Фред Стюарт - Титан

Кабинет Ника был отделан в том же духе арт деко, что и приемная. Однако нельзя было сказать, что это царство богатого человека: кабинет был прост и строг. На стенах висело всего несколько картин с изображениями птиц Одюбоновского общества. Это напоминало о том, что Ник был поклонником искусства. Честер же полагал, что этими птичками Ник маскирует свою истинную сущность — титана смерти. Ник, как обычно, радушно приветствовал своего зятя, пожал ему руку и предложил сесть.

— Совсем закрутила текучка, — сказал он. — Ты ведь знаешь, что мы улетаем завтра утром на девятичасовом. И Бог знает, когда нам удастся вернуться. Поэтому Фрида завалила меня бумагами. Ладно, рассказывай, почему ты хотел меня увидеть?

Честер прекрасно знал, что этот вопрос на самом деле должен звучать так: «У тебя только пять минут, потом убирайся».

— Я о Сильвии, — начал Честер неуверенно.

— Опять поссорились?

— В общем, да. Мне бы очень не хотелось, Ник, загружать тебя своими проблемами, но мне с ней стало очень трудно. В то же время, видно, не мне упрекать ее. Она росла совсем в других условиях. Привыкла быть предметом всеобщего внимания, королевой бала, а сейчас она — «домохозяйка». Это она сама себя так называет…

— Чего ей надо? — перебил Честера Ник.

Честер перевел дыхание, весь напрягся.

— Она достала меня с постройкой нового дома. Я всячески пытался отговорить ее от этой затеи, потому что не хочу столь больших расходов. Но… короче, теперь мне кажется, что, отказывая ей, я был не прав…

— Ты хочешь занять у меня на это денег?

«Черт старый! — подумал про себя Честер. — Мысли он, что ли, читает?..»

— М-м… Да, я хотел бы попросить у тебя, если так можно выразиться, финансового совета…

— Мой ответ: нет. Я не дам тебе ни цента. И в банке не бери. И дом не строй. Ты получаешь чертовски высокую зарплату, Честер, а те акции, что я тебе подарил, через несколько лет могут сделать тебя богатым человеком. Вот тогда и строй собственный дом на свои собственные денежки. А теперь пусть Сильвия учится жить, как большинство людей, — это пойдет ей на пользу. И знаешь, когда ваша семейная жизнь подвергнется самым тяжким испытаниям? Когда она узнает, что ты приходил ко мне выклянчивать деньги на покупку ей какой-нибудь безделушки или постройку дома. Если она об этом узнает, не рассчитывай ни на что, кроме презрения с ее стороны. Она будет отсылать тебя к «папочке» через каждые десять минут. Я знаю свою дочь и поэтому предвидел подобную ситуацию. Если откровенно, я удивляюсь, как это после восьми месяцев жизни с Сильвией у тебя еще крыша не поехала. Короче, забудь о доме. Возвращайся к ней и дай ей пинка под зад. Я люблю Сильвию, но знаю, что она здорово избалована. Я испортил своих детей. Это моя вина как отца. Не хочу, чтобы этим же занимался мой зять.

Больше всего взбесило Честера осознание того, что тесть, похоже, был прав.

Но это не делало жизнь с Сильвией более легкой.

— Я знаю эту женщину, — прошептал Ник на ухо Эдвине, когда они заняли свои места в лиссабонском лайнере в аэропорту «Ла Гардия».

— Которую? — спросила Эдвина. Она была одета в удобный костюм для длительного трансатлантического перелета. Остановки планировались на Бермудах и Азорских островах…

— Вон, через два ряда от нас. В белой шляпке с вуалью, седая.

Эдвина обернулась назад, чтобы посмотреть.

— Там нет никакой женщины, — сказала она. — О, постой… Она идет к выходу!

Ник быстро обернулся и увидел, как женщина в белой шляпке с вуалью уже подошла к трапу и вот-вот спустится. Он нахмурился.

