Ирина Варавская - Марионетка Тьмы 3. Танец с оборотнем

– А где, говорите, тут бордель имеется? – спросила я, невзначай запуская пальцы в стакан с орешками.

– Так это в Овьерро, – закивали бабки. – Сорок верст будет по той вон дороге.

Я скосила глаза в указанном направлении и сразу начала ощущать, как ноги растираются в мозоли.

– Ну а транспорт тут у вас какой ходит? Рейсовый автобус, я не знаю…

– Телега какая, что ли? Кого ж в ту сторону нелегкая понесет, да еще перед сиестою? Может, вечером, а так… Купи мандаринку, красавица!

Я нагло взяла из корзинки самую крупную мандарину, быстро очистила от кожуры и сунула в рот пару долек. Сладкий сок живо напомнил, что пора бы и поесть. Все-таки столько времени без нормальной еды.

– Да ты в контору-то зайди. Вчера купец лошадей менял. Может, животина какая у них и застоялась, – посоветовала хозяйка мандарин, умильно наблюдая за дегустацией продукта. – Всего полсребра. Своими ручками собирала, спины не жалея…

Я посмотрела в сторону предположительной конюшни. Откуда, вкупе с ароматами, доносился гнусавый храп. Представила конструкцию из себя и лошади и сглотнула. Это же Средневековье какое-то!

– Не, кислые они у вас! Вот разве яблочко попробовать…

– Э, нет, деточка! – Вторая бабка прикрыла рукой живописную кучку. – Чистый уксус! Только гусю в брюхо и сгодятся!

– Да? – огорчилась я. – А я только хотела денежку достать…

– Вот те, с краю, чистый мед, – тут же нашлась торговка, но я уже шла к стеклянной двери с табличкой "Открыто".

– Ты только глянь на нее, козу инопещерную, мандаринки ей кислые, – послышалось вслед. – Да я когда их через забор у сеньора Эссы рвала, мало не десяток в рот перетаскала и не заметила! Э, а ты Чернушку-то мою давно видела?

– А зачем это ты меня пинать вздумала?! Я чай не семнадцать весен прожила, чтобы меня тут разные учили. И послала бы ее по назначению. Сама просится.

Я задержалась на пороге, надеясь на получение полезной информации.

– А нечего почем зря языком чесать с кем ни попадя. Вчера внучка прибегала и такое рассказа-а-ала про нашего графа… – Тут рассказчица увидела мое столпотворение и сменила тему повествования: – Не будет в эту годину хорошего урожаю на брюкву. Как есть не будет. Что делать-то будем?

– Да на что она тебе сдалась брюква-то?

Я усмехнулась и таки зашла. Внутри было сумрачно и прохладно. Единственный солнечный луч протиснулся между ставнями, проскочил мимо видавшей и лучшие времена стойки и уперся в серую стену. Повисшие в нем пылинки исполнили с моим появлением мудреный вальс и разлетелись кто куда. В тишине было слышно, как по углам скребутся мыши. Во всяком случае, пахло здесь именно ими. Я щелкнула пальцем по серебряному звоночку, но выдавить из оповестительного устройства хотя бы один жидкий "дзиньк" не получилось.

– Але, есть здесь кто живой? – крикнула я.

За стойкой завозились, и я перегнулась через потертую деревяшку. А там имелась полуодетая парочка постюного периода на продавленной раскладушке. Тощий мужик с пышными закрученными усами и тетка-дежурная неслабого размера. Настолько неслабого, что оного и раскладушку ощутимо продавливало к полу.

– Ну, и чего орешь?! – Тетка не смутилась. Сползла с кавалера, который тут же прикрыл труселя в шикарную ромашку углом одеяла, и поднялась над стойкой. Голосок у нее был писклявый, совсем не по размерам. – Чего тебе?!

– Вы дежурная? Мне нужно в Овьерро.

