Патриция Уилсон - Заговор сердец

- Что... что вы собираетесь делать? - с тревогой спросила она.

- Поищу тут у вас чего-нибудь съестного. Затем сбегаю в магазин, приготовлю что-нибудь легкое для вас и более существенное для себя. А после лягу спать на вашей кушетке.

- Вы не должны этого делать! - испугалась Кэсси, заранее зная, что именно так он и поступит.

- Помолвка оказалась более ответственным делом, чем я предполагал, спокойно ответил он. - После теперешнего опыта я сомневаюсь, стоит ли предпринимать вторую попытку.

С этими словами он вышел. Позднее, уже засыпая, Кэсси услышала урчанье мотора и поняла, что, несмотря на все ее протесты, Джордан сделает все так, как считает нужным. Но она была слишком больна, и поэтому ей было все равно.

ГЛАВА 6

Следующие три дня самочувствие у Кэсси было прескверное, и она с трудом представляла себе, что происходит вокруг. Знала только, что Джордан был рядом и что каждый день приходил врач, остальное же казалось ей дурным сном. Озноба она почти не ощущала, но поднять голову была совершенно не в силах, разве что в случае крайней необходимости; в висках пульсировала мучительная боль. Все было как в тумане - Джордан носил ее на руках в ванную, ждал за дверью, относил назад в постель, заботливо мыл ей лицо и руки и менял смятые простыни, на которых она в забытьи металась каждую ночь.

Именно Джордан приподнимал ее в постели, чтобы покормить бульоном, он же подходил к ней ночью, когда она что-то бессвязно бормотала в бреду, и брал ее беспокойные горячие ладони в свои сильные, прохладные руки, тихо и ласково приговаривая что-то своим низким мягким голосом.

На четвертое утро она почувствовала себя значительно лучше и осмотрелась в знакомой комнате, не ощущая больше боли в глазах. Она была еще очень слаба, но ломота в теле прошла, и Кэсси осторожно пробралась в ванную комнату, держась за мебель, чтобы не упасть.

Он сказал, что бледность сделает ее интересной. Кэсси действительно была бледна, но, глядя на свое отражение в зеркале, просто ужаснулась. Ну и вид у нее! Кое-как она привела себя в порядок и стала искать чистую ночную сорочку, и в эту минуту в ванную вошел Джордан, осунувшийся и очень усталый.

Секунду он молча вглядывался в ее лицо, затем устало улыбнулся.

- Как вы себя чувствуете? - спокойно спросил он. - Я не собираюсь требовать от вас объяснений по поводу непослушания.

- С трудом, но двигаюсь, - слабым голосом сказала Кэсси. - По-моему, в доме не осталось чистого ночного белья, - озадаченно добавила она.

- Ах да. - Усталым жестом Джордан потер щеку. - Скоро придет Джин. Она взяла на себя все заботы по стирке и кое-каким другим мелочам.

- Джин? Из газеты?

- Угу, - кивнул он. - Она сама предложила помочь. Вы были очень больны, Кэсси. И я подумал, что вам понадобится женская помощь. Мне казалось, узнав, что я менял вам ночную сорочку, вы будете несколько смущены, хотя Джин упомянула, что было забавно слышать, как вы несколько раз назвали ее моим именем.

Он неожиданно улыбнулся и решительно подошел к ней.

- А теперь назад в постель, - приказал он. - Вы даже не покраснели, а это явный признак, что до выздоровления далеко и пока нужно оставаться в Постели.

- Я доставила вам уйму хлопот, - пробормотала Кэсси, когда Джордан, ни разу не взглянув ей в глаза, деловито накрывал ее одеялом.

- Так как во всем этом не было злого умысла, - спокойно сказал он, то я вас прощаю. Но вот в "Брэдбери хералд" все идет кувырком. Заведующей отделом новостей нет, главный редактор и один из репортеров по очереди ухаживают за нашей больной и на работе появляются от случая к случаю, Гай держит всех на расстоянии, боясь свалиться с гриппом; в общем, работа всей редакции под угрозой полной остановки.

- А вы... вы здесь...

- Спал ли я здесь? - закончил он, угадав причину ее тревоги. - Разумеется. Кто-то должен был быть радом с вами. Другого никто и не ожидал, так что волноваться незачем. Каждое утро, когда я, совершенно разбитый после ночи, проведенной на вашей жуткой кушетке, входил в кабинет, я слышал один и тот же вопрос: "Как Кэсси?" Ни любопытных взглядов, ни шепотка за спиной. Вашей репутации попрежнему ничто не грозит. - В голосе Джордана сквозила досада, а Кэсси была слишком слаба, чтобы спорить.

- Вообще-то, - как бы оправдываясь, сказала она, - я вовсе не думала о своей репутации. Моя кушетка слишком мала для вас.

- В чем мне и пришлось убедиться. - Он сочувственно посмотрел на ее удрученное лицо. - Извините меня, Кэсси. Я, кажется, слишком резок сегодня.

- Теперь меня можно без опасений оставить одну. В квартире тепло, и я могу понемногу вставать.

- Может быть, завтра, - твердо сказал Джордан. - Пока же я приготовлю завтрак и пойду к себе принять душ и переодеться. Джин будет здесь примерно в десять. Сегодня вечером мы обсудим дальнейший курс лечения.

Кэсси поймала себя на том, что по непонятной причине молча смотрит на него. Джордан вскинул голову и на секунду встретился с ней взглядом, после чего, не говоря ни слова, вышел из комнаты.

Вскоре пришла Джин, принесла чистое белье. Убирая квартиру, она сообщала Кэсси последние новости, и той показалось, что она не была в городе очень-очень давно.

- В газете творится что-то невообразимое, - рассказывала Джин. Джордан в редакции почти не появляется. Я говорила ему, что могу остаться здесь с ночевкой, чтобы постоянно быть рядом с вами, но он и слушать не хочет. Последние три дня он вообще забросил газету. Клод Экленд вдруг очень посерьезнел и взялся за работу. Даже бросил эту свою раздражающую привычку хихикать по всякому поводу. Джордан болезненно реагирует на любые двусмысленные разговоры и фривольные намеки.

Кэсси вдруг почувствовала себя виноватой. Джордан решил, что их помолвка должна выглядеть как настоящая, и в результате взвалил на себя огромную обузу, а ведь он на такое вовсе не рассчитывал. Недаром сегодня утром у него был донельзя рассеянный вид.

После ухода Джин она немного поспала, а затем решительно направилась в ванную, чтобы до появления Джордана быстренько принять душ, иначе ей это не удастся, он наверняка не разрешит. Она успела надеть чистую ночную сорочку и домашний халат и собралась приготовить себе чашку чаю, когда он вошел в квартиру. В руке у него был огромный букет цветов, под мышкой бутылка вина, а к груди он прижимал коробки и банки со снедью, одновременно пытаясь более или менее свободной рукой коекак закрыть дверь. Кэсси в изумлении взирала на эту картину.

Она успела уже привыкнуть к нему и к его постоянному присутствию в доме и вдруг осознала, что вовсе не хочет видеться с ним реже. За эти дни ее чувства к нему стали иными; незаметно для себя она привыкла к той спокойной уверенности и защищенности, какую испытывала рядом с этим сильным и властным человеком, и, внезапно осознав это, была ошеломлена.