Виктория Клейтон - Дикие сердцем

— Прости мое любопытство. Знаешь, я хочу добраться до первопричины. Каким он был в постели?

Я замолчала на минуту, мысленно возвращаясь к тому дню, когда мы занялись любовью в первый раз. Шесть недель… Шесть недель пролетели как миг. Мы проводили вместе каждую минуту. Вместе ходили в театры, на концерты, в кино. Мы посещали выставки, музеи, частные собрания картин, поэтические чтения. Алекс водил меня во все свои любимые рестораны. Он хотел ошеломить меня щедростью. Алекс заявил, что мои проблемы с поглощением пищи связаны с комплексами, которые глубоко укоренились в моем сознании с детства. Алекс намеревался распутать этот узел, избавить меня от комплексов. Когда я отказывалась что-то есть, Алекс немедленно просил заменить блюдо. Он не говорил мне ни слова, напротив, винил себя в том, что сделал неправильный выбор. Я почувствовала, что стала понемногу набирать вес. Мой давнишний страх перед едой стал исчезать.

Я не помню тот момент, когда вдруг заметила, что нам стало нечего сказать друг другу. Мы часто спорили, и Алексу всегда удавалось настоять на своем. Я была влюблена, поэтому не придавала этому значения. Я гордилась тем, что была рядом с ним, что он выбрал именно меня. Мужчины ценили мнение Алекса, даже если он им не нравился. Женщины восхищались им. Хладнокровие Алекса сводило их с ума. Алекс был слишком умен, чтобы хвастаться. Я же ловила со всех сторон завистливые взгляды.

Я думала о том, насколько все были бы удивлены, если бы узнали, что Алекс еще даже не коснулся моей руки. Он поступал очень умно. Так как Алекс не торопил события, я желала его все сильней и сильней. Он позволял мне поцеловать себя в щеку в конце каждой встречи, но никогда не целовал меня в ответ. Мысль затащить его в постель стала преследовать меня. Алекс прекрасно понимал, что со мной происходит. Сердце выпрыгивало из груди, если мне казалось, что он смотрит на меня с вожделением. Я описала бы свое тогдашнее состояние как неопределенность и ожидание. Разочарование охватывало меня каждый раз, когда Алекс уводил разговор в сторону.

Проблема состояла в том, что я никогда до этого не соблазняла мужчину и не имела ни малейшего понятия, как это делается. Только гордость удерживала меня от того, чтобы броситься на него, расстегнуть пуговицы, вытянуть ремень. Кроме того, я опасалась, что такой напор оттолкнет Алекса, он разочаруется во мне.

Когда напряжение между нами достигло пика, Алекс пригласил меня на танцевальную вечеринку, которую организовал один из его приятелей. Нас посадили за один стол, но не рядом. Вечеринка оказалась довольно скучной — неинтересные гости, невкусная еда, но я была счастлива: ведь Алекс был со мной. Во время обеда, когда оркестр играл хиты шестидесятых, а гости вяло подергивались в такт музыке, мы старательно занимали беседой соседей по столу. Подали десерт и скверно сваренный кофе. Оркестр заиграл мелодию Кола Портера. Свет в зале погас. Гостей охватило романтическое настроение. Я помахала Алексу рукой через стол: мне хотелось танцевать. Алекс позволил взять себя под руку. Мы прошли к танцевальной площадке. Когда Алекс положил руку мне на спину, у меня похолодела кожа и я почувствовала дрожь в коленях. В течение двадцати минут мы кружили по залу, ни на кого не обращая внимания. Мы дрожали от желания. По крайней мере, я дрожала. Наконец Алекс нарушил молчание.

— Пойдем, — сказал он сдавленно.

Пока мы ехали в такси, Алекс сохранял молчание и смотрел в окно на пробегающие дома. Алекс поднялся ко мне, не дожидаясь приглашения. Я подумала, что сейчас он уже не сможет сдерживать свою страсть, но, как оказалось, недооценила железную силу воли Алекса. Он стал спиной ко мне и засунул руки в карманы. Я принесла стакан воды. Алекс повернулся и грустно сказал:

— Я лучше пойду. Ты ведь не хочешь меня, не правда ли?

Меня настолько потряс его несчастный вид, что я крепко обняла Алекса и прижалась лицом к его груди.

— Пожалуйста… — простонала я. — Пожалуйста…

Алекс сжал мое лицо ладонями и стал медленно целовать. Искра промелькнула между нами. Как сумасшедшие, мы начали срывать друг с друга одежду, теребя пальцами пуговицы. Алекс уложил меня на пол — нам не хотелось терять драгоценное время на то, чтобы добраться до спальни. Наше желание, усиленное ежедневными попытками сдерживать себя, было настолько яростным, что мы одновременно добрались до вершины всего за несколько секунд. Десять минут спустя мы вновь занялись любовью, уже на кровати в спальне. Мы не могли оторваться друг от друга всю ночь напролет.

Даже сейчас, вспоминая об этом, я почувствовала легкое томление. Я взглянула на Прим. Она наблюдала за мной с любопытством.

— Таким же, как все мужчины…

— Я не верю ни единому твоему слову. Пока ты раздумывала над ответом, твое лицо выражало сладострастие. На самом деле, исходя из сказанного тобой, я могу сделать вывод, что Алекс был довольно симпатичным мужчиной. Возможно, потому, что мне, как и всем женщинам, ужасно хочется стильно одеваться, ездить в шикарной машине и обедать в дорогом ресторане… Не стесняйся, скажи, если сочтешь меня слишком любопытной. Я всегда задавала прямые вопросы. Мама укоряла меня за прямоту и ужасную грубость. Бедная мама! Она так желала, чтобы жизнь была вокруг чистой, светлой и благоухающей. Ей почти удавалось этого добиться. К сожалению, болезнь не красит человека. Я очень старалась, но мама так и не простила мне плохо выглаженных простыней и ненакрахмаленных наволочек.

— Она была счастлива иметь такую дочь и такой дом.

Я огляделась. Ярдли Хауз был построен в начале века из кирпича, камня и дуба в стиле раннего Средневековья. Дом не был красив, но я восхищалась мастерством его создателей, оригинальностью архитектурного решения и прекрасными пропорциями. Мама Прим позаботилась об удобстве существования — и своего, и будущих обитателей. Гостиная и столовая были обставлены дубовой мебелью, сделанной по заказу, специально для этих комнат. Мне очень понравилась комната Прим, небольшая, с множеством книг, с пушистым ковром на полу. Дом был наполнен звуками тикающих часов и запахом лаванды. Фэй сказала бы, что дом неинтересный или буржуазный, но мне он казался олицетворением английской жизни, английского стиля, который остается неизменным на протяжении веков. Будь то рождение или смерть, война или мир, лейбористы или консерваторы у власти, вы всегда найдете в таком доме теплый прием и искреннее радушие.

Было заметно, что о лужайке перед домом заботились не один год. За ней виднелся круглый пруд с рыбами, за ним высилась обвитая колючими розами беседка. В фруктовом саду на земле, между деревьями, были насыпаны кучи желтых ссохшихся листьев, которые остались здесь с осени.