Ирина Варавская - Марионетка Тьмы 3. Танец с оборотнем

– Ну же, иди пей, – ласково позвала я.

Неестественно огромные фиолетовые глаза с испугом следили за каждым моим движением. Мои кулаки сжались от бессилия. Увы, с ветеринарной магией у меня тоже как-то не задалось. Ксюниного бы Ратмира сюда. Он бы тут мигом со всеми разобрался. – Хороший, кося, милый кося, – заворковала я, пододвигая поилку к Коньку. – Иди, попей.

Животинка никак не желала поверить в собственное счастье и в тупом оцепенении рассматривала свое отражение в воде.

– Да пей ты уже! – не выдержала я. Конек вперился в меня понимающим взглядом и вдруг приник к воде. Тут я подумала, что, пожалуй, не стоит ему так налегать на питье, потому что неизвестно, когда его последний раз поили. Я потянула поилку на себя, однако он цапнул противоположный край зубами и потянул ее к себе. – Эй, полегче!

Какое-то время мы мерились силами. Конек от усердия пофыркивал, но не сдавался.

– Ну и ладно. – Я уступила первой. – Пей, хоть лопни, но как закончишь, беги из этого клоповника дальше, чем видишь.

Конек прянул ушами и продолжил пить. Я же вышла с конюшни, решительно стащила сапоги и зашвырнула их куда-то безо всякого уважения к дизайнерской обуви. В чемодане у меня лежали одноразовые банные тапочки розового цвета, ну вдруг пригодятся. Вот и пригодились. Я надела резиновую обушку и вышла на дорогу. Ступни утонули в горячей пыли, и по первости попадавшиеся под тонкую подошву камешки казались гвоздями. Впрочем, довольно скоро я перестала обращать на это внимание, ведь солнечный денек был в самом разгаре, а природа вокруг была хороша.

С одной стороны раскинулся луг, с другой – возвышался поросший розмарином холм, а впереди маячила заманчивая лесная тень. Солнце застряло в зените и посылало вниз потоки горячего слепящего света. Птицы распевались по всей округе и перелетали с места на место шумными стайками. В лазурной вышине среди редких облаков парил сокол. В общем, благодать, только чемодан мешает и есть хочется.

– Цок-цок-цок!

Я не сразу поняла, что это за новый звук добавился к птичьему хору, и остановилась. Звук прекратился. Я постояла и сделала два шага вперед, подумав, что мне послышалось, но звук повторился снова.

– Цок-цок!

Я прибавила шагу.

– Цок-цок-цок-цок-цок!

– Что за хрень?! – обернулась я, уже понимая, кого увижу. Конек брел следом за мной. Привязь волочилась за ним по дороге и оставляла в пыли красноречивый след. Скотинка приняла мой совет к сведению и решила, что вместе гулять веселее. Да и я хороша. Совет-то дала, а отвязать не додумалась.

– Здрасьте, приехали! А ну-ка, иди отсюда! – Конек посмотрел на меня умными печальными глазами и уткнулся мордой в ладонь, выпрашивая милости. – Подлизываться бесполезно, – отрезала я, уже прекрасно понимая, что мне его жалко. – Блин, мне тебя даже нечем покормить! Да мне и себя нечем покормить. Вот сейчас тебя съем. – Конек тоненько заржал. – И ничего не тощий, а жилистый, – фыркнула я, понимая абсурдность разговора с бессловесной животиной. – Ладно, пошли.

Я потрепала Конька по спутанной гриве и избавила животное от остатков привязи, закинув их в розмариновые кусты. Спасенный благодарно вздохнул, и дальше мы отправились уже вдвоем. Все-таки неплохо порой почувствовать себя почти нормальным человеком, который иногда может поболтать с лошадью-недомерком. И вскоре я поймала себя на том, что взахлеб рассказываю Горбунку о наболевшем. Он не перебивал, так что я даже не заметила, как мы оказались под кронами серебристых ясеней. Здесь было прохладно, царил рассеянный зеленоватый свет и пахло лесом, земляникой и свежестью. Эхом разлетался дробный перестук дятлов, а где-то неподалеку весело журчал ручей. Вот к нему мы и пошли.

