Сьюзен Льюис - Западня

— Не помешаю? — спросила она, останавливаясь за спиной у Мэтью.

— Нет-нет, я почти закончил. Садись, выпей со мной.

— Не хочется. У тебя потрясающая шапка — ты в ней прямо славянин.

— Зато теплая. — Он стащил шапку и пригладил волосы. — Черт, ветер пробирает до костей. Тебе тоже следовало бы надеть шляпу, Мэриан. Как дела?

— Нормально. А у тебя?

— Ну если не считать небольшого смятения чувств, все хорошо. — Он вытянул ноги и задрал их на низенький палисад. — Смотри, какой закат — особенно на горизонте. Что за краски — пурпурная, оранжевая, желтая!.. Надеюсь, на будущей неделе, когда настанет очередь вечерних эпизодов, природа устроит нам такое же представление. А вот и наш профессор Хиггинс [14] Герой пьесы Дж. Б.Шоу «Пигмалион», сделавший из простой цветочницы знатную даму. из Холланд-парк. — В поле их зрения появился Пол и, перепрыгнув через небольшой заборчик, исчез за домом. — Как дела в этой области?

— Ничего из ряда вон выходящего, но я все же хочу тебе кое-что сказать.

— Да?

— Борис пропал. С тех пор как мы приехали сюда, я его ни разу не видела.

— Может, сел не в тот самолет?

Мэриан хмыкнула.

— Может быть. Но мне как-то тревожно. Мэтью, я сделала кое-что такое, за что ты не погладишь меня по головке.

— Что?

— Когда Бронвен сказала, что не знает, куда делся Серджио… а тут еще Борис как сквозь землю провалился… Короче, я позвонила Рабину Мейеру в Нью-Йорк. Не беспокойся, я не представилась. Оказалось, что его нет в городе и не будет до конца месяца. Я спросила, как можно с ним связаться, и секретарша ответила, что он где-то в Европе.

— Ясно.

Какое-то время Мэтью с отсутствующим видом смотрел в пространство. И наконец произнес:

— Ты слышала, как Бронвен рассказывала о кипучей деятельности в Питторе?

— Да.

— Нужно сообщить о Мейере Фрэнку и Грейс. И смотри, чтобы ноги твоей не было в тех местах!

— Не волнуйся, меня туда на аркане не затащишь.

— Не знаю, что там за возня в Питторе. Возможно, это и не имеет отношения к Рамбальди и Мейеру, но интуиция подсказывает мне, что имеет. Возможно, они поверили, что ты ничего не знаешь, и поэтому сняли наблюдение. Но ты все-таки не ходи без сопровождения — даже здесь. А теперь поговорим о Поле и Мадлен.

— Хорошо, — удивленно произнесла Мэриан. — Сегодня Мадлен встречалась с Энрико.

— Ну и как?

— Кажется, все в порядке. Он знает цену газетчикам. И не сказал о нашем письме.

— Отлично… Слушай, Мэриан, я хочу поделиться с тобой чем-то таким, что вряд ли — особенно в свете исчезновения Рамбальди и Мейера — благотворно скажется на твоей нервной системе. Но ты должна четко представлять ситуацию.

— Какую?

— Если твои подозрения относительно Пола верны, каковы могут быть последствия этого для тебя лично?

— Откровенно говоря, мне это тоже приходило в голову. Но я все-таки — родня.

— Это не останавливало его в прошлом, не правда ли? Как по-твоему, чья это была идея — присвоить твой выигрыш? Не хочу задевать твои чувства, но Мадлен не особенно смекалиста. Она, конечно, взяла всю вину на себя, но ты подумай: как легко такому, как Пол, ею манипулировать! Этот поступок разлучил вас — хотя бы на время. Ты никогда не задавалась вопросом, почему он не сообщил ей о смерти твоей матери? Потому что знал: она бросится к тебе. Для него все так удачно складывалось: ты — далеко, твоя мать — в могиле. Следующим его шагом было поссорить Мадлен с Шамирой. Потом он перестал платить Дейдре, и Мадлен стала полностью зависеть от него в финансовом отношении. Затем он мастерски срежиссировал историю с Таралло — чтобы выглядело так, будто это исходит от Мадлен. Расчет был на то, что Таралло не захочет больше с ней знаться. Слава Богу, этого не случилось, но Пол об этом еще не знает. А раз она так обошлась с Таралло, от нее отвернулась пресса. И осталась только ты.

Мэриан смертельно побледнела. Господи, как зловеще выглядят горы в сумерках!

Мэтью взял ее руку в свои.

— Извини. Но ради твоего же блага я должен был открыть тебе глаза. Конечно, не исключено, что мы преувеличиваем, но я никогда не простил бы себе, если бы с тобой что-нибудь случилось.

— Просто не знаю, что сказать. Все это очень правдоподобно. Если Пол сознательно создает вокруг Мадлен вакуум, тогда, конечно, в его интересах — убрать меня с дороги. А как? Разве что убить… — Ее распахнутые серые глаза встретились с его — черными, и она содрогнулась.

— Книга, — озвучил он ее собственные мысли. — Он ищет жертву.

— Но ведь тогда его посадят в тюрьму — и, может быть, навсегда разлучат с Мадлен.

— Согласен. Но я считаю Пола способным на все что угодно. У него дьявольски изощренный ум, Мэриан, он непременно что-нибудь придумает! Хорошо бы мне повидаться с Энрико Таралло. Прямо сегодня. Он живет далеко отсюда?

— Нет. Это в окрестностях Галлено, в получасе езды. Я уверена: он и его бабушка что-то знают о Поле. Не представляю, что именно: они говорили по-итальянски, — но потом она сказала, чтобы я берегла Мадлен.

— Ступай позвони Энрико. Жду тебя здесь через десять минут.

После ее ухода Мэтью остался сидеть на площади возле бара, размышляя о Поле О’Коннелле, Энрико Таралло и Серджио Рамбальди. Насколько ему было известно, эти трое не знакомы. Однако все они знали Мэриан, и по какой-то необъяснимой причине Мэтью был убежден, что между ними существует таинственная связь.

— Привет.

Он поднял глаза и увидел Стефани — в куртке с капюшоном и теплой шали. Он улыбнулся.

— Привет. Как прошел день?

— Нормально. — Она села рядом на скамью. — А ты доволен ходом съемок?

Мэтью поморщился.

— Мне не хватает прогонов.

— Хейзел договорилась на субботу — арендовала кинозал в Камайоре.

— Отлично.

— Я вот думаю, — тихо проговорила Стефани, — может, съездим куда-нибудь поужинать? Например, в Лукку?

— Прости, Стеф, не могу.

— Ну ладно. Как-нибудь в другой раз.

— Завтра?

— Поживем — увидим. — Она встала.

— Стеф!..

Она засунула руки в карманы и смотрела на него сверху вниз, ежась, словно от холода.

— Стефани, мне очень жаль.

— Мне тоже. — И она с грустной улыбкой вошла внутрь бара.

Час спустя их ввели в столовую тосканской резиденции Таралло. На столе горели лампочки в виде свечей в роскошных канделябрах. Мерцал хрусталь. Потрескивали дрова в камине.

— Вы очень добры, — сказала Мэриан, — но мы хотели только поговорить, а не ужинать.

— Но сейчас как раз время ужина, — ответила Сильвестра, — я сама проголодалась. Мы не готовили ничего особенного. Остальные слушают оперу во Флоренции. В доме только мы с Энрико да слуги.

— Вы, наверное, тоже собирались в оперу, — виновато пробормотала Мэриан, обращаясь к Энрико.