Марина Дробкова - Маг моего сердца

Наконец, я поднялась на второй этаж и повернула направо, как и говорил Ральф. Коридор освещался такими же факелами. Электрический свет был синеватым, холодным, и оттого каменные стены казались даже более мрачными, чем были на самом деле. На полу не было ни дорожки, ни даже досок – все та же незамысловатая плитка. По одну сторону – ряды полукруглых дверей с маленькими окошками – ах да, бывшая тюрьма же. И точно ли бывшая – еще предстоит выяснить. Я вглядывалась в номера, написанные просто мелом, высматривая двести четвертый. Запоздало сообразила, что Ральф не дал мне даже ключа. Но беспокоилась я напрасно: вот и моя комната, а ключ торчит в замке. Лишь только я подошла и взялась за него, как факел, висящий сбоку, запылал ярче. Что ж, хоть это радует. Повернув ключ, я открыла дверь в темноту. Но стоило войти – и на стене тоже загорелся факел. Тяжелый вздох вырвался из моей груди: мое новое пристанище тоже не блистало уютом. Если это и не камера, то келья уж точно. Никакой прихожей. Прямоугольная комната, в одном углу – узкая койка с матрасом и стопкой постельного белья, над ней – одинокая полка. В другом – стол, на котором стоит накрытый салфеткой поднос, а рядом на полу – стул, в третьем – массивный двустворчатый шкаф. Что удивительно, в келье есть выход на балкон, чего в тюрьмах обычно не предусмотрено. Над дверью я разглядела поднятые жалюзи. В четвертом углу, слава стихиям, раковина с нормальным краном. Я первым делом подошла и проверила: вода есть, горячая и холодная.

– А удобства, видимо, на этаже – сказала я вслух, закручивая вентиль.

– Здесь не отель, фейри, – раздался голос со стороны балкона.

Я резко обернулась.

На фоне темнеющего неба появился мужской силуэт.

Человек бесшумно ступил в комнату, оказавшись в пятне света. Высокий, широкий в плечах. Единственный шаг, который он сделал, выдавал в нем гибкость. Темные, слегка вьющиеся волосы упали на высокий лоб – гость, мотнув головой, откинул их назад, видимо, привычным для него жестом. Глаза, почти черные, смотрели пытливо, в них мерцали отблески факела. Я невольно отступила. Парень, судя по всему, был моим ровесником, а значит – еще одним выпускником. Вот только вместо мантии-пончо на нем красовался пушистый бордовый свитер и джинсы.

– Значит, это ты седьмая, – не спросил – сделал заключение гость. Голос был низким и глубоким. Про такой говорят: бархатный. – Зачем ты здесь?

– Ты меня спрашиваешь? – возмутилась я. – Со мной не советовались. Поставили перед фактом. Если честно, я до сих пор не понимаю, почему согласилась.

Парень чуть наклонил голову набок, с любопытством разглядывая меня.

– Ральф? – наконец произнес он. – Он умеет добиться согласия. Но твой интерес должен был присутствовать, иначе у него ничего бы не вышло. Чем-то тебя прельстила участь креадора? Отвечай!

– Это что, допрос? – я почувствовала, как кровь бросилась в лицо. – Да, я не против научиться творить миры. Что в этом такого?

Он хмыкнул. На его лице явно читалось: «Оправдываешься? Отлично!» Не дав ему сделать следующий выпад, я сама пошла в наступление:

– Ты вообще кто такой? По какому праву влезаешь на мой балкон? Что тебе надо?

Он торжествующе улыбнулся, показав ровные белые зубы.

– Не для того, чтобы петь серенады, не беспокойся. Балкон один, общий. Решеток с этой стороны нет. Так что учти это. Будешь уходить – закрывайся, если не хочешь, чтобы кто-нибудь рылся в твоих вещах.

– А что, такое бывает? – с досадой спросила я. Ох, и занесла же сюда нелегкая!

– В нашем чудном вертепе все возможно. Играешь?

