Кэрол Мэтьюс - В радости и в горе

— Ах, да ты англичанин! — выдохнула она. — Я недавно побывала в Стратфорде [39] Город, где родился Шекспир. . Ты там был?

— Да, — успел сказать Мэтт. Ему тут же вручили тарелку и направили к столу.

— Ваш Уильям Шекспир, оказывается, куда как неплох, такой красавчик.

— Да, — безропотно сказал Мэтт, наблюдая, как его тарелку нагружали едой, хотя ему совсем не хотелось есть.

— Я смотрела все его фильмы. Он выглядит точно, как наш Джозеф Финнес [40] Актер, исполнивший роль Шекспира в фильме «Влюбленный Шекспир». .

— Да, — согласился Мэтт.

— А ты приехал из Англии специально к Марте на свадьбу?

— В общем, нет. Хотя да. Ну, не совсем.

— Ты с ней давно знаком?

— Нет, недавно.

— Откуда вы друг друга знаете?

— Э-э-э…

— Я не знала, что Марта бывала в Европе.

— Я… эээ… я… Извините меня, я на секундочку, — сказал Мэтт, схватил свою наполненную до краев тарелку и устремился к ближайшей колонне — она выглядела достаточно широкой, чтобы за ней можно было спрятаться.

Опрокинув третий бокал и благодарно проглотив пузырьки, Мэтт заметил невесту. Она была высокая, белокурая, необыкновенно красивая. Платье на ней, без сомнения, было очень и очень дорогим. Марта явно была девушкой, требующей большого бюджета. Она украдкой затягивалась сигаретой, прячась за возвышающимся свадебным тортом, и употребляла шампанское в серьезных количествах.

Очень большая свадьба: сотни гостей перемещались по огромному залу. Было очевидно, что папа Марты стоит не один доллар. Мэтт с надеждой вглядывался в их лица. Куда подевались чертовы подружки невесты? Джози должна быть где-то здесь. Он облокотился на колонну и впился в телячью котлету.

— Дамы и господа, — зазвучал игривый голос, — следующий танец начинают подружки невесты и их кавалеры.

«Отлично, — подумал Мэтт и схватил стакан с шампанским с проплывающего мимо подноса. — Отлично! Отлично!»

Гости с энтузиазмом аплодировали. Зазвучала музыка, и толпа расступилась, образовав проход.

На танцплощадку плавно выплыли четыре девушки. Сердце у Мэтта чуть не выскочило из груди, во рту, несмотря на выпитое шампанское, пересохло. Девушки оказались в объятиях кавалеров и легко и грациозно закружились по залу, как лошадки на параде-алле.

— Черт, — сказал Мэтт. Он посмотрел на свою переполненную едой тарелку и совсем потерял аппетит.

Девушки были прекрасны — светлы и лучезарны. Они с восхищением смотрели в лица своих партнеров. Их платья были шедевром «от кутюр». Ювелирное шитье из ткани тонкой, как паутина.

— Черт, черт, черт, — выругался Мэтт и опустился на пол за своей колонной.

Подружки невесты продолжали танцевать, не обращая внимания на коллапс одного из гостей. Они были такие изысканные и нарядные, эти танцующие принцессы. Почему, ну почему именно с ним всегда что-то случается?

Платья была отменно хороши. С точки зрения Мэтта, у них был только один — но очень существенный недостаток. Они были РОЗОВЫЕ. Розовые, как сахарная вата. Розовые, как фламинго. Розовые.

Не сиреневые.

Музыка окончилась. Подружки невесты очаровательно улыбались. Все четверо были обворожительны, каждая по-своему, он потенциально мог бы влюбиться в любую из них, но… Как ни тяжело это было признавать, а приходилось — ни одну из них он раньше не встречал и никогда в глаза не видел.

Мэтт легонько стукнул головой о колону.

— Черт.

Кем бы ни была эта Марта, к Джози Флинн она не имела никакого отношения.

— Дамы и господа, — произнес в микрофон тамада с прической, как у певцов «Бони Эм», — встречайте наших влюбленных, мистера и миссис Лабати!

Марта и Джек появились в зале под бой барабанов и остановились в центре. Марта кружилась как балерина, и из складок ее шлейфа летели прилипшие конфетти. Гости поднялись и поприветствовали их громкими аплодисментами.

Джози, нервничая, прикусила свою перчатку. Глен поправил галстук.

— Дамы и господа, подружка из подружек, главная подружка невесты мисс Джози Флинн, приехавшая к нам из далекого Лондона, и шафер — мистер Глен Доннелли.

Они тоже вышли на середину, хотя, по мнению Джози, уместнее было бы предоставить Марте с Джеком возможность кружиться в танце одним. Далее остальные подружки невесты и их кавалеры были представлены по очереди так же торжественно, и на их долю выпали столь же бурные аплодисменты. Здесь было намного больше церемонностей и всяких там торжественных ритуалов, чем на свадьбах в Англии, где к этому времени все бы уже угощались резиновым ростбифом и сухим йоркширским пудингом, которому удивительное неумение отелей Великобритании подавать горячие блюда более чем на четырех человек одновременно придавало легкий оттенок несъедобности. Мамаши все равно умудрялись за свои деньги получить сполна, все же остальные жаловались, что священника было плохо слышно, псалмы не знакомы, а обслуживание в баре слишком медленно.

Глен заключил ее в объятия и повел в танце.

— Говорил ли я, как люблю тебя… — проникновенно выводил певец.

Он посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся.

— Можешь расслабиться, — сказал он. — Самое ужасное уже позади.

Джози расслабила плечи. Глен провел пальцем по ее обнаженным рукам, и она почувствовала прилив тепла, растекшегося по всему телу.

— Немного теплее?

— Намного теплее. Спасибо.

— Скоро мы тебя совсем разморозим.

Она очень на это надеялась. Ей совсем не хотелось прожить всю жизнь с сердцем-ледышкой, хотя он, наверное, имел в виду что-то другое. Джози подняла глаза и посмотрела на него. В его глазах отражалось беспокойство — темное, как море в бурю, опасное, как скрытое подводное течение. И тут она поняла, что ей понравилось в Мэтте: он казался честным, его глаза светились правдой, которой не хватало очень многим мужчинам. Возникало ощущение, что он говорил ей все прямо. Удивительно, как легко можно ошибиться в человеке. Господи, она, наверное, была более пьяна, чем думала, если оказалась способна поверить незнакомцу.

Так или иначе, он уже в прошлом. Джози еще раз посмотрела на Глена. Неудивительно, что у него в глазах печаль. «Наверно, ему сейчас очень сложно, — подумала она. — Как бы я себя чувствовала, если бы узнала, что Дэмиен собирается жениться на той Штучке? Не могу себе даже представить, как бы я пришла к ним на свадьбу и, улыбаясь, желала всего наилучшего. Даже думать об этом невыносимо. А Глену примириться с мыслью, что его лучший друг женится на некогда любимой им женщине? Ему наверняка было нелегко».

Ей так хотелось сказать ему, что она понимает, каково ему сейчас, что знает о ребенке и о том, что в то время Марта любила его больше, чем кого-либо когда-либо в этой жизни. Разве возможно просто хорошо относиться к некогда любимому человеку? Она сама была в шоке, когда ее любовь к Дэмиену превратилась в ненависть из-за нескольких опрометчивых слов: «Я люблю другую». Эти слова оказались способны остановить любящее сердце на полном ходу и заставить его повернуть вспять.