Лесли Пирс - Цыганка

— Ну и как все прошло? — спросила миссис Крейвен, когда Бет возвратилась домой во второй половине дня.

Бет взяла на руки сидевшую на коврике Молли и принялась щекотать ее, пока девочка не начала смеяться.

— В основном все чудесно, — сказала она. — Это прекрасный дом, у них даже есть встроенный туалет. Жаль только, что старый мистер Лэнгворси не может им пользоваться.

Полоскать эти пеленки было просто омерзительно. Бет тошнило от их запаха, и она почти не дышала, потому что боялась, что ее сейчас вырвет. Как только сиделки могут изо дня в день иметь дело с подобными вещами? Сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к такой работе и больше не обращать на нее внимания?

Но по пути домой Бет напомнила себе, что самая ужасная часть ее работы заняла не больше двадцати минут, а остальные четыре часа сорок минут были посвящены приятным обязанностям. Ей нравилось полоскать чистое белье и пропускать его через каток. Вешать простыни для просушки во дворе тоже было легко. А последний час она провела в кухне за починкой носков мистера Эдварда и болтовней с миссис Грэй, кухаркой, и Кэтлин — горничной с приятным голосом. Более того, на обед Бет съела огромный ломоть вкусного мясного пирога, и миссис Грэй дала ей несколько пирожков с собой.

— Со временем ты ко всему привыкнешь, — философски рассудила миссис Крейвен. — И мне нравится присматривать за Молли, так что это нам обеим на пользу.

Миссис Крейвен оказалась права. Бет вскоре привыкла стирать пеленки. Или, может, дело было в том, что положительные стороны ее работы значительно перевешивали отрицательные. Ей нравилось то, что дважды в неделю она могла выбираться из дому, общаться с другими людьми. И Бет радовалась, зная, что помогает Сэму.

Она почти не видела мистера Эдварда. Обычно он уезжал к себе в контору приблизительно в то же время, когда она приходила. Но и нескольких случайных встреч хватило, чтобы убедиться, что он довольно приятный мужчина. Он был старше жены почти на десять лет, высокий и худощавый, с редеющими песочного цвета волосами и солдатскими усиками. Бет считала его трудолюбивым спокойным человеком с очень серьезными взглядами на жизнь.

Миссис Лэнгворси была совсем другой. Доброжелательная и веселая, она всегда находила время, чтобы немного поболтать с Бет. Ей нравилось слушать рассказы о Молли, и было понятно, что она мечтает о собственном ребенке. Миссис Лэнгворси обладала чудесным талантом оставаться уважаемой хозяйкой дома и при этом входить в положение работающих на нее людей. Теперь Бет понимала, почему мисс Брюс была так предана миссис Лэнгворси, И если бы девушке когда-нибудь довелось нанимать прислугу, она взяла бы пример с этой восхитительной женщины.

Казалось, черная полоса в жизни Сэма и Бет закончилась. Всего через неделю им удалось найти двух новых квартирантов: Эрнеста и Питера, приличных молодых людей, которые работали в страховой компании и были друзьями.

Сэм решил, что для Бет будет лучше, если квартиранты займут обе комнаты на верхнем этаже, и переселился в гостиную. С первого же дня молодые люди проявили себя идеальными постояльцами, вежливыми, аккуратными и внимательными к Бет и Молли. Оба были заядлыми велосипедистами и по воскресеньям вместе со знакомыми из велосипедного клуба ездили на прогулки за город. Они ели все, что предлагала им Бет, благодарили ее за стирку вещей и вели трезвый образ жизни. Сэму нравилось находиться в их компании, и часто по вечерам они вчетвером играли в карты. Иногда Питер и Эрнест упрашивали Бет сыграть им на скрипке и, выражая свой восторг, хлопали в ладоши. В такие вечера девушка была совершенно счастлива, потому что музыка уносила прочь все заботы и горести и Бет чувствовала себя свободной словно птица.

Еще ей казалось, что Сэм наконец начал привязываться к Молли. Иногда, проходя мимо сидящей на полу девочки, он гладил ее по голове, как это часто делали Эрнест и Питер. Бет молчала. Она была уверена, что, услышав какое-либо замечание, ее брат больше никогда так не сделает. Но девушка следила за ним краем глаза и замечала, что он все чаще играет с Молли или щекочет ее, чтобы рассмешить.

Однажды августовским вечером, когда Бет уже уложила сестру спать, она ненадолго зашла повидать миссис Крейвен, а вернувшись, застала Сэма с Молли на руках.

— Она проснулась и начала плакать, — оправдываясь, сказал он. — Я думал, у нее животик болит.

На следующий день Бет была так счастлива, что почти не заметила, как добралась до Фолкнер-сквер. Позже утром, сидя за швейной машинкой в маленькой комнате рядом с кухней и перешивая старые простыни, она запела.

— Что это превратило вас в певчую птичку? — улыбаясь, спросила миссис Лэнгворси, входя к ней.

— Я просто счастлива, потому что мой брат, кажется, наконец полюбил Молли, — призналась Бет. — Понимаете, после смерти матери у нас возникло столько проблем. Сэму трудно было принять этого ребенка.

— Думаю, в отличие от женщин, у мужчин нет инстинктивной любви к детям, — задумчиво сказала миссис Лэнгворси. — Многие из моих подруг говорили, что их мужья сначала не проявляли к малышам никакого интереса. Для твоего брата это оказалось еще сложнее, ведь вы оба так молоды.

Бет рассказала ей о своих квартирантах и о том, что Сэм в последнее время выглядит счастливее, чем раньше.

— Он даже не вспоминает об эмиграции в Америку, — сказала она.

— А вам бы этого хотелось? — спросила хозяйка.

— Ну да, — ответила Бет. — Какое бы это было приключение! Но это ведь невозможно из-за Молли. В Америке мне бы тоже пришлось работать, а у нас там нет ни друзей, ни знакомых, кого бы можно было оставить с ребенком.

— Жаль, что вам с братом приходится жертвовать своими мечтами и желаниями, — заметила миссис Лэнгворси и сочувственно похлопала Бет по плечу.

Однажды в жаркую солнечную субботу в конце августа, вернувшись с работы, Сэм предложил на следующий день съездить на пароме в Нью-Брайтон. Эрнест с Питером собирались рано утром отправиться на велосипедную прогулку и сказали, что не вернутся к ужину, поэтому Бет и Сэму не нужно было торопиться домой.

Предложение брата обрадовало Бет не только потому, что о днях, проведенных в Нью-Брайтоне с родителями, у нее остались самые приятные воспоминания, но главным образом потому, что он собирался взять с собой и Молли.

— Надень что-нибудь красивое, — сказал Сэм. — Нельзя же всю оставшуюся жизнь носить траур. Пора немного развлечься.

За неделю или две до этого Бет перебирала одежду матери, откладывая то, что можно было продать или перешить, и на самом дне комода нашла платье в голубую и белую полоску, в которое мама была одета на фотографии. Бет ужасно захотелось его надеть, потому что платье было очень красивым, с более глубоким вырезом, чем она обычно носила, с широкими у плеч рукавами, сужающимися к локтю, и плиссированным лифом. Ей нужно было немного расширить его в талии и отпустить на пару дюймов, но в остальном платье сидело на ней идеально.