Он кивнул на футляр со скрипкой, который я все еще сжимала в руках.

– Да, – буркнула я. – Вообще-то вежливые люди представляются.

«Тем более если их спрашивают», – додумала я про себя.

– Кто сказал, что я вежливый? – градус дружелюбия собеседника тут же упал. – Я такой, как мне нравится. Если не хочешь неприятностей – закройся на ночь. Совет годный, поверь.

После этого он развернулся и просто ушел! Так же, через балкон. Он даже не спросил, как меня зовут!

Положив скрипку на кровать, я выскочила следом, но визитера уже и след простыл. Обиделся, что ли? Не понимаю на что. Это я должна обижаться!

Балкон действительно был длинным, сюда выходили все двери соседних комнат. Я осторожно приблизилась к ближайшей слева. Дверь была плотно закрыта, жалюзи опущены, из-за них пробивался свет. У двери в следующую комнату меня ждало то же самое, только из глубины доносились приглушенные мужские голоса и смех. Мне показалось, я узнала их: трепались двое, Джон и этот, как его, Рихард. Наверное, они дружат. Хотя с кем тут еще дружить, народу – раз-два и обчелся.

На цыпочках, чтобы не сочли, что я подслушиваю, прогуливаясь мимо чужих комнат, я повернула обратно – и вовремя. Как раз подходила к своей двери, когда из соседнего справа номера на балкон вышла «вампирша» Этель. Вот как, значит, мы с ней соседки. Мантии на ней уже не было, Этель была в длинном зеленом платье с открытой спиной, словно собралась в гости. Или сама ждала гостей. Постояла с полминуты, потом заметила меня, кивнула и скрылась в комнате. Закрываться не стала, просто опустила жалюзи. Ну и правильно, я считаю – душно же. И почему все предпочитают закупориваться? Неужели совсем не доверяют друг другу?

Уже почти стемнело, а никаких фонарей или хотя бы факелов поблизости не наблюдалось. Тщетно попытавшись рассмотреть открывающийся с балкона вид и ничего, кроме силуэтов гор вдалеке, не различив, я решила вернуться к себе.

Первым делом я все-таки закрылась и потянула за шнурок, опускающий жалюзи.

Кто знает, как меня здесь восприняли. Вдруг считают врагом или конкурентом? Пока не выясню это, лишний риск ни к чему.

Я умылась и переоделась. Мантию мне пока не выдали, ограничимся футболкой, шортами и мокасинами. Я гостей не жду, и вечерние платья мне ни к чему. Хотя и есть одно, красное, но оно скорее коктейльное. Я привыкла, что вся моя жизнь проходит в походных условиях, в разъездах. Поэтому предпочитаю универсальную неброскую одежду. В этот раз, правда, мне пришлось прятаться и маскироваться – ну так отыскали и там. А своим маскарадом Ральф продемонстрировал, что возможности у креадоров почти безграничны – что эпохи, что расстояния для них не проблема. Значит, если я вдруг, каким-то чудом, отсюда сбегу – меня отыщут где угодно. Надеюсь, сбегать не придется.

Я уселась за стол и откинула салфетку. На тарелке лежал восхитительно пахнущий кусок тушеного мяса с овощами и ломоть черного хлеба. В керамической кружке я обнаружила черный чай – интересно, как он до сих пор не остыл? В качестве десерта прилагалась горсть незнакомых мне ягод, на вид напоминающих ежевику, но только продолговатых. Я осторожно попробовала – ведь не отравить же меня здесь хотят? Вкус был приятным, ни на что не похожий. Внезапно после ягод ощутив зверский аппетит, я набросилась на еду и в один присест умяла все, что было на тарелке, запивая чаем. После ужина мир показался гораздо добрее. Я вымыла посуду – кто знает, как тут принято, никто не дал мне никаких инструкций – и оставила ее на столе. Потом принялась разбирать саквояж и развешивать одежду в шкафу. Если подумать, человеку много и не нужно: место, где спать, стол, чтобы есть или работать, и ящик для хранения вещей – все верно.