Ната Элеотт - Полина. Мечты сбываются

Меня начало просто трясти: и устала бояться, да.

– В послании было сказано: «Ты обретёшь то, что потерял». Указана была эта локация.

– А где мы находимся?

– Это полигон Имперской Академии Высшей Бытовой Магии. А этот Шато – твоя дипломная работа, Пинна. А до этого две декады от тебя…, то есть от Пинны, не было никаких вестей. И Алибеллиа не могла определить её…, твоё местоположение ни по одному из параметров.

Да уж… Умерла, так умерла. И Альбер по-видимому, об этом уже догадался: путается теперь с тем, кто есть я, и как меня теперь называть.

Только вот не понятно, как в течение трёх недель тело могло вообще так хорошо сохраниться…

Облака, как бы в ответ на мои слова, снова запыхтели, и золотистый дождь щедро полился сверху. Я подняла руку, ловя его ладонью: и папиллярный узор отличается… Между тем капли, достигнув поверхности кожи, мгновенно в неё впитывались.

Я снова подняла лицо к потолку: этот тёплый и успокаивающий теперь меня дождь, судя по всему – как внекорневая подкормка для растений…

Голос Альбера отвлёк меня от моих наблюдений.

– Рассказывай о том, что ты увидела, Пинна. Это сейчас важнее всего. А после мы продолжим. Пока замок пуст мы должны с тобой закончить. Нам же не нужны нежданные гости?

Нам любые сейчас без надобности…, – вяло подумалось мне.

Наступила, по-видимому, следующая фаза моих переживаний. И хотя слова: «с тобой закончить, пока замок пуст», меня несколько напрягли, я принялась описывать увиденную у двери картину.

– Если в общем, то это синяя желеобразная…

– Гелеобразная. – снова перебил меня Альбер.

– Мерцающая тёмно-голубая сетка, – продолжила я, – внутри серого марева.

– Муара.

– А за ней – змеи. Большие. Синие. С чёрными пастями. И, если Вы хотите подробно…

– Достаточно, я всё понял. – прервал меня Альбер. – Не прикасайтесь и отойдите как можно дальше.

– И что Вы поняли?

На меня накатила апатия.

Я отошла подальше от двери в сторону окна и села на пол, облокотившись спиной о стену. Я тоже всё поняла. Поняла, почему Альбер перешёл на «Вы».

Маска сброшена, и пялить её на себя я больше не собираюсь.

Будь, что будет.

…Но следующие слова Альбера меня в значительной мере порадовали.

– Я могу эту защиту убрать.

Ну, наконец-то…

– Только мне нужно попасть внутрь.

А эти – в той же мере огорчили. Меня снова охватило отчаяние.

– А попасть внутрь Вы не можете, потому что не можете убрать защиту.

Мне нестерпимо захотелось запустить чем нибудь в эту гадскую дверь. Вот хотя бы креслом. Если поднять смогу…

Я с сомнением поглядела на свои хилые ручки и перевела взгляд на дверь. Интересно: загорится или рванёт?

– Рванёт, Минна. Причём взлетит на воздух весь Шато.

О, мы продолжаем играть в прежнюю ролевую игру, где я снова и Пинна, и Минна? Да пожалуйста!

– То, что Вы, …мой учитель, не даёт вам права лезть мне в голову, Альбер.

– Вы говорите вслух, Пинна.

Ну что же – играем дальше…

– Вы лжёте.

Мне было уже так, во всех смыслах, не по себе, что было абсолютно наплевать на то, какое впечатление я сейчас произвожу: лишь бы отсюда выйти.

– И этим Вы меня весьма разочаровываете, Альбер.

А что – могу себе позволить: принцесса теперь я или кто? Побуду ею всласть, пока кто-нибудь дверь не откроет. С той стороны или, что выглядит в свете текущих событий более вероятным – с этой. Тот, кто изобразил такое, – я покосилась на дверь, в ответ полыхнувшую синим, – учился, по всему видно, не на заборах рисовать.

Я всмотрелась в собирающихся клубком в центре двери змей: они, все до одной, смотрели прямо на меня. И змеюк кормить чем-то надо? Вот и кормят их такими пиннами, заманивая этих дурёх в этот замок Синей Бороды.

Поэтому я, насколько смогла, уже своим голосом бодро и вдохновенно продолжила.

– Не отвечайте. И думайте, Альбер, думайте! Я не собираюсь так бездарно погибать после того, с каким трудом выжила.

Мне показалось, или незнакомец за стеной расстроено вздохнул?

Интересно, кем он на самом деле нашей Малышке приходится…

– И Вам же наверняка известно, что из любой, даже самой, на первый взгляд безнадёжной ситуации, есть, как минимум, два выхода.

Я снова покосилась на дверь и она снова подмигнула мне синим.

– А нас ещё даже не съели.

Не знаю, как вышло на самом деле: подбодрила я его или получилось всё наоборот. Но на этот раз Альбер довольно громко хмыкнул, хотя снова ничего не ответил. Значит, шутку понял. И значит, что и чувство юмора есть, и ментальность схожа.

Или опять – всё наоборот: он в предвкушении какой-нибудь изощрённой расправы. Как они тут, интересно, бесов изгоняют? Или не интересно? Нет, в результате, скорее всего, тебе будет совсем не интересно, Полина…

И я снова подумала о том, что никогда я не чувствовала себя такой беспомощной и слабой, и никогда мне не было страшно так, что сейчас обморок для меня пришёлся бы как нельзя кстати…

Молчание за дверью продолжалось, а мутило теперь меня уже исключительно от страха.

Я попыталась отвлечься, принявшись за рассуждения.

Итак.

Альбер перешёл в общении на «Вы», как только понял, что я не могу понять, что из себя представляет эта защита. Но его очень удивило, что я её вижу.

Но он, по моим ощущениям, всё же был ещё не до конца уверен, что я – не Пинна и не Минна. А когда дверь откроют, а случится это рано или поздно, всё окончательно прояснится. И притвориться болезной, скорее всего, не выйдет…

От этих рассуждений и, главным образом, от страха ожидания неизбежного и окончательного разоблачения, снова хотелось плакать. Желательно, на чьей-нибудь широкой и надёжной груди. Вот, например, той что за дверью… И слушать Его голос. И, если в отношении голоса вопросов не было, то с шириной груди всё еще было не ясно. Вдруг у них тут половой диморфизм проявляется в том, что самцы мельче самок? Я снова осмотрела своё немощное тельце. Не приведи, Хоспади.

Стало вдруг холодно и по полу потянулся непонятно откуда взявшийся сквозняк. Окно в зеркальном зале громко захлопнулось и сквозняк тут же исчез.

– Альбер? Почему Вы молчите?

– Думаю, как Вы и приказали, Ваше Высочество.

– Я могла бы выбраться через окно в будуаре. Там очень удобная для этого стена. И внизу под балконом газон.

Вспомнилось, как когда-то мы лазали по таким в Нойшванштайне, для какой-то рекламной акции: то вверх-вниз, то влево-вправо. А из снаряжения был один только страховочный трос, с единственным скользящим фалом. И без конца норовящие спихнуть тебя со стены назойливо лезущие прямо в лицо дроны с камерами… Вот как эти волосы, которые, очевидно, разделяя мои упаднические настроения, пытались на этот раз обниматься. Но делали это так неуклюже, что эти объятья снова грозили мне удушением.