Джо Уотсон - Любит - не любит

похожие чувства.

— Эй, — она игриво толкнула меня в плечо, поднимая настроение. — Когда ты

будешь выходить замуж, я помогу тебе выбрать платье.

— Это было бы здорово, — мы какое-то время шли молча. — Тебе удобно? —

спросила я, смотря на нее.

Она потянула за лямку лифчика.

— Немного странно, но не больно, когда я иду, не то, что раньше. Грудь была, ну, не знаю, чувствительной что ли.

— О, да, это самое худшее, но не волнуйся, ты привыкнешь, — я на мгновение

замолчала, обдумывая, как спросить кое о чем. — Тебе не нужны еще какие-

нибудь средства личной гигиены? Или может у тебя есть какие-нибудь

вопросы? — Аккуратно спросила я, пока мы шли к Райану.

Эмми посмотрела на меня, и я увидела, как она вздохнула от облегчения.

— Да, одна девочка в школе рассказала, что никто не знает, когда впервые

начнутся женские дни. Что нет никаких признаков или чего-то подобного. Это

просто произойдет и все, может среди ночи или даже в школе. И что в эти дни

очень много крови. Ну, о-о-очень много.

Я внимательно ее выслушала, кивая. И попыталась вспомнить, каково мне было

в первый раз, когда начались женские дни.

— Впервые, когда начались месячные, я очень испугалась. Тогда я пошла в

туалет и думала, что умираю, но лишь потому, что у тебя много крови, не

значит, что ты истечешь до смерти. Хотя может быть и похоже.

Эмми кивнула, но я не была уверена, что смогла развеять ее страхи и

переживания.

— Знаешь, что? — сказала я. — Давай купим тебе несколько прокладок, и ты

будешь носить одну с собой в школу, и дома будет. И так ты будешь

подготовлена.

Она улыбнулась и кивнула.

— Это очень болезненно?

225 ~

— М-м-м-м, иногда, но ничего такого, с чем не справится «Тайленол» ( прим.

переводчика: вид обезболивающего ) и бутылка теплой воды. Это мы тоже

купим. Также я дам тебе мой номер телефона, ты сможешь позвонить, если у

тебя начнутся месячные. Я не против.

После моих слов совершенно неожиданно Эмми обняла меня. Сначала я

чувствовала себя странно, но потом, не сразу, мне стало очень приятно. По

какой-то причине я чувствовала некое родство к ней, хоть мы практически друг

друга не знали. Я подняла руку и стала поглаживать ее по волосам.

— Со стороны дяди — это крутой поступок попросить тебя помочь мне, —

сказала Эмми, отстраняясь от меня.

— Он тебя очень любит, — сказала я.

— Я знаю, — ее голос звучал печально. — Последнее время у нас испортились

отношения. Раньше у нас все было отлично, даже после смерти мамы, но

сейчас... Не знаю. Я постоянно раздражаюсь и все подобное.

— В этом нет ничего странного. Все дело в гормонах. Порой ты сходишь с ума, но со временем все успокоится.

— И мне кажется, он думает, что я еще ребенок, но это не так, — ответила она.

— Мне тринадцать, а не три. Мне нужно личное пространство. А он постоянно

находится рядом со мной. Мне порой хочется побыть одной. Ты ведь

понимаешь?

— Если хочешь, я могу поговорить с ним.

Она подняла голову и закивала.

— Да. Он тебя послушает.

— М-м-м-м. Я не была бы столь уверенной, — ответила я.

— Смеешься? Ты вытолкала его из моей комнаты! Поверь мне, тебя дядя

послушает, а он мало к кому прислушивается.

— Буду иметь в виду, — шутливо сказала я.

— Он крутой. Иногда, — сказала Эмми и продолжила идти. — Они с мамой

были очень близки. Ты знала, что они были близнецами?

— Нет, — ответила я.

226 ~

— Когда они были маленькими, их папа постоянно пропадал на работе и не

часто бывал рядом, а моя бабушка много путешествовала. Поэтому они могли

рассчитывать только друг на друга. По крайне мере, так говорила моя мама.

Я слушала с большим интересом, надеясь лучше понять Райана.

— Еще дедушка был очень строгим. Он часто на них кричал, если дядя с мамой

плохо учились. Если они не достаточно старались, им не разрешалось играть с

друзьями. Думаю, именно поэтому моя мама сбежала.

— Сбежала? — спросила я.

— Да, всего на несколько дней. По идее я не должна про это знать, но однажды

подслушала, как бабушка об этом говорила. Она сказала, что моя мама

«бунтовала». Это странно, не могу ее представить такой, — Эмми обернулась и

улыбнулась. — Ну, когда моя мама умерла, я перебирала коробку старых

фотографий и нашла фотку, где ей было семнадцать. У нее был большой

фиолетовый ирокез и булавка в ухе. Она была панком. Если бы ты ее увидела, ни за что бы не догадалась.

Эмми рассмеялась.

— Знаешь, у дяди были обесцвеченные волосы и серьга в ухе. Мама показывала

мне фотографию с их выпускного. Он выглядел так отстойно, — она опять

рассмеялась.

— Да ладно, — заговорщически сказала я. Вот я и узнала что-то новое о Райане.

— Я могу еще кое-что рассказать тебе, но ты не должна никому рассказывать.

Был большой скандал.

После ее слов я повернулась.

— Обещаю.

— Ты слышала, что он был обручен? — спросила она.

— Нет. Правда?

Эмми кивнула.

— Ее звали Саша. Она мне не особо нравилась. Она казалась странной. У нее

были короткие красные волосы и пронзительные зеленые глаза. Неважно, в

общем, она работала с дядей, из-за нее он сильно поссорился с дедушкой. Мой

дед сказал что-то вроде того, что «нельзя гадить, где ты ешь». Я не очень

поняла эту фразу, но он очень разочаровался в Райане. Дед говорил о том, что

227 ~

зря доверил ему свою компанию, раз он не может вести себя правильно, — пока

Эмми рассказывала, она наклонилась ко мне ближе. Мне было очень интересно.

— А потом, его невеста изменила ему с одним парнем, который тоже работал с

Райаном – он наш кузен, но теперь с ним никто из нас не разговаривает, но это

еще не все, Саша и наш кузен увели одну сделку дяди и открыли собственную

компанию. Это была катастрофа, и мама говорила, что после этого Райан сильно

изменился. Его невеста разбила ему сердце и предала.

— Неужели? — сказала я. Как интересно. Это действительно любопытно и

позволило мне лучше узнать Райана.

228 ~

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

Райан

— Ну что? — Райан поднялся со скамейки, на которой провел почти целый час.

— Успешно? — спросил он, рассматривая пакеты, которые несла Эмми.

Дорис кивнула.

— Думаю, мы купили все, что хотели, — она повернулась к Эмми и

улыбнулась, девочка улыбнулась в ответ.

Было так здорово видеть, что Эмми улыбается. Она давно так не делала.

Возможно, именно этого ей не хватало – женской энергии, а не его постоянного

присутствия. Кроме того, похоже, Дорис нашла подход к Эмми. Было в ней что-

то яркое и свежее, что-то глупое, что заставляло его улыбаться. Боже, она даже

заставляла его смеяться.