— Странно, — проговорил он. — Почему это ей вздумалось выходить из самолета?

— Может, она передумала и не хочет больше лететь в Лиссабон?

— Да, но даже нам, имеющим правительственные брони, потребовалась целая неделя, чтобы достать билет… — Он опять сел прямо в своем кресле и еще больше нахмурился. — Черт, кто же она? — пробормотал он, и вдруг его осенило: — Это же моя уборщица!

— Твоя уборщица? — удивилась Эдвина. — Что она делала в этом самолете?

Ник вскочил со своего места:

— Вот и мне хотелось бы получить ответ на этот вопрос! И еще на один: как ей удалось купить билет!

Он бросился по салону к трапу. Стюардесса как раз хотела задраивать люк.

— Подождите! — крикнул Ник. — Не закрывайте!

Стюардесса недоуменно посмотрела на него:

— Сэр, мы взлетаем…

— Знаю, но вам придется подождать! Чрезвычайное происшествие!

Он отодвинул девушку и распахнул люк трапа. Лена Пфайфер уже была на полпути к зданию аэровокзала.

— Лена! — крикнул Ник. — Лена, постойте!

Она побежала.

— Остановите эту женщину! — крикнул Ник сотруднику охраны аэропорта.

Тот недоуменно смотрел на Флеминга, не двигаясь с места. Трап уже убрали от самолета. Ник достал из кармана пиджака пистолет и выстрелил поверх головы Лены. Пассажиры переполненного лайнера всполошились, послышался женский визг. Стюардесса схватила Ника за руку:

— Мистер Флеминг, отдайте мне ваше оружие!

Ник оттолкнул ее и прицелился в Лену. Та уже почти подбежала к дверям здания аэропорта. Он прицелился в ее ноги и выстрелил. Она упала.

В салоне самолета усилились истеричные крики. Охранник выхватил из кобуры пистолет и прицелился в Ника.

— Эта женщина шпионка! — заорал Ник, моля Бога о том, чтобы не ошибиться. Но действительно, каким образом его уборщица могла оказаться на самолете, вылетающем в Лиссабон? Почему она попыталась скрыться, едва увидела Ника?

— Обыщите ее! — кричал он. — У нее должны быть секретные материалы!

«Боже, если я ошибся, расплачиваться придется дорого…»

Сзади его схватили за руки. Это был пилот самолета.

— Заберите у него оружие, — крикнул он. — Я вызвал полицию, они сейчас будут…

Ник не оказывал сопротивления. Он отдал свой пистолет второму пилоту. Когда его отпустили, Ник достал из кармана свой паспорт и какие-то бумаги.

— Я являюсь представителем президента Рузвельта, — заявил он, показывая документ с печатью. — Не буду упрекать вас за то, что вы вызвали полицию, но уверяю вас — эта женщина находится на службе у нацистов.

Пилот скептически покосился в сторону лежащей Лены.

«Выстрелы в аэропорту!» — кричали заголовки газет. — «Титан смерти стреляет в пожилую женщину!», «Выстрелы Флеминга будоражат авиакомпанию «Пан Америкэн».

Репутация у Ника и так уже была хуже некуда. И этот случай вызвал новые, переливающиеся через край газетные инсинуации. Правда, во многих статьях в самом конце было упомянуто, что у «пожилой женщины» действительно в сумочке были найдены пачки переснятых секретных чертежей. К сожалению для Ника, бомбардировочный прицел Хилла был так засекречен, что армейские начальники наотрез отказались сообщить представителям прессы, что же именно было найдено у Лены Пфайфер. Даже газеты Вана Клермонта, которые обычно вставали на защиту Ника, на этот раз не удержались от заголовка: «Военный магнат стреляет в нацистскую шпионку!» И, несмотря на то что в этих газетах описания ЧП были более точными, журналисты все же не отказали себе в удовольствии немного съязвить по адресу «военного магната».