Николай Новиков - Предвыборная страсть

Илья Олегович усмехнулся. После того, как свалился с трибуны, на него никто и гроша ломаного не поставит. Какие такие перемены он увидел? Как был пустомелей Володя, так и остался. Только гонору прибавилось: как же, в Думе позаседал!

Потом сам пытался дозвониться Чупрову, может, он про перемены что-то слыхал? А вдруг Вашурин не треплется? Да и хотелось узнать, чего это они с Бугаевым Агееву разыскивают? Но главного милиционера на месте не оказалось.

Хреновый день!

В кабинет вошла Ольга Павловна. Сегодня на ней было синее платье в обтяжку: очень даже ничего еще женщина!

— Илья Олегович, домой собираетесь?

— А вы-то чего не ушли? — удивился Стригунов. — Я же сказал, после шести можете быть свободны. Это мне кое-какие дела нужно еще решить, а вы не обязаны работать сверхурочно.

— Жду, когда вы уйдете.

— Зачем?

— Видите ли, Илья Олегович, если уж честно говорить, то… не нравится мне, как вы сегодня выглядите. Я понимаю, конец года, выборы… все это сказывается на здоровье.

— По-вашему, я плохо выгляжу, да? — с усмешкой спросил Стригунов.

В который уж раз за последние дни женщины выражают озабоченность его здоровьем. Что, действительно сдает? Чепуха. Устал немного, да, есть такое дело. Но не настолько, чтобы в больницу ложиться. Да и невозможно сейчас.

— Не то, чтобы плохо, но… — замялась Ольга Павловна.

— Ну, спасибо… Да нет, я серьезно, — поспешил добавить Илья Олегович, видя, что женщина готова обидеться, посчитав его «спасибо» издевкой. — Мне приятно, что моя, так сказать, ближайшая помощница беспокоится о моем здоровье.

— Если вы еще не уезжаете домой, я могу приготовить чай или кофе, — предложила Ольга Павловна.

— Не надо, минут через пять поеду. А вы сегодня, в отличие от меня, прекрасно выглядите. Ну просто очень соблазнительная женщина, прямо конфетка! — Стригунов оценивающе посмотрел на секретаршу, одобрительно кивнул.

— Скажете тоже… — смущенно потупилась Ольга Павловна.

— Серьезно! — заверил ее Стригунов. И вдруг шаловливая мысль мелькнула в его голове. После минутного раздумья он решился: — А что, Ольга Павловна, если б я предложил вам позаниматься чем-нибудь… понимаете, более приятным со своим шефом? Любовью, так сказать, вы бы обиделись?

Ольга Павловна поджала губы, отрицательно покачала головой. «Зря сболтнул, — подумал Стригунов. — Она ко мне с заботой, а я, выходит, обидел ее…» Он уж было собрался извиниться и клятвенно заверить, что пошутил, на самом деле ничего подобного у него и в мыслях не было и не будет, как Ольга Павловна неожиданно сказала:

— Но вы же никогда не предлагали мне, Илья Олегович.

Стригунов прикусил язык. Вот оно что! Значит, надо было предложить, и не так страшны бы стали капризы Марины, и ходить далеко не надо, есть же комната для отдыха с уютным диванчиком… Вот ведь как — не знаешь, где найдешь, где потеряешь!

— Виноват, Ольга Павловна, виноват, — проурчал Стригунов. — Были такие мысли, да боялся. Вы такая красивая, неприступная, что… не решился. Но сегодня вы просто, понимаешь, обольстительны.

— Спасибо, Илья Олегович.

— К сожалению, сейчас я не смогу воспользоваться вашим замечательным расположением ко мне, и вправду, нелегкий был день. Но завтра!.. — Он многозначительно погрозил ей пальцем. — Вы от меня никуда не денетесь, строгая, так сказать, красавица наша!

— Куда ж мне деваться-то от вас, — по-девчоночьи зарделась Ольга Павловна. — Я уже лет двадцать обожаю вас, Илья Олегович. Как приехали в Прикубанск в семьдесят пятом, так и начались мои страдания…

— А вот страдать, понимаешь, не надо, — сказал Стригунов, растроганный неожиданным признанием. Что это с нею стряслось? Четыре года молчала и вдруг, нате вам, понимаешь!

— Может, подбросить вас до дому, Ольга Павловна? — Илья Олегович помолчал, ожидая ответа, и добавил: — Оленька…

— Спасибо, — тихо прошептала она, все еще стесняясь своей неожиданной смелости. — Мне тут близко, дойду потихоньку.

— Ну тогда пошли. По домам.

Стригунов выбрался из-за стола, ласково обнял ее за плечи и, подхватив свободной рукой «дипломат», направился к выходу.

На сегодня хватит, пора и домой. А вот завтра… Надо же какая, а! Четыре года молчала! Но завтра, завтра он поговорит с ней по душам, вспомнят, как двадцать лет назад приехал в Прикубанск новый первый секретарь горкома Илья Стригунов… Особа, приближенная к тогдашнему кубанскому князю Медунову. Знали об этом и боялись Илью Олеговича. Ох, какое прекрасное времечко было!

Может, и не совсем, так сказать, прошло, а?

Едва черная «волга» свернула на улицу Некрасова, Стригунов положил руку на плечо своего верного (двадцать лет вместе в машине!) водителя Ивана.

— Тормози, Ваня, тут я пешочком.

— Зря, Илья Олегович, — недовольно сказал Иван. — Посмотрите, какая погода, того и гляди ливанет!

— Как ливанет, я зонтик возьму. Делай, что тебе сказано, Ваня.

Водитель остановил машину. Он мог спорить, высказывать свое мнение, даже давать советы боссу, но если тот повторял приказ, обязан был подчиниться. Стригунов с кряхтением выбрался из «волги», зябко передернул плечами.

— Прохладно, — наклонился к окошку. — Не иначе, завтра морозец ударит, а то и снег пойдет. То-то сегодня я весь день хреново чувствую себя. Но хорошо, хорошо на свежем воздухе, понимаешь!

— И фонари погасли, — мрачно буркнул Иван. — Ехали бы прямо до подъезда.

— Пройдусь. Не то отложения солей будут в суставах, врачи рекомендуют иногда и пешочком похаживать. — Стригунов сунул руки в карманы пальто и неторопливо зашагал по тротуару.

— Если будут отложения, они и так будут, — проворчал Иван, ровесник босса. И медленно поехал вслед за Стригуновым, выдерживая дистанцию в четыре метра.

Илья Олегович шагал неторопливо, солидно, как и подобает высокому начальству. Привычка. Хоть и не видит никто, кроме водителя, и темно на улице, а плечи опускать, сутулиться не следует. Генерал, он и в запасе генерал!

А время нынче такое, что вот-вот запасы понадобятся.

Проходя мимо арки старого трехэтажного дома, он услышал какой-то шорох, повернул голову, замедлив шаг. И в то же время с сухим треском раскололось небо над головой, белая молния ударила по глазам, и весь мир вокруг погрузился в темную ночь.

«Гроза, что ли, началась?» — успел удивиться Илья Олегович.

Услышав выстрелы, Иван вдавил в пол педаль тормоза и выскочил из машины.

На его глазах грузная фигура босса тяжело рухнула на колени и дальше — лицом в темную лужу, которая мгновенно стала еще темнее.

Место происшествия было освещено фарами трех милицейских машин. Оперативники прочесывали квартал, следователь допрашивал водителя, другой уже помчался домой к секретарше Стригунова, выяснять, встречался ли он сегодня с какими-то подозрительными личностями?