– Поздравляю! Сорок верст по тракту, и вот оно, счастьице! – Она попыталась уползти к ромашкам, но я сдаваться не собиралась.

– Я хочу арендовать лошадь. Или что там у вас есть.

– Помело за дверями, – буркнули снизу.

– Спасибо, мне чужого хлама не надо. Короче, считаю до пяти…

Голова снова всплыла над стойкой, аки перископ с густыми подведенными бровями.

– И че будет-то? Ты обидишься и потребуешь жалобную книгу?

Недолго думая, я зажала ее нос между пальцами и потянула на себя. У тетки выступили слезы.

– Мне. Нужна. Лошадь.

– Отпугси, дуга! – Писк перешел почти в ультразвук. Мыши перестали шуршать по углам, а ромашковое чудо окончательно уползло под одеяло.

– Не раньше, чем мы договоримся. – Я усилила давление. – Ну?!

– Квинтанцию выпигсывать?!

– А как же! – Я отпустила ее и брезгливо вытерла пальцы о форменную рубашку ЖДУ.

Дежурная потерла нос, злобно на меня зыркнула и достала из-под прилавка пожелтевший бланк. Чего-то в нем накарябала и грохнула печатью с такой силой, что стойка с одного бока просела, а под одеялом лязгнули зубами.

– Пожалте! – Она расплылась в улыбке, и я поняла, что что-то тут нечисто. – Пятое стойлице. Рысак благородных кровей. Три злата плюс это… как его?… страхование от несчастных случаев – серебрушка.

– Подойдет. – Я с нехорошим предчувствием оставила указанную плату и вышла. Торговок уже не было, зато храп из-под навеса кратно усилился. Я вздохнула и поволокла чемодан на запах.

– Эй, конюх, или как вас там? – Я оставила вещи у входа и на цыпочках двинулась внутрь, посекундно оскальзываясь на загаженных досках. Здесь было невероятно грязно. В ответ я получила только храп. Ну что ж, я не гордая. Иногда бываю. Тем более что каждое стойло было пронумеровано.

Рабочий персонал обнаружился в четвертом. Нагло дрых на куче соломы, но мало отличался от домашней свиньи, что видом, что запахом. Если, конечно, хрюшки могут выдыхать такой ядреный перегар. На секунду я перестала понимать, где нахожусь, потому что заслезились глаза. Я даже пинать не стала это тело. А смысл? Неудивительно, что все вокруг пришло в такое состояние. Никакая магия не потерпит такого к себе отношения.

Из пятого стойла послышались слабый шорох и тяжелый вздох. Я погребла надежды легких на свежий воздух под позывами любопытства и заглянула за перегородку. Через секунду я уже летела обратно в контору – мстить. Ничего, когда действительно нужно, я умела найти силы и для колдовства. Дыра в ауре затянется, а вот ответственное лицо сейчас огребет по полной.

Я влетела за стойку ураганом. Голубки и понять не успели, как раскладушка свернулась трубочкой, обеспечив им море красочных воспоминаний до конца жизни. Свершив акт возмездия, я удовлетворенно отметила, что селедки в бочке, по сравнению с этим рулетиком, путешествуют с реальным комфортом, и удалилась за чемоданом. Тетка еще пыталась что-то там пыхтеть, но мужика уже слышно не было.

Я мечтала покинуть это место как можно скорее, но пронеслась мимо вещей с намерением хоть как-то облегчить страдания несчастному существу. Хотя бы элементарно напоить. Бочка с водой и ковшом нашлась у входа. Я зачерпнула воды и решительно направилась к пятому стойлу. Мой рысак оказался тощим и жалким Коньком-Горбунком. При моем появлении он затравленно шарахнулся в стену и, пятясь задом, забился в угол. Выпирающие из-под израненной шкуры ребра заходили ходуном. Я отпихнула с дороги клок полусгнившей соломы и плеснула воды в сухую поилку.