Дебра Кент - Дневник В. Счастье после всего?

— Я твердо решил вести гетеросексуальную жизнь, — судя по голосу, он убеждал скорее себя, чем меня. — Мне пытается помочь ВАКТ.

— ВАКТ? — Я старалась проявлять интерес, но на самом деле хотелось только вернуться домой и лечь спать. — Кто это?

— Это не кто, а что. «Всемирная ассоциация коррекционных терапевтов», — пояснил Майкл. — Они помогают таким, как я.

— Ага.

Я слышала о такой ассоциации. Их поддерживают весьма авторитетные психологи и психиатры. Они обещают «заметно изменить процент» гомосексуалистов, возвращенных «обратно» к гетеросексуальности. Я не обращала на все это особого внимания. Сексуальную ориентацию, по моему глубокому убеждению, нельзя выбрать, и вся эта коррекционная терапия — только возвышенная болтовня и потеря времени.

Однако Майклу я об этом не сказала. Он так воодушевлен этой идеей. Грустно. Я распрощалась вежливо, как только могла, уверила Майкла, что мы будем продолжать общаться, но избегая высказываться насчет дальнейших свиданий. Его старания, даже с моей точки зрения тщетные, вызывают уважение. Но я не хотела бы участвовать в таком эксперименте.

Зашла за мамой, отвезла ее домой. Бад ее очаровал. Я решила ничего не говорить ей про Майкла.

На сегодня все.

В.

Утром звонила Роджеру.

— Что там за фотографии? Расскажи.

В ответ я услышала ни больше ни меньше:

— Поговори с рукой. Голова тебя не слушает.

— Что?

— Я сказал, поговори с рукой, Вэлери.

— Роджер, я очень рада, что твой очередной микроорганизм помог тебе освоить жаргон нового поколения, но эта фраза имеет смысл, только если ты говоришь с кем-то лично. Кроме того, так давно уже никто не говорит. Никто, кроме сорокадвухлетних идиотов, которые безуспешно пытаются вернуть молодость за счет свиданий с маленькими девочками.

— Ну, ты закончила? — Он тяжело вздохнул.

— Что это за фотографии, Роджер? Ты прекрасно знаешь, я не лесбиянка!

— Говори что хочешь о своих склонностях, дорогая моя бывшая женушка, но эти фото трудно опровергнуть. Ты там с моим старым другом Дианой. Вы обе в постели, одна уже разделась. Что еще надо?

Я вспомнила встречу в мотеле.

— Ты что, нанял частного детектива?

— Слишком хорошо о себе думаешь, Вэлери! Стал бы я тратить кучу денег на такого чурбана, как ты. Эти фотографии попали ко мне практически случайно. Можно сказать, с неба свалились.

— То есть как?

— То есть мне их прислали. Сами, без моей просьбы. Божий дар, да и только.

Я вертела его слова так и сяк. Божий дар, значит. Роджер никогда не был религиозен и поминал Господа только в каких-нибудь эмоциональных выражениях типа «О боже, ты видела сумму на счете?», или «Господи, ты что, хочешь надеть это жуткое платье?», или «О господи, я кончаю».

Тут я догадалась — за этими снимками наверняка стоит Диана. С тех пор как она обратилась к «Анонимным алкоголикам», Бог поминался к месту и не к месту. Точно, Диана в этом замешана. Я же знала, что ей нельзя доверять! Надо дать себе хороший пинок за каждую секунду, проведенную с ней в мотеле. Неужели я была в каких-то предосудительных позах? Я помню, что она была голая — такое тело невозможно забыть — и в какой-то момент дернула меня за руку, я потеряла равновесие и плюхнулась рядом с ней. Она до меня дотрагивалась? А я до нее? Кажется, она хотела помассировать меня. Это могли сфотографировать. Диана любит всех тискать, она вполне могла потереть мне ногу или сжать руку, это тоже могло попасть на пленку. Голова заныла при одной мысли об этом. У меня отберут опеку Пита. Точно, я знаю.

— Слушай, Роджер, я разгадала твою загадочку. Тебе Диана дала эти фотографии, да? Прекрасно. Я так и знала.

— Диана? — Роджер фыркнул. — Хорошая мысль, но мимо. Нет, моя дорогая, Диана теперь всецело на твоей стороне. И при одном взгляде на фотографии я понял почему. — Он перешел на шепот: — У-ууу! Ну, ты и соблазнительница!

— Значит, это не Диана?

— Извини, ты что, не слышала? Вэлери, дорогая, мне кажется, тебе пришло время купить слуховой аппарат. Не теряй времени, милая. Если он тебе нужен, купи немедленно. Деньги у тебя есть — еще есть, по крайней мере. — В трубке послышался истерический смех Серфингистки. — Ну а теперь, если не возражаешь, я хотел бы вернуться к своим делам. — Снова хихиканье Серфингистки и скрип кроватных пружин. — Подожди, киска. Не сейчас.

Мне меньше всего хотелось это слушать. Я со дня на день ждала месячных. Обоих убила бы.

— Давай, Родж, — похоже, она отнимала у него трубку. — Миссис Тисдейл… у-упс, я хотела сказать мисс Райан, забыла, вы же феминистка. Роджер мне говорил, что вы не хотели брать его имя и все такое. Эй, хотите угадать, что я сейчас делаю с вашим бывшим мужем? Вот, только послушайте!

Какая-то возня, всхлипы и низкий стон. И гудки. Понятно, что надо было первой положить трубку.

Как глупо — я думала, что мои проблемы с Роджером кончатся, как только я разведусь с ним. Но развод был только началом мучений. Если он получит опеку Пита… нет, нельзя даже думать об этом. Роджер остался без денег, но у него есть человек, который его обожает. И классный секс. А я встречаюсь с парнем, который даже за деньги не мог бы лечь со мной в постель.

У меня так давно не было секса, что дело дошло до странных мысленных игр. Вечером смотрю CNN и прикидываю, хорош ли в постели Дик Чини. Или развлекаюсь другой мазохистской игрой, извращенным вариантом «Любви с первого взгляда». Сидишь где-нибудь в приемной среди разношерстных мужиков и думаешь: если бы мне пришлось переспать с одним из них, чтобы спастись от электрического стула, кого бы я выбрала? Красношеего с длинными волосами и выбитым зубом, в грязной бандане? Лысоватого пухлого паренька? Или нескладного дядьку с волосатыми руками?

Знаю, можно выпустить пар другими способами. Но когда я в прошлый раз пользовалась своим электрическим другом, похоже, заработала синдром запястного канала. Сил больше нет держаться без подзарядки. Нужно что-то свежее, неистовое и бездумное.

На сегодня все.

В.

Оказывается, я развратная девчонка.

Пришел наконец-то ответ из фирмы, занимающейся перемещением растений. Они выкапывают старые деревья и сажают их в другом месте. Пересадка платанов на три фута за линию моей собственности обойдется мне в двенадцать тысяч долларов. Сейчас мне уже все равно, сколько это стоит. Хочу спасти платаны и заткнуть наконец этого психа Билла Строппа. Послала ему сообщение:

«Деревья будут пересажены — за двенадцать тысяч долларов, между прочим. Надеюсь, проблема исчерпана раз и навсегда. Вэлери Райан».

Ответ был такой:

«Вы должны гарантировать, что позаботитесь о ямах, которые останутся после деревьев. Их надо засыпать и засадить травой в день пересадки. Требую, чтобы на моей собственности не оставалось никаких следов. Понятно?»