Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. В ладонях судьбы

— Да, увы! — подтвердил Жослин. — Это не сулит ничего хорошего.

— Что такое свободная зона? — спросила Киона.

— Это очень сложно для ребенка твоего возраста, — ответил он. — Как тебе вкратце объяснить? Немцы захватили часть Франции, включая столицу Париж. Но, по договоренности с правительством Виши, возглавляемым маршалом Петеном, они оставили свободной одну зону, где все осталось так, как до войны. Там была линия границы, которая, полагаю, охранялась патрулями. А теперь вся страна оккупирована нашими врагами, немцами. Понимаешь?

— Кажется, да, папа, — ответила девочка, бросив взгляд в сторону Шарлотты, щеки которой порозовели.

— Больше ни слова о войне! — запротестовала Лора. — Что касается меня, то я почтила память наших дорогих усопших. Я ходила в собор Сен-Франсуа-Ксавье, зажгла четыре свечки за упокой нашей Бетти, покинувшей нас уже два года назад, Армана, Симона и Талы.

— Спасибо за мою тетю, мадам, — прошептала Мадлен.

Жослин сильнее прижал к себе Киону. Девочка растроганно ему улыбнулась.

— Ах, этот собор, какое красивое сооружение! — продолжала Лора. — Я восхищалась им в каждый свой приезд, но ни разу не заходила внутрь. Мы выбрали прекрасное время, правда, Жосс? Солнце уже садилось и золотило белые камни на фронтоне и его величественные скульптуры. Я ощутила себя совсем маленькой, любуясь двумя высокими колокольнями, вырисовывающимися на сиреневом небе.

— Мама, да ты стала поэтом! — с улыбкой воскликнула Эрмина.

— Смейся-смейся, вредная дочь! Можешь спросить у своего отца! При одном взгляде на этот собор я почти потеряла рассудок, а уж когда оказалась внутри… Я ощутила странное волнение, словно попала в действительно священное место, где божественное присутствие было очевидным. Свет казался сверхъестественным, витражи купола сияли, и все эти колонны нежно-желтого цвета тоже переливались. Кто-то играл на органе, и это было потрясающе! Ах, моя дорогая, если бы однажды ты смогла там спеть, как было бы чудесно! Я поговорила о тебе со священником, которого мы с Жоссом встретили. Исключительно образованный мужчина! Он прочел нам настоящую лекцию по истории.

— Без которой я бы прекрасно обошелся, — проворчал Жослин. — У меня болели ноги, и мне не терпелось вернуться в отель.

— Ты ничего не понимаешь, Жосс, — сказала Лора раздраженно, подкатив глаза. — Это было очень интересно, и детям пошло бы на пользу. Я узнала, что первый собор, построенный в 1878 году, сгорел в 1912-м. Второй, сооруженный на том же месте и торжественно открытый в 1915 году, также сгорел четыре года спустя. Слава богу, нынешнее здание собора, законченное в 20-х годах, не было разрушено огнем. Этот священник также говорил о стиле. Жосс, ты не помнишь, какой это архитектурный стиль?

— Помесь романского стиля и итальянского Возрождения — нечто очень классическое, — ответил тот без энтузиазма.

— Существует одна трогательная история по поводу фресок на куполе, действительно потрясающих. В результате несчастного случая у художника, работавшего над ними, парализовало обе ноги. Каждое утро его приходилось поднимать наверх при помощи специального приспособления, чтобы он мог закончить работу! У меня прямо мурашки по телу пробежали. Потом этот любезный священник показал мне надпись на латинском языке, выгравированную на арке над алтарем, и перевел ее: «Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас». И тут меня словно озарило! Мне пришла в голову гениальная мысль. Предупреждаю вас, вы все будете в этом участвовать!

— Какой же ты диктатор в юбке, мама! — пошутила Эрмина. — Мы слушаем тебя, но, надеюсь, ты не собираешься везти нас в Шикутими?

— Конечно нет, — ответила Лора. — Речь идет о проекте, который не может вам не понравиться. Мы много страдали в этом году — в этом печальном и долгом 1942 году, — оплакивая наших друзей, тревожась о Тошане, моем любимом зяте. Я интуитивно почувствовала, что нужно завершить этот год весело, красивой мечтой. Поэтому я решила создать живые рождественские ясли. Так делают на юге Европы. Это будет так интересно!

Несмотря на свой энтузиазм, она натолкнулась на всеобщее непонимание. Лишь Жослин и Луи казались безучастными, явно смирившись с безумной идеей Лоры.

— О чем идет речь, мадам? — поинтересовалась Мадлен.

— Ты же такая набожная, должна бы знать! — упрекнула ее та. — Слова говорят сами за себя. В яслях есть осел, вол, овцы, Иосиф и Мария, маленький Иисус, не стоит забывать и о волхвах. Я уже распределила роли! Базиль будет ослом. Корова Эжени сойдет за вола. Овец нарисует на картоне и раскрасит Лоранс, а потом наклеит сверху шерсть. На чердаке валяется старый матрас. Мы вскроем его и вытащим содержимое.

Придя в восторг от предстоящего развлечения, девочки-близняшки захлопали в ладоши и засмеялись.

— Бабушка, какая хорошая идея! — воодушевился Мукки. — А кто будет Жозефом?

— Ты, мой мальчик, — ответила Лора. — В ближайшие дни я сошью для вас наряды. Если Мадлен и Шарлотта захотят мне помочь, я не откажусь.

— О да, мадам, я буду работать даже по вечерам! — загорелась индианка. — Ваши живые ясли должны удасться на славу.

Не думая противиться своей матери, Эрмина задала смущающий ее вопрос:

— Мама, ты же не собираешься привести пони и корову Жозефа в гостиную?! Где ты собираешься ставить свои декорации, когда так холодно на улице?

— Именно это я ей и сказал, — вмешался Жослин. — Но твоя мать утверждает, что нашла решение.

— Именно так, — сказала Лора, встав и положив руки на бедра.

Подняв голову, она принялась кружиться в своем красном с переливами платье, старательно держа осанку.

— Какая же вы красивая, мадам! — не выдержала Акали.

— Спасибо, моя девочка! Надеюсь оставаться такой же красивой до ста лет!

Эта шутка заставила всех улыбнуться. Эрмине самой захотелось обнять мать и вдохнуть ее аромат. Эта женщина была непредсказуемой, часто невыносимой, но бесконечно обворожительной и трогательной.

— Да, у меня есть решение, — повторила Лора. — Замечательное решение! Мне понадобится Онезим, но я ему, естественно, заплачу. Он проложит дорогу своим грузовиком до руин мельницы Уэлле. Если понадобится, мы отвезем туда солому и фонари. Только представьте себе: перед ужином мы отправимся туда процессией и персонажи займут свои места! Эрмина споет одну или две рождественские песни, а затем мы вернемся сюда, к вкусной трапезе! Это станет нашей рождественской мессой. А в церковь мы сможем пойти на следующий день.

— Конечно, бабушка! — восторженно закричал Мукки. — А Мария, кто будет играть Марию? Надеюсь, не одна из моих сестер: это было бы странно.

— На эту роль прекрасно подходит Мари Маруа, — ответила Лора. — Она самая послушная и серьезная из вас всех.