Фред Стюарт - Титан

— Да, похоже, все ведут себя благопристойно, — ответила она.

— Погоди, еще не вечер. С тобой все нормально? Ты что-то разрумянилась.

— Это, наверное, от виски. Я слишком закружилась в танце, пришла сюда… Сейчас уже все в порядке.

— Ты уверена? Помочь чем-нибудь?

— Нет, правда, все хорошо. — Помолчав, она сказала: — Милый, ты не будешь возражать, если я сегодня вечером поеду к Чарли в Одли-плэйс? Он говорит, что ему там очень одиноко. Ты же знаешь, в доме все напоминает о матери и… В общем, я понимаю, что Чарли имеет в виду. Не возражаешь?

— Езжай, но вернись, пожалуйста к завтраку. У нас останется на ночь целая куча гостей, завтра их надо будет как-то кормить.

— Вернусь.

— Он уже говорил с тобой о своем деле?

— Да. Я послала его подальше.

— Молодчина. Ну ладно… — Он допил свое виски и поставил стакан на стойку бара. — Пойду еще покривляюсь.

Он вернулся в зал.

«О Сильвия… — думала она. — Как бы тебе не пожалеть».

К пяти часам утра уехал последний автобус. Сильвия должна была чувствовать дикую усталость, но, наоборот, она пребывала в состоянии сильного возбуждения. Она положила в сумку ночную рубашку, зубную щетку, платье и, подхватив свою соболью шубу, присоединилась к Чарльзу и Рональду, которые находились в большом зале.

— Ты в самом деле выглядишь глупо в этих дьявольских доспехах, — сказала она, входя. Повернулась к Рональду. — Спокойной ночи, дорогой. Ты очень устал сегодня.

Она поцеловала мужа.

— Да, немного.

— В таком случае иди спать. Увидимся утром.

Взяв брата за руку, она направилась с ним в мраморный холл, в котором много лет назад впервые встретились их родители. Но Сильвия сейчас не думала о прошлом. Она думала о том, что ждет ее этой ночью.

— Сегодня обещают снег, — крикнул им Рональд, когда они уже были в дверях.

Сильвия повернулась к мужу. «Он такой хороший, такой добрый. Не поступай с ним так. Господи, но ведь уже поздно сворачивать в сторону!»

Снаружи было очень холодно. Шофер Чарльза сначала забрал у Сильвии ее сумку, а потом открыл для них заднюю дверцу «роллса».

— Я знаю, что ты надумал, — сказала Сильвия, когда они поехали. — У тебя все написано на лбу. Хочешь охмурить меня, чтобы я отдала тебе свой голос. Можешь не стараться, говорю сразу.

Он пододвинулся к ней и взял ее за руку.

— Мне сейчас абсолютно все равно, поддержишь ты меня или нет, — сказал он.

— Ври кому-нибудь другому, Чарли, — вздохнула она. — В тебе есть что-то воистину от дьявола. Ты испорченный человек.

Он улыбнулся.

— Мы оба испорченные, — прошептал он. — Поэтому-то мы и любим друг друга.

Она закрыла глаза, думая: «Неужели он прав?»

К тому времени, как «роллс» мягко притормозил возле особняка в Одли-плэйс, повалил легкий снежок.

— Мама так любила этот дом, — сказала Сильвия, подходя с братом к парадному крыльцу. — Когда меня грызет тоска по маме, я всегда приезжаю сюда. Нет, конечно, я не верю в призраков, просто считаю, что весь этот дом наполнен воспоминаниями… Здесь в каждом кирпичике память о маме…

— Да, мать была замечательной женщиной, — сказал Чарльз.

— И как это у нее могли родиться такие дети, как мы с тобой? — мрачно проговорила Сильвия, открывая дверь.

Чарльз промолчал.

В гостиной тлел камин. Чарльз скинул пальто, разворошил уголья и подбросил в огонь новых щепок. Сильвия оглядела эту длинную с низким потолком комнату, которая была несколько веков назад маслодельней. Она очень живо помнила мать, была почти одержима памятью о ней. И разрывалась между физическим влечением к брату и чувством вины.

