Н. Джемисин - Держава богов

И Ликуя пожала плечами.

Я повернулся к ней, услышав невысказанное.

– Ну и как тебе Шахар в роли королевы собственного маленького королевства?

– Как настоящая Арамери.

Такой ответ разом и обнадежил, и обеспокоил меня.

Покончив с волосами, Ликуя отряхнула мне спину и отложила ножницы. Я оглядел себя в зеркале и благодарно кивнул, потом взъерошил волосы пятерней. Ликуя отвернулась, неодобрительно поджав губы.

– Шахар велела сообщить, когда ты проснешься и встанешь, так что, как только ты зашевелился, я отправила к ней слугу. Жди, скоро она тебя призовет.

– Отлично. Я буду готов.

Следом за Ликуей я вышел в соседнюю комнату – просторную, разумно поделенную на части диванами и сервантами. Здесь витал запах Деки, но его присутствие не ощущалось. Хотя бы потому, что здесь совершенно не было книг. С одной стороны я увидел окно во всю стену, оно выходило на соединенные мостиками ярусы дворца и безмятежную океанскую даль. Безоблачное синее небо, солнечный полдень.

– И что теперь? – осведомился я, подходя к окну. – Что вы с Итемпасом собираетесь делать? Я так понимаю, Наха с Йейнэ разыскивают Каля?

– И не только они, но и Ахад с богорожденными собратьями. Однако дело в том, что никто его пока не нашел. До его нападения никто даже не знал, что у него есть какой-то способ скрываться от нас. Возможно, он попросту ускользает туда, куда его изначально поместила Энефа. Это неплохо срабатывало уже много тысячелетий.

– Дарр, – произнес я. – Маска находилась там.

– Там ее больше нет. Сразу отсюда Каль направился в Дарр и забрал маску. Точнее, заставил молодого дарре взять маску и забрал его вместе с ней. Все дарре в ярости. Когда в поисках Каля туда явилась Йейнэ, они все ей рассказали. – Ликуя скрестила руки, выражение лица у нее стало очень знакомое. – Каль более полувека назад явно искал подход к бабушке Узейн Дарр. Он показал им, как сочетать искусство изготовления масок, науку писцов и божественную кровь, и они приняли и развили это знание. В отплату Каль забрал их лучших мастеров туска и велел им сделать для него нечто особенное. А когда они завершили работу, Сиэй, он их убил. Дарре утверждают, что маска становится могущественней с каждой новой жизнью, которую в нее вкладывают, и Калю становится все труднее не то что браться за нее, а даже находиться вблизи.

Я понял, чем Каль теперь занимается. Вспомнил то чудовищное, необузданное истечение силы, которое я ощутил вблизи маски… Настоящая буря. И ведь Троих породило нечто похожее. Примерно так входят в мир новые боги…

Но убийство смертных с целью напитать маску могуществом? Вот чего я не мог уразуметь. Да, смертные были потомками Вихря. Мы все его потомки – кто более, кто менее отдаленный. Но если сравнивать силу, Трое были вулканами, а люди – слабенькими огоньками свечей. Такую ничтожность можно вовсе не принимать в расчет. Если Каль собирается переделать себя и стать богом, ему понадобится гораздо большая сила…

Я вздохнул, потирая глаза. У меня что, нет других поводов для беспокойства? Мало мне всего остального, чтобы еще и с делами смертных возиться?

«Просто теперь я сам смертный».

Ну конечно. То и дело порываюсь забыть.

Ликуя молчала, и я решил побаловаться, возмечтав о еде. Я в точности представил желаемое блюдо: миску супа и хлебцы к нему в виде фигурок хищных животных. Все это немедленно возникло на ближайшем столе.

«Ликуя была права – слуги больше не требуются», – размышлял я за едой. Оно, кстати, и лучше для безопасности семьи. Не придется никого нанимать со стороны. Конечно, люди для разного рода поручений всегда будут нужны. Должен же кто-то бегать с посылками. И потом, Арамери есть Арамери. Те, кто при власти, нуждаются в подчиненных, чтобы употреблять свою власть. А наивная Йейнэ возжелала такими простыми средствами избавить семейство от застарелого помешательства на общественном положении.

И все же эта ее наивность порадовала меня. Как все-таки славно, когда рядом действует новорожденное божество. Новенькие всегда стараются испробовать неизведанное. Такое, о чем мы, пресыщенные, даже не помышляем…

В дверь постучали, как раз когда я приканчивал суп.

– Входите!

Вошедший слуга поклонился нам:

– Господь Сиэй, госпожа Шахар велит тебе прийти, если ты вправду чувствуешь себя лучше.

Я посмотрел на Ликую, она кивнула. Этот кивок мог означать все, что угодно, от «поспеши» до «будем надеяться, что она тебя не прикончит». Я вздохнул, поднялся и вышел следом за слугой.

Шахар не сделала Храм своим залом для приемов. (Этот чертог навсегда получил такое имя в моем сердце, ибо то, что случилось в нем между мною и Декой, было свято.) Наш со слугой путь лежал не туда, а в отдаленное помещение глубоко в недрах дворца, непосредственно под верхней платформой, успевшей получить название Завиток. Пока мы шли, я успел убедиться, что Дека со своей командой писцов отнюдь не сидели без дела. Тут и там в коридорах виднелись сигилы перемещения, покрытые прозрачной смолой, чтобы не истирались. Работали они не совсем так, как подъемники в Небе, – не просто вверх-вниз, а в любое место внутри дворца, о котором подумал вставший на них человек. Несколько неудобно, если требовалось попасть куда-то, где ты еще не бывал. Когда я спросил об этом слугу, тот с улыбкой ответил:

– В первый раз мы повсюду ходим пешком. Так распорядилась управляющая Морад.

Мне подумалось, что именно такого подхода и следовало от нее ожидать. Разумная женщина понимала: слуг и так очень немного, и нельзя допустить, чтобы хотя бы один сгинул из-за своей невнимательности!

Поскольку слуга уже бывал в зале для приемов, я позволил ему управлять магией, и мы перенеслись в помещение, где господствовали прохлада и мерцающий свет. Стены в Эхо, как назвали новый дворец, в целом были прозрачней, чем в Небе, и вбирали больше цвета извне. Но я тотчас догадался, что мы находимся где-то ниже уровня моря, что и подтвердилось, когда мы прошли мимо ряда окон. За ними простиралась глубокая синева, пронизанная переливами солнца, и проплывали любопытные рыбы. Я не сдержал довольной улыбки: умница Шахар! Мало того что ее зал для приемов находился в большей безопасности, нежели остальная часть дворца, так еще и посетители – те немногие, кому дозволят воочию его увидеть, – будут немедленно потрясены чужеродной красотой за панорамными окнами. А еще в таком выборе места мне почудился некий символизм, ибо Арамери служили теперь Повелительнице Равновесия. Безопасность Шахар будет зависеть от крепости окон и стен и от равновесия, которое они смогут поддерживать под напором воды. Идеальный выбор.

И, хотя я был богом, я и то остановился на пороге зала, завороженно оглядываясь.