Марина Ефиминюк - Между двумя мирами. Сердце Абриса

– Знаешь, кретин, вы друг друга стоите, – фыркнул знахарь. – Все ваши проблемы решаются одним честным разговором и парой хороших перепихонов! Проклятье, как нос-то жалко…

– Эй, приходи в себя!

Кто-то похлопал меня по щекам, несильно, но и без особой деликатности. С трудом разлепила воспаленные веки. Перед глазами плыло, и сознание снова ускользало, погружая меня в беспамятство, липкое и засасывающее, вовсе не похожее на сон.

Неожиданно сверху хлынула ледяная вода. Приходя в себя, я сипло закашлялась и захлебнулась в неприятных ощущениях. Тело ломило, голова болела, промокшее насквозь платье (как у принцессы Теветской, что б его) липло к телу. Пол подо мной был ледяным, и холод студил до самых костей.

– Доброе утро, госпожа Уварова, – рядом со мной присел мужчина, и через туман мне с трудом удалось узнать в нем Рана Макалистера. – Или теперь правильнее говорить госпожа Вудс?

Я молчала, пытаясь перебороть вдруг подступившую к горлу тошноту.

– Не пойму, девка меня не слышит или делает вид? – поднялся он. – Предупреждал же, что она не должна пострадать!

– Господин властитель, но вы говорили, что у нее самое важное – руки, – замялся кто-то.

– Кретины! – Макалистер был страшно недоволен тем, что мне никак не удавалось перебороть дурман от гадости, какой пропитали тряпку. – Плесните еще воды!

– Не надо, – выставила я руку, как оказалось, одну из двух важнейших частей тела, – больше не поливайте.

– Значит, ты меня слышишь? – обрадовался глава клана, снова присаживаясь на корточки рядом со мной.

Дрожа, я мелко закивала и с трудом села. О том, чтобы подняться на ноги, даже помыслить не могла. Убрала с лица прилипшие волосы, заставила себя посмотреть на похитителя. Глядя в жесткое лицо с глубокими носогубными складками и ледяными пустыми глазами, становилось ясно, что живой отсюда, где бы мы ни находились, мне выйти не дадут. Значит, следовало тянуть время, чтобы собраться с мыслями.

– Что? – После магического порошка голос казался скрипучим и чужим. – Что вы хотите, чтобы я создала? Магические ворота? Так?

– А ты умная девочка, – ухмыльнулся он. – Верно, мы хотим от тебя магические ворота.

– Я не угрожаю, – тихо вымолвила я, – просто говорю, чтобы ты принял к сведению. Он будет меня искать и придет сюда страшно злой, а когда Кайден зол, не оставляет камня на камне.

Ран усмехнулся и взял меня за подбородок.

– Милая единственная слабость зверя. Кто бы подумал, что наследника Вудсов проймет какая-то девчонка из Тевета. Половина Абриса цепенела, когда думала, что скоро к нему перейдет полная власть, но вот в преддверии коронации появляешься ты. Как же тщательно он тебя скрывал, если ты до сих пор жива!

Прикусив язык, я старалась выровнять дыхание. Не хотелось, чтобы противник видел мой страх.

– Он, безусловно, будет тебя искать, девочка. Без шума, тайно. Вряд ли он решится объявить Абрису, что вы обвенчались. Ты, конечно, отличный артефактор, Валерия Уварова, но ты никто. Даже хуже – двуликая. Ниже черных ведьм, которых мы, не задумываясь, уничтожаем. Ведьмы, по крайней мере, родились в темном мире. Но на земли Гленнов, тем более в замок, без шума его никто не пустит.

Гленны?! Я для чего-то оглядела камеру, пытаясь найти клановую руну на стене для подтверждения его слов.

– Вижу, ты в курсе, о ком идет речь, – усмехнулся он. – А не тебя ли он тогда вытаскивал, когда устроил резню? Дело, конечно, замяли, откуп получили, но вот осадочек остался. Знаешь, что случается, когда объединяются обиженные стороны? Они становятся силой.

– Особенно с возможностью переходить через границу.

– Прелесть какая умненькая, – ухмыльнулся уголком рта Макалистер и оттолкнул меня, отчего голова резко повернулась, а в шее что-то нехорошо хрустнуло. – Поднимите ее наверх. И переоденьте во что-нибудь.

Меня закрыли в комнате с кроватью, большим столом, явно предназначенным светлому магу для работы, и огромными окнами. Казалось бы, разбей и сбеги, но внизу бесконечным разломом зияла глубокая пропасть, даже дна разглядеть невозможно. Дверь в банную комнату была снята. Внутри стояла бадья с водой, на крючке висела холстина для обтирания, на полке стояла банка с косметическим щелоком. Едва за паладином закрылась дверь и в замке провернулся ключ, как на притолоке вспыхнула незнакомая руна. Когда я попыталась потянуться к дверной ручке, то обнаружила первый секрет темницы: по пальцам ударило магическим разрядом, таким мощным, что руку свело до плеча.

Терять время на ковыряние в чужой магии не хотелось. На столе для работы оставили магическое стило, какие-то блокноты, самописные перья. Быстро сняв крышку, я вытащила новенький артефакторный инструмент, явно перевезенный в Абрис еще до Расхождения, и пробудила магию. Острый конец вспыхнул розоватым цветом. Задрала влажное платье и, прикусив грифельный карандаш, чтобы не застонать от боли, на голой ноге начертила знак «перемещение». Темная руна ложилась болезненно, обжигала кожу, но когда она была закончена, то меня ожидал второй неприятный сюрприз. Символ не только не пробудился, но превратился в безжизненный рисунок, похожий на свежую татуировку с воспаленными краями.

– Какого… – пробормотала я. Снова попыталась пробудить руну, но знак не напитывался магией.

Тут в двери загремел ключ, я поспешно одернула юбку и сделала вид, будто проверяла на свет качество стило. В комнате появилась хмурая женщина с охапкой одежды. От меня не укрылось, что охранное заклятье на нее не действовало. Получалось, что реагировало оно только на светлых магов. Горничная прошла, нарочито избегая моего взгляда, свалила шмотки на кровать и буркнула:

– Переоденься. Еще хозяин сказал передать, что переместиться из комнаты не выйдет. Здесь все запечатано.

Она вышла и закрыла дверь, а я, оглушенная, осталась стоять посреди комнаты со стило в руке и начертанной руной на ноге. Похитители предусмотрели абсолютно все! Впору было впадать в истерику. Жаль, что я не имела на это права.

К вечеру, когда вместе с подносом еды в комнату принесли ящик с материалами, необходимыми для создания сложной магии, у меня созрел план.

– Хозяин просил сказать, если что-то понадобится еще, то дай знать запиской через горничную.

– Гримуар с рунами, – спокойно вымолвила я.

– Чего? – моргнул паладин. Светлые духи, как он с такой догадливостью умудрился получить от родителей столько силы, чтобы обучиться боевой магии?

– Книгу, где перечисляются буквы для магии.

Пару гримуаров мне принесли через час. Один другого замызганнее. Подозреваю, что книжки изучала половина клана Гленн. Чтобы найти то, что мне требовалось, пришлось потратить больше половины ночи. Руна «забвение», не походившая на другие символы темной магии. От изображения, словно бы пятнавшего лист, появлялось тоскливое, тягостное чувство, нехорошо сосало под ложечкой. Чертить такой знак, особенно светлым стило, скорее всего будет жуть как неприятно.