Чарльз смахнул с головы «дьявольский» капюшон и стал расстегивать молнию на спине. Вдруг он прервался, заметив на столе телеграмму. Он подошел, взял ее и пробежал глазами.

— Это от Дианы, — сказал он и начал читать вслух: — «С твоим отцом случился легкий сердечный…

— О Боже! — воскликнула Сильвия.

— …Должно быть, это все из-за твоего предательства…» О, да она не выбирает слов, как я погляжу! «Ты освобожден от своей должности в «Флеминг индастриз», и твой офис опечатан. Отца забрали на самолете в Нью-Йорк в больницу».

Он скомкал телеграмму и швырнул ее в огонь.

— Ну хорошо, — сказал он. — Значит, война! Отлично.

Он взглянул на Сильвию. Она была бледна как мел.

— Это знак… — проговорила она.

— О чем ты?

— У отца сердечный приступ. Это знак от мамы! Я знала, что-то произойдет, как только я переступлю порог этого дома.

— Что произойдет-то? О чем ты, черт возьми?!

— Я знала, что мне нельзя было приезжать сюда! О Чарли, я хочу тебя! Наверно, я всегда тебя хотела с тех самых пор, как узнала, что такое секс! Я не знаю, что это такое… Какое-то дьявольское семя, от которого я никак не могу избавиться, яд, отрава…

— Это не дьявольское семя. И не яд. Это то прекрасное, что связывает нас. Это наша тайная любовь. И плевать мне, как это называется!

— Это называется кровосмешением, Чарли, — ровным голосом проговорила она. — Я иду спать. Одна. Утром я возвращаюсь в Тракс-холл. А ты, если не дурак, поедешь в Нью-Йорк и помиришься с отцом.

— К черту отца! — крикнул Чарльз. — Его время вышло. Настала моя очередь. Всю жизнь я был всего лишь сыном Ника Флеминга! Даже во время войны, сбивая немцев, я не мог отделаться от этого ярлыка! К черту Ника Флеминга! Теперь это всего лишь дряхлый, выживший из ума старик, у которого сейчас даже мотор не работает! — Он выругался. — Он меня, видите ли, отстраняет! Это я его отстраняю!

— Чарли, — тихо проговорила его сестра. — Это наш отец. Мне жаль тебя.

Она стала подниматься по лестнице на второй этаж.

— Иди сюда! — проревел Чарльз.

— Я иду наверх.

— Ты будешь делать только то, что я тебе прикажу! Вернись сюда! Я буду любить тебя прямо здесь на полу перед камином! Я мечтал об этом весь вечер.

— Я не буду! — крикнула она. — И хватит об этом!

— Ты… — Прихрамывая, он стал приближаться к ней. — Вернись сюда.

Она бросилась по лестнице бегом с криком:

— Чарли, хватит! Я сказала, что не буду…

— Ты будешь делать то, что я тебе прикажу. И еще ты будешь голосовать своими акциями за меня.

— Нет!

Он стал подниматься по лестнице настолько быстро, как только позволяла больная нога.

— Теперь я являюсь главой нашей семьи, — говорил он. — Теперь вы все будете исполнять только мои приказы. Если мы проголосуем заодно, нам удастся сбросить этого старика. Тогда я заработаю для всех нас миллионы! Миллиарды! Я удовлетворю все заказы Пентагона, какие только смогу осилить. И еще — у меня кое-какие секретные планы, Сильвия. Пентагону нужны ракеты… Там готовы выложить за них миллиарды долларов! Отец плюет на это. Но когда компания перейдет ко мне, я буду делать эти ракеты для Пентагона! Я буду делать все, что они ни попросят! Неужели ты не видишь, как это выгодно? Пентагон — это вечный двигатель. Он спекулирует на русской угрозе и стращает ею толпу. Мы станем кулаком Пентагона, станем частью этого вечного двигателя. Будем богатеть! Просто, как все гениальное! Но отец встал у нас на дороге. Поэтому нам придется избавиться от него!