Мила Бояджиева - Бегущая в зеркалах

- У тебя есть другой мужчина? - спросил он уже от порога.

- Да. Я не одна... Постой! - Алиса вскочила и прижалась к его спине. Они обнялись - горячо, слезно, торопясь руками, губами, кожей удержать друг друга и убедить, что расставаться нельзя, что не может быть уже ничего лучше этого тесного, жадного единения.

Лукка отстранил ее, вынул из кармана и протянул ей носовой платок:

- Это, кажется, иудейский. Со звездой Соломона... Я так сильно люблю тебя, Лиса... - с трудом оторвав взгляд от ее лица, Лукка стремительно вышел.

Давясь рвущимся из горла криком, Алиса видела сквозь мутное стекло с угомонившейся в паутинной сети зеленой мухой, как скрылся в сизом пыльном облачке облезлый фургончик, мелькнув размашистой надписью на мятом оранжевом боку "Don t worry be happi".

8

Хозяин вернулся к вечеру. Поставил в угол бидон, поддев гвоздь, вытащил из окна раму.

- Сегодня очень тепло. Сеньора должна еще подождать. Здесь вода, немного хлеба. У меня есть постель - сеньора не нашла? - Присев на корточки, он вытащил мешок, из которого извлек цветастый грязный тюфяк, рваное покрывало и бумажный пакет. - Здесь еще платье для сеньоры... У меня нет больше денег. Дон Гомс с бензоколонки куда-то уехал...

Алиса, неподвижно вытянувшаяся на ящиках, видела, как из пакета появилось белая форма медсестры.

- Возьми сам, сколько надо, - она протянула мальчику свою сумку. Купи мыла, воды, что-нибудь еще. Пива не пью... А сколько надо ждать?

- Дона Гомеса с бензоколонки нет. Больше никто не знает... Сеньора не должна бояться, сюда никто не приходит.

Он ушел, оставив гостью все с теми же смутными, не желающими проясняться вопросами. Если Луку спрятали, значит Остин где-то рядом. А если рядом, то почему оставил ее?

Алиса получила еду, пару бутылок воды, мыло и с облегчением переоделась в чистое платье.

Через пару дней оно было уже невыносимо грязным, а мысль о горячем душе - самой навязчивой. Первую ночь, оставшись одна, Алиса никак не могла уснуть - вдруг стало страшно, одиноко, до дрожи тревожно. За стенами мерещились чьи-то шаги, что-то живое шуршало под ящиками. Она сжалась в комок и крепко обхватив трясущиеся плечи, думала о смерти, как избавлении. Знакомая нервная лихорадка, уже давно не посещавшая ее, усмиряемая обычно таблеткой снотворного, стала кошмаром, целиком завладевшим безоружной жертвой.

На какое-то время Алиса провалилась в забытье, и резко проснувшись от странного звука, сразу нащупала под боком что-то теплое и мягкое. Черная худая кошка, с белым клинышком

на носу, счастливо урча, вылизывала котят, совсем еще крошечных. Алиса взяла малыша - мутные, недавно открывшиеся и еще не совсем прозревшие глаза, шелковинки усов на розовой мордашке, круглое, плотно набитое брюшко. Она прижала к груди теплый комочек и он тут же вцепился в ткань крохотными цепкими коготками, вырываясь и жалобно пища. Мать перестала вылизывать второго и тревожно обратила к Алисе внимательный взгляд.

- Не бойся, не бойся, глупая, не отберу, - вернула ей детеныша Алиса и, пошарив под алюминиевой миской, скрывавшей от насекомых остатки еды, поделилась с кошкой сыром.

Робко приоткрыв дверь, в комнате появился хозяин. Он всегда появлялся неожиданно, умудряясь проскользнуть по гулким доскам абсолютно бесшумно.

- Сеньора не должна бояться. Это моя кошка, у нее было пять котят, осталось только два, самые маленькие. Остальных, наверное, кто-то съел. Ее зовут Алиска. Она теперь всегда носит их с собой, - сбрасывая семейство на пол, сообщил паренек.

- Как, как зовут твою кошку?

- Алиска. Сеньора никогда не слышала? Это имя такое из книжки. Еще было кукольное кино про такую девочку в Стране чудес. Очень подходит для животных. Здесь всех кошек и коз так зовут. У моего друга кобель большой, лохматый, злючий - всех перекусал. Алиса зовут...

- А тебя то как?

- Том. Томазо Гуреро. Я родился в Италии. Мой брат работает на бензоколонке...

- А, дон Гомес?

- Что вы, сеньора! Дон Гомес - хозяин. Это он велел спрятать вас здесь, сказал, что придет за вами. Давно - тогда еще. А теперь уехал. Брат говорит - пропал.

Прошел еще один день и еще. Жизнь на свалке оказалась вполне сносной. В сумочке все еще оставалось много денег, Алиса и кошка регулярно пили приносимое Томом молоко. Иногда Алиса слушала радио, но благополучие голосов, которым не было никакого дела до нее, раздражало, как и песни, доносившиеся из другой жизни.

"Все они, по крайней мере, в любую минуту могут принять душ и позвонить, куда хотят. Господи, неужели где-то вообще существует такая роскошь, как ванна и телефон! - от жары и неизвестности Алиса погрузилась в тупую апатию, часами разглядывая фантастически грязный, обвисший лоскутами и клочьями потолок.

"...Сегодня пятница. И снова с вами Сара Карми. Вы слушаете программу "Слухи". Надеюсь вы расположились в удобном кресле и не упадете в обморок. Лично меня эта новость буквально сбила с ног. На последнем конкурсе топ-моделей, проведенном в Венеции агентством..."

Алиса, с интересом наблюдавшая, как один из котят пытается взобраться на постель, цепляясь коготками за подол ее платья, собиралась уже перевести волну, но услышала нечто, заставившее ее прильнуть к транзистору: "... источники которых я не могу вам раскрыть - речь идет о весьма представительных кругах. Мы не раз говорили в эти дни о блестящей операции, проведенной полицией - был вырван из рук мафии шестнадцатилетний парень, сын человека, нарушившего "омерту". Не все, оказывается, склонны считать это заслугой правоохранительных органов. Осведомленные персоны считают, что к акции освобождения причастна таинственная и могущественная организация, предпочитающая оставаться в тени, но имеющая мощное влияние на все сферы общественной жизни. И.О. - за этой аббревиатурой, как под черной маской, скрывается некий всесильный орден, деятельность которого направлена, в основном, на восстановление попранной справедливости в тех случаях, когда ни государству, ни отдельному человеку или сообществу это не по зубам. Массоны ХХ века - так назвал И.О. наш международный обозреватель. Впрочем, возможно, это только домыслы, повод помечтать для тех, кто любит сказки. Неизвестный же, попавший после перестрелки в палермскую больницу, оказался обычным бродягой, не имеющий документов. Занятно, однако, что тяжело раненный, он таинственно исчез прямо из хирургической палаты, а татуировки на его руке, как сообщил нам санитар приемного отделения, оказались фальшивыми. Но разве мало сейчас любителей украсить себя подобным образом на вечер или два? И разве кто-нибудь уследит за перемещением в пространстве тех, кого презрительно называют "антисоциальными элементами"? Но заметьте в бреду загадочный больной изъяснялся на незнакомом языке! Задумались? Напрасно, ведь с вами программа "Слухи"! Сара Карми желает вам доброй ночи!"