Лощинка, по дну которой струилась узкая лента ручья, была симпатичная: вся поросла ажурным папоротником и рубиновой драконьей ягодой. По гладким от воды камешкам скакала маленькая серая птичка, упорхнувшая при нашем появлении. Я с удовольствием присела на мшистый валун, чтобы отдохнуть и напиться. Вода в ручье была вкусной и до того ледяной, что заломило зубы. Пока я наслаждалась, Конек не сводил с меня пристального взгляда.

– Ну и? – хмыкнула я. – Подождем пятнадцать минут?

Горбунок фыркнул и приник к воде, прикрыв ресницами фиолетовые глаза. Потом облизнулся и принюхался к рубиновым гроздьям драконьей ягоды. Выглядели те весьма аппетитно: крупные, мясистые, так и сверкающие влагой, но я бы не предложила их и врагу. Внутри были мелкие черные зернышки, в которых содержался сильнейший токсин. За пару минут он мог парализовать и крупного мерина, не то что сказочного недомерка, а то и вовсе – убить.

– Фу! – крикнула я и попыталась пнуть Конька в бок, чтобы оттолкнуть от куста, однако тот уже успел цапнуть зубами приличную гроздь и теперь задумчиво пережевывал, только красные брызги летели по сторонам. – И что мне с тобой делать?! Я не смогу промыть тебе желудок!

Горбунок насмешливо оскалился, пару раз икнул, объел куст окончательно и принялся напиваться впрок. К тому же с каждой минутой эта пародия на нормальную лошадь выглядела все лучше и лучше. Ребра словно обросли мясом, а шрамы на шкуре будто бы сгладились. Да и я сама ощущала себя гораздо бодрее после того, как напилась. Но пора было отправляться дальше, иначе добраться до Овьерро затемно нам не светило. Я отвела взгляд от ясеневых крон, сквозь которые пробивались острые солнечные лучи. Желания ночевать в лесу здешние красоты почему-то не вызывали.

– Эй, хватит пить! Я не собираюсь останавливаться у каждого куста, когда тебе приспичит! – проворчала я, поднимаясь с валуна. Конек выставил в мою сторону острое длинное ухо, но занятие не бросил. И тут меня осенило: – Слушай, может, мы тебе имя придумаем?

Горбунок поднял голову от воды и уставился на меня разумными глазами. Удивительная скотина.

– Будешь… хм… Лошарик. Не нравится? Тогда Репешок! Что, тоже нет? Тогда Прилипала. – Конек выслушивал поток моих издевательств, лишь изредка пофыркивая на самых абсурдных предложениях. Наконец я предложила ему обзываться так: – Бонифаций Фаворит Четвертый. Ну что, звучит достаточно гордо для такого благородного скакуна, как ты? Я буду звать тебя Боня.

Свежепоименованный согласно заржал, посмотрел на ручей уже с легким отвращением и гордо направился к дороге. Я пошла следом. Теперь идти стало намного приятнее. Я часто останавливалась, чтобы взглянуть на представителей лесного сообщества. Боня степенно вышагивал рядом, изредка склоняясь над обочиной, чтобы пощипать сочную травку. Есть хотелось фантастически. По пути, конечно, попадались земляничные полянки и даже малинник, но на первых я так и не наелась, вдобавок едва не подцепив ушлого клеща, а в колючих зарослях другого успел обосноваться медведь. Пришлось немножечко побегать. Но лес все не кончался, а солнечное пятно в листве неумолимо сползало вниз. Под деревьями заворочались густые тени. Ко всему прочему нас буквально преследовали странный хрустящий шелест и невнятное бормотание. Конек к ним заметно прислушивался, но продолжал щипать траву с беззаботным видом, пока мне было не по себе. А тут еще колесо чемодана застряло в петле узловатого корня, упорно не желая выпутываться. Внезапно Боня поднял голову и резво отбежал на обочину.