Джудит Гулд - Вторая любовь

Кристос заметил, что пассажирские сиденья убраны совсем, и еще один кусок брезента закрывает весь пол.

Худой протянул руку, сдернул брезент в сторону.

— Черт побери! — присвистнул Кристос.

Фургон оказался арсеналом на колесах. Серый коврик на полу покрывали все мыслимые варианты огнестрельного оружия. Все аккуратно разложены по типам, как товар в стеклянной витрине. Револьверы и пистолеты слева. Ружья и карабины в середине. Полуавтоматическое и автоматическое оружие справа. Прямо за передними сиденьями расположились ящики с патронами.

— Ты предпочитаешь револьвер? — поинтересовался худой.

Кристос покачал головой:

— Нет, мне винтовку.

— Бери, что хочешь.

Костлявый стоял рядом и, одной рукой в резиновой перчатке уперевшись в бедро, другой предлагал оружие.

— Может, ты ищешь карабин? Обычно все берут «Ремингтон 700». Гражданская модель. У некоторых есть прицел ночного видения, есть с лазерной наводкой, у этого прицел Леопольда. Таким пользуются полицейские… Вот еще «Юнертл 10». Морская пехота любит «Юнертл». Или, если хочешь, у нас есть самозарядное оружие.

Кристос, потрясенный, смотрел во все глаза. Голова у него шла кругом. Да, ему нужна была винтовка. Но черт возьми! Надо быть крепким орешком, чтобы разобраться, для чего все это дерьмо и как им пользоваться.

— Я и знать не хочу, для чего тебе винтовка, — продолжал костлявый, — но если ты только намекнешь мне, что тебе нужно, может я и смогу тебе помочь подобрать то, что требуется. Тогда я не стану пытаться продать тебе вот эту «М-16», с HELH4A «Сионикс» и оптическим прицелом с высоковольтной никель-кадмиевой батареей для мощного источника питания. Понял, о чем я?

Кристос громко сглотнул. На самом деле, он не понял ни слова. Все это оказалось ему недоступно.

И он лишь ответил:

— Мне просто нужно поразить цель, скажем, с сотни ярдов, или с полторы сотни. Мне нужно что-нибудь аккуратное и простое. Легкое в обращении. Никакого высокотехнологичного дерьма.

— Отлично, теперь мы понимаем друг друга. Тебе для дневного времени или для ночного?

Кристос пожал плечами.

— Я пока еще не знаю. Но мне нужно что-нибудь очень простое.

— Значит, тебе нужен «Ремингтон 700» со снайперским прицелом Леопольда либо с прицелом «Юнертл 10». На твоем месте, я бы выбрал «Юнертл».

Костлявый протянул Кристосу пару резиновых перчаток.

— Так твои отпечатки не останутся на моем товаре, — пояснил он.

Пока Кристос натягивал их, парень достал ружье.

— Вот «Ремингтон 700». Простой прицел. Легко наводится. Аккуратное. Просто прицелишься и спустишь курок. Бам!

Он играючи подбросил ружье, прицелился и направил на Кристоса.

Тот уверенно перехватил карабин, взвесил на руке и отвернулся. Прижал приклад к плечу и посмотрел в прицел. Дальняя стенка прыгнула на него, приближенная мощной оптикой.

— Можно по нему найти владельца?

Темные глаза с желтоватыми белками в прорезях маски остановились.

— Парень, ты говоришь о моем товаре. Серийных номеров нет.

Кристос кивнул, еще раз посмотрел в прицел.

— Сколько?

— Три тысячи.

Он опустил «Ремингтон» и обернулся.

— Не слишком ли дорого?

— Возможно. Но ты же ищешь снайперский карабин. Ты платишь прежде всего за чистое оружие. Ты платишь и за то, что тебе не задают вопросов.

— А как насчет футляра? Ну, в чем его нести?

— О футляре и думать забудь. Видишь ли, футляр для ружья он и есть футляр для ружья. Тебе надо зайти в ломбард, купить себе виолончель. Выкинешь содержимое, футляр оставишь. И будешь носить в нем карабин, будто ты этот, музыкант.

Кристос положил ружье на бетонный помост, потом сунул руку в карман за деньгами. Он отсчитал тридцать сотенных.

Здоровяк, обыскивавший его, взял деньги, быстро пересчитал и зажег переносной ультрафиолетовый фонарь. Проверил каждую купюру.

— Лишняя осторожность делу не помеха, — заметил костлявый. — Кругом полно фальшивых денег. — И уже более дружелюбно добавил: — Ты не выглядишь как охотник на оленей, так что позволь дать тебе бесплатный совет. Пойдешь на дело, выбери мишень. Отдохни. Один выстрел. Неважно, попал или промахнулся, делай ноги. Запомни это. Один выстрел.

— С деньгами порядок, — раздался голос здоровяка.

Кристос оперся ладонями о бетонный парапет и вскарабкался на него.

— С вами приятно иметь дело, — сказал он, поднял свою покупку и направился к машине.

— Эй! Братан!

Кристос обернулся и заглянул вниз.

Костлявый кинул ему несколько коробок, одну за другой.

Они оказались тяжелыми, но Кристос поймал все, прижимая к груди.

— А патроны-то, парень? Без патронов ты бы сгорел.

Воскресный обед в «Каскадах» стал уже священной семейной традицией. Если только Хант не уехал из города или его не свалила тяжелая болезнь, Алтея ждала его и Глорию. Даже если, как, например, сегодня, они приезжали каждый на своей машине.

Хант прибыл за рулем темно-синего «бьюика Парк-авеню». Так как он занимался политикой, автомобиль зарубежного производства был категорически противопоказан, так как давал бы повод для критики. Но Хант частенько думал о том, как бы прореагировали его избиратели, знай они, почему на самом деле их сенатор водил машину, произведенную компанией «Дженерал Моторс». А все из-за коллекции акций Алтеи, в которую входило на двенадцать миллионов акций этой фирмы.

Подъезжая к выезду Блэк-Маунтин-Хэйни-роуд, Хант свернул со скоростного шоссе и поехал по Скайлайн-бульвару на север. И вскоре он уже поворачивал направо, чтобы остановиться перед главными воротами с их внушительными каменными столбами и резными каменными львами.

«Каскады». Дом, где он провел самые одинокие, самые тяжелые годы своей жизни — детство.

Остановив машину перед домом, Хант не смог бы сказать, приехала ли Глория. Как обычно, площадка из белого гравия пустовала. Слуги немедленно отгоняли вторгшиеся машины, чтобы те не оскорбляли глаз Алтеи.

Массивная резная дверь открылась, как только Хант ступил на последнюю ступеньку лестницы. По другую сторону стоял очень высокий, очень худой и преисполненный достоинства седовласый человек.

— Добро пожаловать домой, мистер Уинслоу, — пропел он, отступая в сторону.

— Привет, Уитэмс. Моя мать все так же плохо с вами обращается?

Дворецкий явно был шокирован.

— Разумеется, нет, сэр! Миссис Уинслоу никогда ни с кем плохо не обращается! Ведь она леди! — Он тихонько закрыл дверь. — Миссис Уинслоу просила меня передать, что она очень скоро спустится вниз. Остальные гости уже в гостиной.

— Остальные гости? — удивился Хант, в изумлении подняв брови.

По традиции, воскресные обеды объединяли только троих — Алтею, Глорию и его самого.