Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. В ладонях судьбы

Ее маленькое сердечко испуганно сжалось. Она не решалась открыть глаза в надежде увидеть что-нибудь еще. Лоранс погладила ее по руке.

— Киона, нам пора идти в класс. Мы будем рисовать гуашью. Ты не забыла?

— Нет, я иду.

В этот день Киона, не имевшая способностей Лоранс, неумело изобразила на белом листе огромную птицу с раскинутыми крыльями. Андреа Дамасс долго изучала рисунок, пытаясь понять, почему у птицы человеческое лицо.

— Вы не хотите мне объяснить, Киона? — в итоге спросила она.

— Это Тошан, мой брат, сын Талы-волчицы. Он прыгал с парашютом, но я не знаю, где он приземлился.

Мукки и близняшки встревоженно переглянулись. Речь шла об их отце.

— Скажи нам, где он, — тут же встряла Мари-Нутта. — Киона, скажи!

— Но я ничего не знаю!

Учительница испуганно перекрестилась. Потом, упрекнув себя в том, что поддается детским фантазиям, подрывая свой авторитет, хлопнула в ладоши.

— А теперь отложите свои рисунки и возьмите ручки. Мы будем писать диктант, причем в тишине, прошу вас.

Киона пообещала себе впредь быть осторожнее. После уроков она скажет всем, что выдумала историю про Тошана и парашют. «Это их папа. Они за него переживают. Я бы тоже расстроилась, если бы мой отец ушел на войну!» Чтобы оградить от волнений тех, кого она любила, странная девочка стала спецом в искусстве лжи. Перед сном она просила Иисуса простить ее и была уверена, что он это делает.

В то самое время, когда ученики мадемуазель Дамасс писали диктант в своих тетрадях, адъютант Дельбо приземлился на французской земле после головокружительного прыжка с самолета. Старый дуб спас ему жизнь, задержав купол парашюта, раскрывшегося в последний момент. Но дерево, растущее на земле провинции Лимузен, взяло свое. Кровь красавца метиса оросила серую кору. Почувствовав, как пах пронзила острая ветка, сломавшаяся под его весом, Тошан подумал, что пришел его последний час.

Шарлотта вернулась домой. Онезим привез ее из Роберваля в своем грузовике, на колеса которого он на зиму надел цепи. Девушке была необходима эта поездка. Она помолилась в церкви Сен-Жан-де-Бребёф за упокой Симона и Армана Маруа. Гибель этих двух парней с интервалом в несколько месяцев привела ее в отчаяние. Одетая во все серое, она зажгла свечу и долго плакала.

Сняв пальто и шарф, Шарлотта отправилась в кухню к Мирей, которая радостно встретила ее.

— А! Вот и ты, моя милая! Наконец-то! Без мадам и месье в этом большом доме так пусто! Детей даже не слышно, настолько мадемузель Дамасс загружает их в последние дни. Хочешь чашку горячего чая?

— Да, я замерзла.

Мирей заметила припухшие глаза Шарлотты и покрасневший кончик носа, но не прокомментировала это. Желая отвлечь девушку, она поведала ей о своих тревогах.

— Боже милосердный! Тебе известно, что кто-то таскает наши продукты, как и у Эрмины? Нужно найти вора или воровку. Дети не выйдут из дома, пока я не узнаю правду!

— Что же у тебя украли, моя бедная Мирей?

— Варенье, компоты… и мыло. Я заметила это после ухода Мадлен, которая приходила за мукой и топленым салом. Целый брусок мыла! Не для того же, чтобы его съесть! Здесь творятся странные вещи.

В эту секунду в комнату ворвался Мукки в сопровождении своих сестер и Акали.

— Как раз вовремя, вы, трое. Прежде чем убежать, я хочу получить ответы на волнующие меня вопросы. А Киона где?

— Она захотела прокатиться на пони, как и каждый день после уроков, — сказала Лоранс. — Но мы, Мирей, зашли пожелать тебе доброго вечера.

— Что-то вы подозрительно любезны! А вы в курсе, что из моей подсобки пропадают продукты? Представьте себе, на мои банки тоже покушаются! Я уверена, что вы знаете виновного. И не надо мне рассказывать, что это Вендиго [46] Вендиго — индейское слово, означающее «всепожирающий». В мифах некоторых алгонкинских племен дух-людоед, обитающий в темных пещерах. Телесное воплощение метафизического духа зимней Стужи и Голода. !

Девочки недоуменно переглянулись, а Мукки рассмеялся:

— Вендиго? Это еще кто?

— Только взгляните на этого маленького невежду! Я могу рассказать тебе о Вендиго. Когда я была в твоем возрасте, то не выходила на улицу с наступлением темноты из страха встретить его. Нас с сестрой предостерегла наша мать. В окрестностях Сен-Адельф-де-Шамплена, где жили мои бабушка и дедушка с материнской стороны, все знают Вендиго! Это невидимый зверь, который передвигается быстрее ветра и может бежать по поверхности озера и не тонуть. Огромный зверь и всегда голодный! Чтобы выжить, ему нужно съедать в день в семь раз больше еды, чем весит он сам. Он крадет дичь из капканов охотников, а также бродит вокруг курятников и таскает яйца и кур.

— Нет никакого Вендиго, Мирей, — заявил Мукки. — Но когда Луи вернется из Шикутими, я его напугаю. Он-то наверняка поверит в твоего невидимого зверя!

Шарлотта вмешалась в разговор:

— Я запрещаю тебе пугать Луи, особенно перед Рождеством! Мукки, ты самый старший и должен показывать всем пример. Но прежде всего ответь Мирей. Кто стащил варенье? И мыло?

— Вендиго, — прыснула Мари-Нутта. — Он проглотил мыло и, когда попьет воды, будет пускать пузыри!

Акали расхохоталась, а вслед за ней и Лоранс. Разъяренная Мирей схватила половник и погрозила детям.

— Убирайтесь отсюда, маленькие монстры! — завопила она. — Не очень-то умно с вашей стороны злить нас за две недели до Рождества! Завтра я хотела напечь вам оладий, но теперь передумала. Тем хуже для вас.

Это не сильно расстроило маленькую ватагу, которая развернулась и, перешептываясь и смеясь, двинулась к выходу. Шарлотта посмотрела в окно над раковиной.

— Мирей, у меня идея! Ты слышала, как Лоранс сказала, что Киона каждый вечер катается на пони? Я об этом не знала. Интересно, кто ей это разрешил: Мимина или папа Жосс?

— Да месье на руках готов ходить ради Кионы! Теперь у нее здесь все права. Я предупредила Эрмину: они испортят ребенка и она станет капризной и надменной.

— Пойду немного прогуляюсь.

— Куда ты на ночь глядя?

— Посмотрю, куда поехала Киона. Я уверена, что она от нас что-то скрывает. Снег твердый, немного осевший от мороза. Я еще не снимала сапоги. Скоро я все выясню, моя славная Мирей.

Шарлотта испытала облегчение, оказавшись на улице, в ватной вечерней тишине. Опускались сумерки, и снег казался голубоватым. Ветер стих. Она смотрела на окружающий пейзаж, знакомый ей до мельчайших деталей. Все было на своих местах: деревья, монастырская школа — внушительная темная масса с возвышающейся наверху колоколенкой под белой шапкой снега. Впав в меланхолию, она вспомнила, как бегала к дому Маруа, начиная с двенадцати лет и до двадцати, всегда с одной надеждой — увидеть красавца Симона.