Дана Арнаутова - Страж морского принца

Он шептал и шептал, все глубже погружаясь в забытье, и это было истинным блаженством, потому что здесь, за гранью настоящего, солнце ласково улыбалось озаренному золотым светом морю и шумели деревья на ветру, бросая тень на песок, где раскинулось, нежась под ветром и солнцем, смуглое тело. А потом Джиад, его Джиад, села на песке, лениво и бездумно улыбаясь ветру, морю, солнцу и горящему костру, кому и чему угодно, только не Алестару, но пусть, пусть бы так было всегда, лишь бы она – была…

– Алестар, – донеслось печально из волн, из шума ветра и шелеста листвы, – Аль, мальчик мой, что же ты натворил… Твой огонь мог бы зажечь Сердце моря на долгие годы, спасая Акаланте, а вместо этого он сжигает тебя самого. Как же я не рассмотрел вовремя, сын мой… И как теперь мне исправить хоть что-то?

Огромная темная волна, закрывая небо, шла с моря к берегу, и Джиад точно знала, что водяное чудовище рухнет и на деревушку гостеприимных рыбаков, и на порт с белокрылыми кораблями, и на дворец. Раздавит город, как злой мальчишка топчет игрушечные домики из песка, и отхлынет, унося обломки, вырванные с корнем деревья и безжизненные тела. Волна высилась совсем близко, и Джиад выбежала на берег, широко раскинула руки и стала перед валом, такая смешная и жалкая в попытке остановить неизбежное. Но когда она, отчаянно вскинув голову и затаив дыхание, уже ждала сокрушительного удара, темная стена воды вдруг начала стремительно светлеть и таять, так что к ногам докатилась обычная волна, осыпав брызгами и лизнув сапоги едва ли не виновато.

Джиад всхлипнула от облегчения – и проснулась.

Сердце колотилось барабанной дробью, отдаваясь даже в висках. Она вытерла рукой мокрый лоб, села на постели. Спустив ноги вниз и лениво обувшись, чтоб не идти по немытому полу, выглянула в окно, за которым разноголосо кричал порт. Разносчики еды, спешащие куда-то матросы, мелкие торговцы и еще какие-то странные личности, которых она, будь до сих пор чьим-то стражем, на десять люардов к охраняемой особе не подпустила бы. Только вот охранять некого, теперь она сама себе и хозяин, и стража…

Невесело усмехнувшись, Джиад вернулась к кровати и оделась уже по-настоящему. Тщательно перебинтовала грудь широкой полотняной лентой, привычно убрала волосы под платок, поправила на поясе нож – как раз разрешенной для простолюдинов длины – и, прикрыв за собой дверь, сбежала вниз по лестнице в общий зал.

Что ж, пока ей везло. На дюжине площадей Адорвейна королевские глашатаи кричали, надрывая голос, розыскной указ о государственной преступнице, бывшей стражнице короля. Стражники у городских ворот переворачивали тюки и вскрывали бочонки, повсюду шныряли шпионы, да и простые обыватели с подозрением вглядывались в прохожих, выискивая взглядом тех, у кого кожа темнее, чем положено честному аусдрангцу.

И не один южный матрос или восточный купец попался в этот частый бредень, раскинутый для золотой рыбки, канувшей в пучину города. Но вот что интересно: про перстень глашатаи молчали, суля щедрую награду лишь за поимку изменницы. Похоже, Торвальд пропажу реликвии просто скрыл. Может, самое близкое окружение и знает, а остальные – вряд ли.

Джиад приветливо кивнула хозяину, напоказ потянула носом дразнящий запах жареных колбасок. Тавернщик, ухмыльнувшись, ножом сдвинул с вертела кольцо колбасы, стукнул деревянной тарелкой о стойку, поинтересовался:

– Пива?

Она кивнула. Лучше уж пиво, чем портовая вода, от которой, того и гляди, прихватит живот в самое неподходящее время. Да и выходить из роли парня не стоило. Захватив кружку с тарелкой, устроилась в углу лицом к двери, не скрываясь – зачем скрываться обычному мореходу? – но и не так чтобы на виду.

– Вчера вечером Каррас заглядывал, – уронил хозяин, явно благоволящий к спокойному и нежадному гостю. – Говорил, и сегодня придет. Вина заказал турансайского…

– Небедно гуляет, – хмыкнула Джиад, прожевав кусок огненно перченной колбасы и запив ее пивом. – Наемник, а вино пьет королевское.

– Много ты знаешь, какое вино короли пьют, – осклабился хозяин, и Джиад мысленно выговорила себе за неосторожность. – Хотя турансайское – это да, винцо отменное… Но Каррас уж такой парень: закусит сухариком, если не при деньгах, а вино возьмет лучшее. Алахасец, что ты хочешь, они все в вине понимают. Он вроде нужен тебе был?

– Придет – увидимся, – равнодушно пожала она плечами, отправляя в рот последний кусок колбасы и сразу заливая этот пожар пивом. – Благодарствую на вкусном завтраке, хозяин. Пойду-ка я по делам…

Поднявшись, она оставила на столе монетку, в очередной раз подумав, что деньги тают, как лед на огне, и пора уже на что-то решаться. В порту немало смуглых моряков-южан, но стоит бдительному стражнику сдернуть куртку и платок с подозрительного парня, как Джиад несдобровать. Она и до сих пор-то скрывалась лишь благодаря старому правилу, что прятаться надо на видном месте. «Три золотые рыбки» были местом известным и у властей на хорошем счету, так что никто в здравом уме не предположил бы от беглянки такой наглости – поселиться в недешевой таверне под самым носом у портовой стражи.

Но везение тоже нельзя испытывать до бесконечности, и Джиад третий день искала, как выбраться из города, готовясь уйти из таверны при малейшем признаке опасности, а если надо – то и с боем. Хотя Карраса повидать неплохо бы. Вспомнился вдруг заповедный остров и нагретый солнцем песок, а на губах словно снова расцвел вкус вина. Уж не алахасец ли ей тот сундучок собирал?

Выйдя из таверны, Джиад прошла краем порта. По всему выходило, что к сухопутным воротам города нечего и лезть, а вот морем вполне может получиться. Наняться на корабль матросом, доплыть до ближайшего порта, а там ищи-свищи ветра в поле. Но неужели Торвальд не предусмотрел такого исхода?

Возле пирса небольшой купеческий барк грузили тюками шерстяных тканей. Матросы, смуглые и белокожие вперемежку, бегали по сходням, торопясь успеть к отливу, а невысокий человечек с бляхой портовой стражи на краю пирса внимательно вглядывался в лица. По стражнику обнаружилось и у двух других кораблей, готовящихся к отплытию, а небольшую рыбацкую лодку на глазах Джиад обыскали от носа до кормы, заглянув даже в длинный ящик для улова. Значит, на порт надежды нет.

Возвращаясь обратно в таверну, она нарочно прошла несколько лишних кварталов, изображая беспечного зеваку и сделав изрядный крюк по окраинам порта и прилегающим улицам. Нет, ей определенно не чудилось: это ощущение взгляда в спину ни с чем не перепутаешь. Но следом никто не шел, даже вдали не маячил, и Джиад с нарастающим холодком тревоги подумала, что заигралась. Темные боги с Каррасом, все равно ничего очень уж важного алахасец не расскажет. Хватит, надо уходить из Адорвейна. Да, смуглую кожу не спрячешь, но можно вычернить ее еще сильнее, а волосы сбрить, став похожей на черных людей Шайпура. Только надежное место найти бы, а то хозяин таверны подобного превращения не поймет…