляющий Ангел», и хотя Барбара не очень-то любила фильмы Бюнюэля, она выбрала именно его из соображений удобства. Ей требовалось убить еще полчаса, поэтому, заказав еще кофе, она одолжила у официанта карандаш и занялась кроссвордом. Время от времени она бросала взгляд на вход в гостиницу. Разгадав полкроссворда, Барбара почувствовала скуку и, попросив счет, собралась уходить, и тут увидела, как из гостиницы с сумочкой в руках выскочила Элейн. Девушка стремительно перебежала улицу, не обращая внимания на движение. Барбара собралась последовать за ней, но официант напомнил, что она не заплатила. Протянув ему два доллара, молодая женщина вышла на улицу. Элейн забежала за угол, остановила такси и села в машину до того, как Барбара успела окликнуть ее. Молодая женщина вернулась к мини-фургону, но, поняв, что из-за одностороннего движения ей придется огибать целый квартал, отказалась от этой безнадежной затеи.

В машине Барбаре ничего не было нужно, поэтому она прошла мимо. Толпы людей на Пятой авеню и окрестных переулках удивили ее; тут она вспомнила, что сейчас субботний вечер, а она находится в центре города. Барбара остановилась у витрины лавки, откуда ей открывался превосходный вид на вход в гостиницу. Элейн могла вернуться назад, но это казалось маловероятным. Когда она ловила такси, в ее жестах сквозило такое отчаяние, такое стремление скрыться! Подумав, насколько серьезной была их ссора, Барбара пришла к выводу: видимо, очень. Чем занимался, о чем думал Робби, оставшись в номере один? Барбара не испытывала к нему дурных чувств, но он, скорее всего, теперь ее ненавидел. Она вторглась между ним и его отцом, расстроила гармонию его отношений с Элейн, и он остался один, угрюмый, вероятно, на грани какого-то необдуманного и бесповоротного поступка, который изменит течение его жизни. Барбара догадывалась, как он сейчас себя чувствует — одолеваемый сомнениями, полный решимости найти способ отплатить ей за то, что она сделала. Барбара столкнулась с этим после того, как умерла ее подруга Лаура, — даже теперь она не могла принять то, что это было самоубийство, — она тогда искала кого-то, кто смог бы помочь ей восстановить рухнувшие основы жизни. У Барбары появилась необходимость постоянно бродить по улицам, заглядывая в магазины, кинотеатры, рестораны в поисках нужного лица — лица незнакомца, который выслушает то, что ей требовалось высказать. Барбара пробудила в Робби неистовые чувства, а он не имел возможности или, по крайней мере, был не готов совладать с ними. Он был еще мальчик, всего лишь мальчик, и судя по всему, хороший мальчик, что давало ему ощутимое преимущество.

Поднявшись по лестнице, Барбара вошла в вестибюль гостиницы. За небольшим столом с убогим коммутатором сидел мужчина в пиджаке от одного костюма и брюках — от другого. Отвратительный запах испортившейся еды и прокисшего белья пропитывал вестибюль, и мужчина выглядел так, словно провел среди подобных ароматов большую часть жизни. Он читал дешевый детектив, на обложке которого была изображена девица в разорванной ночной рубашке с кинжалом в спине. Изучив Барбару на предмет внешних признаков легкого поведения и наличия багажа и не найдя ни того ни другого, мужчина взболтнул кофе в кофейнике так, словно смешивал мартини, и сообщил, что свободных номеров нет.

— Мне не нужен номер, — сказала Барбара. — Здесь остановились моя сестра с мужем.

— Фамилия?

— Франклин. Роберт Франклин.

— Здесь нет никого с такой фамилией.

— Они только что зарегистрировались… с час назад.

Мужчина перевернул несколько страниц.

— У меня было открыто не на том листе. Номер пять-ноль-восемь. Желаете, чтобы я позвонил?

— Нет, если не возражаете, я бы хотела устроить им сюрприз.

— Возражаю? — Он посмотрел на нее так, точно она сбежала из сумасшедшего дома. — Единственное, против чего я возражаю, так это против пьянства и того, чтобы люди засыпали с горящими сигаретами. От горящих сигарет начинаются пожары.

Он слабо махнул конечностью в направлении лифта.

Выйдя из лифта на пятом этаже, Барбара в оцепенении и нерешительности остановилась в коридоре. В глубине коридора женщина заперла дверь и направилась к лифту. В руке она несла сумку с вязанием и кучу спиц. Отступив в сторону, Барбара посмотрела на стрелки с номерами комнат, нарисованные на стене. Комната Робби оказалась в углу, и Барбара остановилась у двери, прислушиваясь к доносившимся звукам. Зажурчала вода в туалете, зазвенело упавшее на пол стекло. Барбара постучала в дверь и, не услышав ответа, собралась уйти. Дверь отворилась. Небольшая настольная лампа светила ровно на сорок ватт. Робби не сразу разглядел молодую женщину.

— Ты все-таки решила закончить вести себя по-идиотски?

— Это так.

Тут он разглядел ее и удивленно уставился, точно его познания в географии оказались абсолютно неточными. Казалось, он не вполне понимал, кто перед ним.