Вера Чиркова - Свадьба отменяется. Смотрины

Тем временем Ан, как бы проверяя резерв, небрежно махнул рукой, в свою очередь рисуя вопросительный знак, и магистр усмехнулся про себя, отлично понимая его неверие и нетерпение. И вызвал на миг на коже небольшое покраснение в виде крестика, служившего у неграмотных крестьян знаком согласия.

Ан держался много лучше, чем Ди, позволил себе исторгнуть ровно столько облегчения, сколько испытывает человек, закончивший неприятную работу, отошёл от пациента и загремел какими-то железками. Потом и вовсе понуро уселся в уголке, лишь изредка вставая и подходя к пленнику, чтобы провести над его телом руками.

Гизелиус прекрасно понимал: такое безучастное поведение было результатом горького опыта, не позволяющего слишком расслабляться, иначе наступит наказание, неотвратимое и жестокое, и потому больше не ждал от парней никаких действий.

Но как оказалось, маг ошибался. Вернее, не осознал, как тщательно пленники продумали и обсудили план действий на случай такой редкой удачи. Да они лишь потому и сумели провести всех надзирателей и выжить в этом подвале, что были предельно бдительны и осторожны.

Ди явился часа через три, разбудив осторожными шагами чуть задремавшего магистра, до этого усиленно пополнявшего резерв и ставившего самые изощрённые щиты. Ан наверняка это замечал, потому как одобрительно кивал, подходя с проверками, и со стороны это могло показаться обычным удовлетворением ходом исцеления пациента. Хотя мог особенно и не стараться скрывать свои чувства – шпион тоже уснул, магистр безошибочно различал такие нюансы.

Проходя мимо полки, на которую Ан сложил вещи Гизелиуса, лекарь споткнулся, и только краткая вспышка его чувств поведала магистру, что это не было чистой случайностью. А Ди уже торопливо шагнул к пациенту, якобы торопясь проверить его состояние, и успокоенно вздохнул: всё было даже лучше, чем он надеялся. Все щиты нового пленника укреплены и замаскированы, защитное плетение над разумом стало намного сильнее и в то же время оставалось почти невидимым магическим зрением. Стало быть, пациент в состоянии мыслить и анализировать происходящее, и они с Аном не зря вверили свои жизни обманчивой судьбе.

Холодная точка возникла на коже мага, помедлила и медленно поползла, тщательно выписывая первую букву, потом вторую, третью…

Буквы складывались в слова, слова в предложения. Ди не торопился, он должен был всё подробно объяснить незнакомому старику, так удачно свалившемуся в этот проклятый подвал. Это невероятное везение было наградой свыше за их с Аном нечеловеческое терпение и звериную осторожность. И теперь нужно было очень постараться, чтобы ничего не испортить и не позволить злобной ведьме, читающей их чувства, раскусить суть происходящего.

Ключ заклинания, подвешенного на простенький амулет, подброшенный Ди в вещи старика, лекарь написал дважды, не обращая внимания на вспыхивающий на коже пациента кривой горячечный крестик, похожий на шрамик. В таком случае лучше перестраховаться, пусть заучит хорошенько. Там, в амулете, все сведения, какие они смогли собрать на своего хозяина, и если он попадёт не в те руки, спасти рабов не сможет уже никто. Бет был очень осторожен и мудр… Однако хватило всего одной маленькой оплошности, чтобы змея почувствовала в его действиях непокорность. Ди до сих пор трясёт от воспоминания о той ночи. Хозяин специально приказал их привести… чтобы знали, какая участь их ждёт, если осмелятся бунтовать.

Гизелиус сердился на неспешное и обстоятельное объяснение, как мог подталкивал и торопил лекаря, точно зная: Дорд и Райт поднимут всех на ноги, едва поймут, кто был ночью пленником во дворцовом чуланчике, но Ди был непреклонен. И он всё-таки успел, ему даже удалось немного посидеть, отдыхая, когда по лестнице торопливо затопало не менее дюжины пар ног.

– ЭТО ЧТО такое?! – Невероятная смесь промороженной стали и надменной ярости прозвенела в вопросе, заданном так знакомым Гизу женским голосом. – Почему он в наручниках?!

– Но, миледи… – в голосе Вестура, сопровождавшего спустившихся в подвал знатных посетителей, сквозь почтительность и притворное сожаление невольно пробилось злорадное ехидство, – мы же не могли знать, что на нем нет какого-нибудь агрессивного или саморазрушающего заклинания? Ведь он мог оказаться опасен для окружающих… и для себя…

– Немедленно СНЯТЬ! – бесцеремонно перебила эти лживые пояснения Тренна. – Где его вещи и амулеты?

– Вот, всё в сохранности, – подобострастно подскочил к посетительнице Ан, держа в руках свёрток.

– Одень его! – властно приказала ему магиня, и Вестур даже не подумал вступиться за своего слугу.

И в этот момент в авантюрной голове Гизелиуса возникла совершенно сумасшедшая идея. Он колебался всего один миг, затем решился. Вестур слишком озадачен неожиданным визитом, поэтому не сразу сообразит, как поступить, а потом будет поздно. Магистр томно открыл глаза и, глядя на Ана взглядом идиота, пустил изо рта струйку слюней.

– Пффф…

– О боги, что с ним? – Катренна даже покачнулась от потрясения.

– Я не успел вам сказать… он, по-видимому, впал в детство… – Вестур лицемерно закатил глаза, и магистр с досадой почувствовал исходящее от недруга злорадное удовлетворение.

Вот, значит, как, сделал себе пометочку на память Гиз, значит, тебе, твоё неблагородие, чем-то досадила моя жена?! Ну, тем лучше, значит, у меня будет больше причин отомстить… и не просто отомстить, а наказать тебя… за все подлости и зло, какие ты успел выплеснуть в этот мир.

А Вестур пока даже представить не мог, какой суровый приговор вынес ему в эти мгновения пускающий пузыри и делающий лужи старик.

До сих пор никто не догадывался, как давно Карзебиоту хотелось отомстить этой смазливой пройдохе Катренне, умудрившейся легко занять такое высокое положение, о каком он и мечтать не мог. Отомстить за все те блага, какие ей доставались даром, а ему давались тяжким и неблагодарным трудом. За хитрость и изворотливость, за толпы поклонников и преданных учениц. А больше всего за тот унизительный отказ, который она даже не соизволила объяснить. Ну а если не удастся насолить ей, то хотя бы Багранту.

– Пффф… – снова булькнул магистр и крепко вцепился в невзрачное одеяние Ана. – Пффф!

– Кто его лечил? – зловеще поинтересовалась Тренна, с пронзительной ненавистью уставившись на Вестура, и тот дрогнул. Отступил на шаг и едва не упал, запутавшись в полах шикарного шёлкового халата.

– Я… – дрожащим голосом пробормотал Ди, делая шаг вперёд.

– Взять его и вот этого!

Брант коротко кивнул, и его гвардейцы мгновенно оказались возле друзей, хотя те и не подумали протестовать.