Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. В ладонях судьбы

— Ну конечно, и все это он рассказал тебе по-немецки, а ты его поняла! Даже если он говорит по-французски, он солгал тебе.

— Он немного говорит по-английски и на языке монтанье. Шарлотта, есть вещи, которые я узнаю по-другому, и ты об этом знаешь!

— Как же, помню твои знаменитые видения! — совершенно вышла из себя девушка. — Ты видела меня в белом платье и фате рядом с Симоном! И все это ложь, свадьбы никогда не будет! Гроша ломаного не стоят твои видения, маленькая задавака! Пойдем домой, ты невыносима. Тебя следует наказать!

Неожиданно Киона отпустила Шарлотту, и та, потеряв равновесие, пошатнулась. Вне себя от гнева и страха, она взглянула на девочку, угрожающе направив на нее палец.

— Идем, иначе…

Но тут произошло нечто странное: янтарные глаза девочки приобрели золотистый оттенок, лицо стало сияющим, невероятно безмятежным; она будто стала выше ростом, чем была на самом деле, и старше своего возраста.

— Ты не можешь его выдать, Шарлотта, — повторила она. — Только не сегодня вечером. Дай ему еще один день, во имя Господа нашего Иисуса Христа. Людвиг должен остаться здесь, в Валь-Жальбере. Если ты донесешь на него, станешь несчастной!

С этими загадочными словами Киона бросилась бежать. Быстрая, словно молния, она отвязала пони, взобралась в седло и пустила его галопом. Совершенно растерявшись, Шарлотта осталась стоять на месте, опустив руки.

— Она сумасшедшая! Господи, какой же странной она была только что! Как будто… это был кто-то другой!

По ее спине пробежали мурашки. В полном замешательстве, не зная, что делать дальше, она вернулась к дому, чтобы в последний раз взглянуть на чужака, врага ее страны. Она опустилась на колени и приникла к крошечному окошку. С другой стороны стекла, почти вплотную к ней, виднелось лицо.

Шарлотта вскрикнула от неожиданности, не решаясь пошевелиться. Никогда еще она не видела выражения такого отчаяния, как в этих светлых глазах, похожих на воды Уиатшуана. Опасный Людвиг больше напоминал ангела, в ореоле светлых кудрей. Он казался таким юным, таким хрупким, что у нее сжалось сердце. И тогда она поняла Киону.

Это длилось от силы десять секунд. Девушка выпрямилась, не зная, что делать дальше. По ту сторону стекла уже никого не было.

— Боже мой! — прошептала она.

Подчиняясь неосознанному импульсу, она обогнула дом и поднялась по ступенькам, ведущим в кухню. Все дома Валь-Жальбера были однотипными. Если Киона смогла сюда войти, она тоже сможет. Девушка бесшумно проникла в ледяное жилище, сохранившееся в довольно хорошем состоянии.

«Что я делаю? — подумала она. — Я теряю рассудок! Я же не собираюсь с ним разговаривать!»

Но она открыла дверь возле лестницы, ведущую в подвал. Ее сердце отчаянно стучало, во рту пересохло.

«Я скажу ему, чтобы он уходил отсюда ночью, что это его единственный шанс», — решила она.

В прошлом году Эрмина рассказывала ей об этих лагерях, разбросанных по канадской территории, где содержались немецкие военнопленные — офицеры и простые солдаты, — которых английское правительство переправило за океан. Тошан тоже коснулся этой темы как-то за ужином в Квебеке. «Он утверждал, что некоторые заключенные даже сбегали, рискуя умереть от холода в лесу», — вспомнила девушка.

Ее зубы стучали, она боялась упасть в обморок. Тем не менее она спустилась вниз. Людвиг стоял посреди комнаты, подняв руки на уровень груди, как бы показывая, что он не вооружен.

— Вы не бояться, — отрывисто произнес он. — Сорри, сорри! Я уходить!

Он смотрел на нее безумным взглядом, в то же время испытывая явное облегчение, что это она. Когда он увидел ее за узким окошком с металлической решеткой, ему сначала показалось, что у него галлюцинации. Его еще преследовал ее образ, когда он увидел перед собой реальную девушку. Такой же напуганный, как Шарлотта, он закрыл глаза, чтобы, открыв их, снова увидеть овал лица, красивый розовый рот в форме сердца, курносый нос, темные вьющиеся локоны, обрамляющие щеки и лоб. У нее было одновременно наивное и нетерпеливое выражение лица.

— Да, нужно уходить! Уходить далеко отсюда! — велела она.

— Да, я быстро уходить, фройлен, — ответил он, щуря глаза.

Немного успокоившись, Шарлотта быстро огляделась по сторонам. В одном из углов комнаты она увидела толстую соломенную подстилку и одеяло. Ящики служили полками, и на них были нагромождены банки Мадлен и Мирей, рыбные консервы и хлеб.

— Мне все это давать девочка, — произнес Людвиг, проследив за ее взглядом.

— Я знаю, я шла за ней сегодня вечером, — ответила она слишком быстро, так как он жестом показал, что не понимает.

Она показала на себя рукой и повторила то же самое медленнее. Он покачал головой, по-прежнему не двигаясь с места.

— Я немец, — сказал он. — Но не враг!

Шарлотта завороженно кивнула. Перед ней стоял человек. Он прерывисто дышал, напуганный тем, что его обнаружили. И он плакал, возможно не осознавая этого, поскольку даже не вытирал слез, текущих по щекам. Парень ее возраста, оказавшийся вдали от дома…

— Сигарету? — предложила она, доставая пачку из кармана своего пальто.

Киона осторожно открыла дверь. В некоторых обстоятельствах ее дар предвидения не проявлялся и интуиция давала сбой. Поэтому она не знала, что ее ждет. Шарлотта могла ее опередить и все рассказать Эрмине. Она в этом сомневалась, но сомнение само по себе вызывало в ней нервозность.

— Вот и моя маленькая сестренка! — воскликнула молодая женщина, увидев ее.

Мина протянула к ней руки, лицо ее было взволнованным. Мадлен дома не было, не было также ни Мукки, ни близняшек, ни Акали.

— Почему ты одна? — удивилась девочка.

— Овид только что уехал. Он хотел попрощаться с тобой, но не мог задерживаться. Мадлен наверху с Нуттой и Лоранс. Она объясняет им, что случилось с Мари Маруа сегодня утром, и я хотела поговорить с тобой об этом без свидетелей. Мирей и ваша учительница не думали, что это может вас напугать, и мы решили вас подготовить. Это по поводу пятна крови на платье Мари.

Чувствуя себя неловко, Эрмина подвела, Киону к стулу. Сев на него, она взяла девочку на колени.

— Я знаю, что это, — довольно сухо перебила она Эрмину. — Мама рассказывала мне летом. И потом, я не слепая!

Уже не в первый раз девочка отвечала ей резким, раздраженным тоном. Молодой женщине это не нравилось, но она воздерживалась от нотаций.

— Раз ты все знаешь, закроем эту тему. Мукки также поведал мне о том, что произошло сегодня на уроке рисования. Киона, милая, судя по всему, ты увидела, как Тошан прыгает с парашютом. Прошу тебя, расскажи мне, как это было, хоть что-нибудь, любые детали! Я так беспокоюсь за него!